Шон Хатсон - Жертвы
Гибсон сурово посмотрел на нее и пошел дальше.
— Когда вы арестуете настоящего убийцу? — бросила ему вслед Терри.
— Воздерживаюсь от ответа, — рявкнул, не оборачиваясь, Гибсон.
Она продолжала смотреть, как полицейский инспектор и его помощник уселись в свою «астру» и поехали.
— Какой-то гад их уведомил, — сказал Гибсон. — Это уж точно.
— Может быть, это сделал водитель, обнаруживший труп и позвонивший нам? — предположил Чандлер.
Гибсон покачал головой.
— Тот сам был в состоянии шока. Вряд ли бы ему взбрело в голову обратиться еще и в средства массовой информации, — не мог успокоиться инспектор.
Долгое время они ехали молча. Затем Чандлер сказал:
— Уже восемь.
— Спасибо за напоминание, я и сам умею считать, — прошипел Гибсон.
— И все же мы не стали ближе к его выявлению, — проворчал Чандлер.
— Тебе это как будто доставляет удовольствие, да?
— Не знаю, на что ты намекаешь.
— Отвечаю за расследование я. Если не поймаем эту сволочь, то я и получу по шее — от комиссара, от прессы и еще кое от кого, кому не терпится меня на чем-нибудь подловить.
— Но ведь в этом вся наша работа, шеф, не так ли? — спросил Чандлер. — Расколешь дело — грудь в крестах, а все испортишь — голова в кустах. По положению и ответственность, — добавил он с укоризной.
— Только не тебе указывать мне мою ответственность, Чандлер. Вот что я тебе скажу. Если мы его не поймаем, я за собой и тебя постараюсь утащить. Мы оба занимаемся расследованием, и не важно, кому поручено возглавить его. Ты тоже участвуешь, так что тебя это касается в не меньшей степени, чем меня.
— Но отвечать буду не я, а ты.
— Разумеется. Но если меня снимут, ты думаешь, что на мое место немедленно назначат тебя?
Чандлер не отвечал.
— Ты действительно так думаешь?
— Надо было меня с самого начала назначать, — насмешливо заметил помощник инспектора.
Гибсон мрачно усмехнулся.
— Вот в этом-то все и дело. Потому мы и не можем сдвинуть дело с мертвой точки. Ты не заинтересован в том, чтобы убийца был найден и пойман. Чем дольше эта сволочь разгуливает на свободе, чем больше он убивает людей, тем больше дискредитирует меня. Ты правильно все рассчитал.
Чандлер бросил на своего шефа сердитый взгляд.
— Тебе не поймать его, — сказал он с такой убежденностью в голосе, которая раздосадовала Гибсона.
— Поймаю. С твоей помощью или без нее. Но обещаю: если этого не произойдет, я постараюсь сделать так, чтобы тебе эта должность не досталась. Мы повязаны, Чандлер. Нам пора начинать работать вместе. Пока еще кто-нибудь не убит.
Эти слова зловеще повисли над ними. Как запах жженой плоти.
Глава 42
Неужели ошибся он?
Миллер допил последние капли из фляжки, снова и снова задавая себе этот вопрос.
Он проследовал за Сюзан Льюис до многоквартирного дома, где она жила, и просидел там в машине всю ночь. Пил и наблюдал.
И снова пил.
Черт возьми! Он, должно быть, прождал больше, чем рассчитывал. Большую часть предрассветных часов он смутно помнил. Помнил, что на него временами нападала дрема, потом вдруг он пробуждался и снова смотрел на ее окно, но время от полуночи до четырех часов утра вспоминалось ему смутно. Сейчас он остановил машину в переулке у своего дома и смотрел на часы на приборном щитке. Было почти половина шестого утра. На горизонте брезжил рассвет, серый, как грязный половик, наброшенный на небо. Миллер вздохнул и резким движением выскочил из машины, даже не заперев ее.
Он порылся в карманах, ища ключи, чтобы войти к себе домой. Еще можно было принять душ и выпить чашку кофе перед тем, как ехать на работу на студию. Он раздумывал, сказать ли Сюзан Льюис при встрече о своем ночном бдении. Поколебавшись, решил не говорить. Еще рассмеется ему в лицо, а то, чего доброго, в полицию обратится. Он хмыкнул. Ничего хорошего, однако, это бы ей не принесло.
А что, если он ошибся?
Найдя ключ, он принялся вставлять его в замочную скважину. Дверь вдруг приоткрылась на несколько сантиметров.
Миллер застыл от неожиданности, отдернув руку с ключом, как от удара электрическим током.
Он растворил дверь и, войдя в прихожую, стал подозрительно озираться. Из квартиры не доносилось никакого шума, но Миллеру показалось, что в этой подозрительной тишине таится что-то зловещее. Он быстро обернулся и проверил дверной замок. Замок не был взломан. Чистая работа.
Тот, кто входил, знал свое дело.
Из прихожей к лестнице слева от него вели грязные следы. Миллер нерешительно двинулся вперед и, дойдя до лестницы, остановился и поднял голову.
Тут его осенило: тот, кто проник в дом, вполне мог затаиться в одной из комнат.
От этой мысли на лбу выступил холодный пот, и его затуманенный выпитым алкоголем разум стал проясняться. Почуяв опасность, он весь напрягся, и его движения приобрели большую осторожность.
Он стал бесшумно, но быстро взбираться вверх по ступеням, ни на миг не спуская глаз с лестничной площадки над головой и лишь временами переводя взгляд на закрытые двери верхнего этажа. Дойдя до верхней ступени, он остановился, и прислушался.
Все было тихо.
Миллер старался дышать ровнее, чтобы успокоить колотившееся сердце. Он боялся, что его удары, гулко отдававшиеся в груди, разносятся по всему дому.
Если он старался уловить звуки, которые мог издать пришелец, то и тот, вероятно, тоже прислушивался к доносившемуся снизу звуку.
Миллер крадучись ступал по лестничной площадке, по пути прихватив вазу с одного из шкафчиков. По крайней мере, хоть какое-то оружие.
Он толкнул первую дверь и заглянул в комнату.
Никого.
Дверь в его спальню была приоткрыта.
Миллер остановился у порога, покрепче зажав вазу в руке.
Открыл дверь и вошел в комнату.
Никого.
Он судорожно сглотнул и снова вышел на лестничную площадку.
Снизу послышался шум. Миллер резко обернулся и, подойдя к перилам, пристально оглядел прихожую.
Он напряженно вслушивался, стараясь определить, откуда донесся звук, но все опять было тихо. Он направился к лестнице, чувствуя, как в груди у него бешено бьется сердце.
Дойдя до нижней ступени, Миллер снова услышал тот же шум.
Он донесся справа от него. Из кухни.
Там было большое окно и, возможно, пришелец пытался выбраться и удрать, пока Миллер его не обнаружил. Миллер лихорадочно перебрал возможные варианты действий. Дать ему уйти? А может, вызвать полицию? Или самому разобраться с пришельцем?
И все же было что-то странное во всем этом. Если в дом забрался грабитель, то почему ничего не пропало? Насколько Миллер мог судить, все вещи стояли на своих местах.
