Татьяна Форш - Тайна пиковой дамы
Приняв ее уговоры за шутку, он решил подыграть ей:
– Ни за что! Я буду стоять тут, пока не получу положительного ответа!
Но Кассандра не приняла шутку, она нахмурилась и буднично сообщила, что полюбила другого и пришла сообщить ему об этом. Жестоко оттолкнув его жадные руки и не глядя в будто мгновенно выцветшие глаза, она выбежала из дома.
Росси на коленях прополз до самой двери и упал лбом на шершавые доски.
Слезы потекли рекой, прорвавшейся сквозь плотину…
Чье-то присутствие он ощутил буквально кожей и, резко развернувшись, вытер кулаками глаза.
Никого!
Мысли, обреченные и злые, сталкиваясь друг с другом, мельтешили в голове. Внезапно грудь сковало льдом – там, где во сне его коснулась ночная пришелица, будто заклеймив…
Не понимая, что он делает, Симон нащупал под периной шкатулку. Сорвал сургучную печать со свитка и начал читать заклинание.
Затем он схватил уголек с мольберта. Он даже не смотрел на стену, когда рисовал. А закончив – удивился. Портрет женщины, нарисованный углем, наполнялся красками и оживал. На нарисованной груди проявилась уже знакомая подвеска в виде карточной масти.
Внезапно его руку обожгло.
Свиток, который он все еще сжимал в пальцах, вспыхнул и осыпался пеплом на пол.
Комната начала меняться.
Солнце упало за горизонт, в окно заглянула полная луна, выделяющаяся ярким пятном на чернильной пустоте неба. Пространство раздвинулось, исчезла мебель, остались только серые стены. Дверь подернулась серым туманом и тоже исчезла…
Она вышла к Симону прямо из воздуха. Все такая же бледная и пугающая.
– Ты вызвал меня и можешь просить о чем угодно.
Симон невольно ущипнул себя, в надежде проснуться, и ойкнул. Боль была настоящая, но сон не хотел прерываться.
– Глупый.
Холодные пальцы коснулись дрожащих губ молодого человека.
– Я теперь никуда не уйду. Ты мой.
– Нет. Этого не может быть. Я сплю!
Симон пятился, пока не уперся спиной в подоконник. Резко развернувшись, он вцепился в решетку на окне, но та сидела крепко, выломать ее он бы не смог.
– Я не причиню тебе вреда, – прошептала женщина, медленно приближаясь. – Ты хотел любви – и я дам тебе ее. Кассандра будет твоей.
В подтверждение своих слов она щелкнула пальцами, и возле Симона появилась… тень.
Он узнал свою любимую.
Ему не нужно было даже видеть, чтобы знать – это точно она. Но что с ней стало? Почему она… такая?
– А ты как хотел? – прочитав его мысли, удивилась пришелица. – Я не могу забрать ее тело, да оно мне и не нужно. Душа – другое дело. Она останется здесь, со мной, а там, в твоем мире, ее тело будет принадлежать тебе…
Ее губы оказались совсем близко, обдав его запахом гниения, и она едва слышно прошептала:
– Безраздельно.
Симон сел на пол, обхватив голову руками и беспрерывно повторяя:
– Я так не согласен, не согласен, не согласен…
Солнечный свет пробрался под веки. Симон открыл глаза и увидел, что находится в своей мастерской.
Один.
Сначала он решил, что ему все привиделось, но портрет на стене и пепел от сгоревшего заклинания говорили обратное.
С того самого дня кошмары стали частыми его гостями – и не только во снах. Росси пробовал уезжать, он много лет путешествовал по миру, стараясь убежать от проклятья, на которое обрек себя сам. Но всякий раз что-то заставляло его вернуться в город, в тот самый дом, где на него с укоризной смотрела с портрета любовь всей его жизни. Краски на стене никогда не засыхали, оставаясь вечным напоминанием о его ошибке…
Что стало с Кассандрой, Симон не знал, но до него дошли слухи, что девушка просто исчезла. Являющаяся по ночам Дама обещала вернуть ее, если Росси найдет колоду, которая лежала когда-то в шкатулке.
Он разыскал Освальдо, но тот поклялся, что уже продал карты. Росси впал в отчаяние, не представляя, как ему вернуть колоду.
Он много лет прожил в страхе, пока однажды не услышал от одной барышни, чей портрет рисовал, фамилию Нери.
– Какая знакомая фамилия, – не отрываясь от написания портрета, цокнул языком Росси. – Когда-то давно я был знаком с одним Нери. Его звали Освальдо.
– Это отец Джованни, – отозвалась девушка, боясь пошевелиться, дабы не сбить работу мастера. – Он умер несколько лет назад.
– Какая жалость, – притворно расстроился художник. – У него осталась моя колода карт, которая очень дорога мне, как память.
– Карты? Такие старые, потрепанные, с черной рубашкой?
Девушка вздрогнула, словно очнулась ото сна.
У Росси едва не выпала кисть, когда он услышал это.
Ему стоило больших трудов сдержаться, дабы не броситься обнимать простодушную особу. Она даже не понимала, что в эту самую минуту подарила ему надежду вернуть прежнюю жизнь, на которой он сам давно поставил крест.
– На сегодня, пожалуй, хватит.
Росси отложил кисть и вышел из-за мольберта.
– Продолжим на следующей неделе.
Глава 16
Утро наступило внезапно – с радостными криками петухов, запахом блинчиков и монотонным бухтением ожившего радио.
Собирались быстро. Даже завтрак прошел торопливо, в задумчивом молчании.
– Ну, и что теперь будете делать? – как бы невзначай поинтересовалась Ольга Александровна, провожая внучку и ее спутника за калитку.
– Попробуем разобраться, – криво улыбнулся Антон.
– Если все-таки решите отдать должок, тогда вот. Возьмите. Здесь обереги. Вроде и суеверие, да бывало – помогало… – баба Оля сунула в руки Ритки два сложенных вчетверо небольших бумажных конвертика.
Та кивнула и передала один из конвертов Антону.
– Спасибо… Ольга Александровна, – юноша зажал конвертик в руке, посмотрел в встревоженные глаза женщины и добавил: – С Ритой все будет хорошо!
Вскоре деревня осталась позади.
Ровно гудел мотор, по радио тихо звучала какая-то ненавязчивая знакомая мелодия…
– Куда теперь? – Рита посмотрела на Антона.
– Давай навестим наше знакомое казино. Наверняка они знают, где теперь этот… Черный.
