Андрей Николаев - Русский экзорцист
– Только не очень яркое, ладно?
– Как скажешь. К двери не подходи, что бы ни случилось. Я быстро.
Парень сидел на полу, обхватив колени, и смотрел на нее восхищенными серыми глазами. Такой взгляд она видела в церкви у прихожан, когда ей случалось туда попасть. Мысли путались, тело было словно чужое. Светка приподняла голову. Она лежала на водяном матрасе, укрытая простыней до подбородка. Комната казалась большой, стены были белыми, матовыми. В полутьме она разглядела посреди комнаты на кафельном квадрате странное кресло. С ним было связано что-то неприятное, но что, она не могла вспомнить. Большая лампа, похожая на медицинскую, горела вполнакала.
Парень увидел, что она пошевелилась, и улыбнулся.
– Здравствуй. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – неуверенно ответила Светка, – где я?
– Ты у друзей.
Что-то вспомнив, она подняла простыню и посмотрела под нее.
– Что со мной?
– А что ты чувствуешь?
– Не знаю… Мне, как-то непривычно. Неужели это я? – Светка встала, кутаясь в простыню, и подошла к зеркалу.
Отвернувшись от паренька, она приоткрыла простыню и долго смотрела.
– Ты стала красивая, ты просто неземная. Неужели тебе не нравится?
– Я почти ничего не помню. Было больно, потом было хорошо. А потом опять больно.
Парень встал и, подойдя к ней, расстегнул рубашку с длинным рукавом и снял ее.
– Я такой же, но ты лучше.
Светка провела пальцами по его выпуклым шрамам на груди. Он улыбнулся.
– Это очень красиво.
– Да, наверное… А кто меня сделал такой?
– Я. Я очень старался.
– А кто делал это тебе?
– Мой друг. Даже не друг, а учитель. Он направляет мою руку, он заботится о нас.
– Он здесь?
– Нет, он давно не появляется, но я слышу его голос. Он очень хотел бы стать такими, как мы, но не может.
– Как тебя зовут?
– Дмитрий.
– Дима, расскажи мне, как все было.
Парень взял ее за руку и, усадив на матрас, присел рядом.
– Я почти отчаялся, когда появился он. Его зовут Рец. Он показал мне новую дорогу и помог вступить на нее…
Светка прикрыла глаза. Дима рассказывал о неземном блаженстве и новом обществе, где избранные будут узнавать друг друга по прекрасным рисункам на телах. Где все будут равны, но она, Света, станет единственной. Ей будут поклоняться и надо только поверить в этот мир и повести за собой обиженных и непонятых, озлобленных и отчаявшихся.
Голос Дмитрия то уплывал вдаль, то накатывался, подобно прибою. Прошлое, которое она хотела вспомнить и не могла, отступило в дальний угол сознания, а его место заняли образы странного мира, где царили любовь и нега. Только одно воспоминание не давало ей покоя. Воспоминание о буре, когда вокруг ломались деревья и камни падали с неба, но кто-то закрыл ее своим телом, и они любили друг друга на мокрых листьях. Светка пыталась вспомнить лицо, но образ расплывался, оставляя лишь неуверенность, – было это или ей только приснилось.
– У меня кто-то был, – сказала она, – близкий и заботливый. Ты не знаешь его?
– Нет. Но мы найдем его, и если он действительно близок тебе, он пойдет с нами.
– Хорошо. Мне почему-то больно вот здесь, – Светка провела пальцами по простыне на груди.
– Это ненадолго, это пройдет. Я дам тебе лекарство.
Дима встал и прошел к холодильнику, стоявшему в углу комнаты возле задернутого тяжелой гардиной окна. Светка пошла за ним, не отдавая себе отчета, любопытство это или желание держаться поближе к этому странному парню, который так искренне восторгался ею.
Дима открыл холодильник, и она внутрь. На полках лежали пластиковые и картонные футляры. Некоторые были открыты, и в них блестели тонким стеклом небольшие ампулы. Дима выбрал несколько, сломал наконечники и, смешав, набрал жидкость в шприц.
– Раньше я боялась уколов, – сказала Светка.
– Ты мне веришь?
– Ты добрый. Наверное, верю.
– Тогда не бойся.
Он придержал пальцами протянувшуюся над кожей вену у нее на руке и быстро сделал укол.
Что-то мягко ударило в голову, и она стала оседать на пол. Дима подхватил ее, помог дойти до матраса и осторожно уложил.
– Как хорошо, – прошептала она, – да, я верю тебе. Мы будем жить в новом мире!
Она увидела словно наяву, как под раскинувшейся радугой собираются ее новые друзья. Добрые, красивые и приветливые, они ведут ее за собой, она держится за руку Димы, но, оглядываясь назад, видит того человека, что прикрыл ее от града. Он не хочет идти с ними. Она зовет его, но он только качает головой, и, наконец, новые друзья увлекают ее далеко-далеко. Туда, откуда она уже не может разглядеть ничего позади.
Глава 18
Волохов, стараясь не шуметь, закрыл дверь и выглянул из прихожей. Иван, обложившись книгами, сидел на кухне и делал на полях пометки карандашом.
– Там некоторые места уже выделены, – сказал Волохов.
Иван взглянул на него затуманенными глазами.
– Что? А, да, я видел.
Волохов бросил на стол несколько шариковых ручек и толстую тетрадь в клетчатом переплете.
– Держи. Ты что-нибудь там понимаешь?
– Понимаю, хотя с авторами можно поспорить.
– Ну, еще бы не поспорить с католиками и протестантами, – усмехнулся Волохов.
Он достал из пакета джинсы, пару маек, ветровку и кроссовки. Разложил все на диване, полюбовался и позвал Ивана.
– Как тебе такой наряд?
Парнишка, не дотрагиваясь, осмотрел одежду.
– А можно, я дома буду ходить в своем?
– Почему нельзя, – пожал Волохов плечами, – ходи на здоровье. А что, не нравится?
– Я редко надевал мирскую одежду, а такую никогда не носил.
Иван вернулся на кухню, а Волохов вздохнул, убрал все обратно в пакет и сел в кресло.
Все делом заняты, один я лоботряс, подумал он.
На улице было пасмурно, словно лето потратило все жаркие дни в июне. Иван что-то бормотал на кухне, шуршал страницами.
Волохов постарался вспомнить, что он знает об экзорцизме. Изгнание демонов, заклятие, или отчитывание, как это называется в православной Церкви. Раньше, в первые века Христианства, насколько он знал, существовала даже должность экзорциста. Впрочем, в некоторых западных церквях и сейчас существует такой сан. Один из начальных в церковной иерархии. Но на заре христианства экзорцизмом занимались особо почитаемые мужи Церкви. Конечно, были и самозванцы, но они существовали во все века. А сейчас официального института экзорцизма не существует. Официального…
Волохов напряг память. Как там сказал кто-то преподобный: Многие ли из святых запрещали дьяволу, подобно Михаилу Архангелу, который сделал сие, потому, что власть имел?
Да-а, Михаил Архангел власть имел, никто не спорит, а здесь у меня пацан, за спиной у него восемнадцать весен, и он будет изгонять демона…
Маясь от безделья, Волохов походил по комнате. Затем, прикрыв дверь на кухню, позвонил Александру Ярославовичу.
– Здравствуйте, это я, – вполголоса сказал он.
– Здравствуй. У тебя что-то срочное?
– У меня всегда все срочно. Есть несколько соображений, как выйти на демона. Мне кажется…
– Перекрестись, если кажется, и забудь, – оборвал его собеседник, – пока Иван не будет готов, ты ничего не сможешь сделать. Ты уже пробовал.
– Ну и что мне, сидеть на заднице и в потолок плевать?
– Если есть такое желание, то можешь попробовать. Твоя задача – обеспечить Ивану условия для работы и, кроме того, охрану. Пока это все.
– Ну, спасибо, – с горечью сказал Волохов.
– Пожалуйста, – отрезал Александр Ярославович и отключился.
Волохов покачался в кресле, злобно глядя на зажатую в кулаке трубку и беззвучно бормоча ругательства. Потом заглянул на кухню.
– Иван, не пора перерыв сделать?
Парнишка оторвался от книг, сладко потянулся и, по обыкновению улыбаясь, посмотрел на Волохова.
– Я бы обед приготовил, а?
– Если я позанимаюсь в комнате, это ничего? Мне очень много еще надо сделать. Александр Ярославович говорил, что есть три, максимум четыре дня.
– Можно и в комнате. Конечно, можно.
Придвинув кресло к журнальному столику, Волохов убрал с него журналы.
– Вот тебе рабочее место.
– Спасибо, – Иван перенес на столик книги, раскрыл тетрадь и снова отключился от окружающего.
Волохов пошел на кухню, открыл холодильник и задумался. Так, вчера была среда, постный день, сегодня четверг.
Он включил холодную воду, достал из морозилки сазана и бросил его в раковину. Затем зажег духовку и стал чистить картошку. Вот так, милый, отходишь на второй план. Обеспечиваешь успех операции, усмехаясь, думал он. Наше дело подвоз боеприпасов, артобстрел, а потом на деморализованного врага двинет Ваня с крестом и святой водой наперевес! Шутить на эту тему не хотелось. Волохов нарезал картофель половинками и залил водой. Сазан отмерз, и, расстелив на столе газету, он почистил его, натер солью, перцем и положил в брюшко несколько горошин перца, лаврушку и зелень. Духовка разогрелась, он пристроил рыбу на смазанный маслом противень, разложил вокруг половинки картофеля и поставил противень в духовку.
