Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки
Наверное, это мечта любого рыцаря - хищный скакун, куда более умный, чем лошадь. Крысолакам с их ростом эту мечту удалось воплотить в жизнь - они ехали верхом на собаках.
Велион выругался уже вслух, хотя толку от этого было мало - всё равно никто ничего не слышал, и, сунув меч в ножны, бросился бежать прочь от могильника. Он не верил в возможность удрать от собаки, особенно в том случае, когда убегать надо почти четыре мили. Четыре мили под палящим солнцем, с рюкзаком на плечах, к которому привязаны свёрнутые одеяло и плащ. Велион умел бегать на длинные расстояния, но так же прекрасно знал то, что волк может удирать от погони на протяжении нескольких дней, а собака - тот же волк. Но на спинах этих собак всадники, и у могильщика было около тысячи ярдов форы, значит, попробовать можно. Если, конечно, среди догоняющих его крысолаков нет колдунов... Чёрный могильщик заставил себя не думать об этом. Он драпал с такой скоростью, на которую был способен. О Репье он не слишком беспокоился, раз убежал от крестьян, значит, тоже хорошо бегает. Но, как только могильщик подумал о Репье, его посетило неприятное предположение. Он на ходу обернулся.
Всё было так, как он и подумал: белобрысый пёр под мышкой извивающегося детёныша крысолака, с каждой секундой отставая от напарника всё больше и больше. Велион, сбавив шаг, принялся яростно жестикулировать.
- Брось! - орал он, не слыша самого себя. - Брось!
Репей понял его. И замотал головой. Велион прочитал в его глазах решимость.
"Да иди ты в жопу, - зло подумал черноволосый могильщик. - Не буду я из-за тебя дохнуть". Но шага не прибавил.
Велион не слышал своё дыхание, но знал, что оно вырывается из горла с тяжёлыми хрипами. Дышал он поверхностно, не полной грудью. Это было ещё хуже. Если бы черноволосый тотенграбер не ждал Репья, то давно бы выдохся окончательно, и его бы сцапали. И всё из-за жары. Воздух жёг горло, делал слюну тягучей. Могильщик уже всерьёз задумывался о том, чтобы бросить рюкзак. Возможно, придётся бросить даже кошелёк, с каждой минутой оттягивающий пояс всё сильней. А там двадцать марок. Надежда была на то, что за пределами морока их преследовать не будут. Если Репей не бросит крысёныша, шансы на это меньше, но коллега Велиона, кажется, даже и не думал об этом, продолжая упорно переть на себе уродца.
До ближайших домов было с полмили. Репей бежал в двадцати ярдах позади. В ста пятидесяти или ста восьмидесяти футах за ним - собаки. Расстояние между ними сокращалось всё быстрей. Велиону казалось, что он уже практически слышит их лай, хотя взявшие след собаки обычно не лают.
Дома приближались мучительно медленно. Могильщик даже был рад, что ничего не слышит: смерть придёт к нему бесшумно. Вот он бежит, а вот уже валяется на земле, истекая кровью, а в его спине торчит копьецо. Или его затылок превратился в кровавую кашу от броска пращи. Или собака терзает его загривок. Велион хотел упасть и умереть, но эти мысли подгоняли его, вселяя силы бороться. Он опустил голову и уставился на дорогу, чтобы не видеть, сколько осталось до окраины деревни. Всё равно много, а преследователи слишком близко.
Чёрный могильщик бежал, сцепив зубы. Это погоня длится бесконечно долго, а он бежит слишком медленно. Так медленно, что преследователи нагоняют его, они уже так близко, что он чувствует взмокшей спиной дыхание из собачьих пастей. Слишком близко, чересчур... Наверное, собаки оббегают столы и стулья куда лучше и быстрее, чем это делает Велион. Но он может перепрыгивать некоторые преграды, собаки с всадниками вряд ли могут это делать. Хотя, собаки крысолаков - наверняка специально выведенная порода, возможно, они достаточно сильны, чтобы прыгать, пусть и невысоко...
Велион тяжело выдохнул. Он в деревне, до него только дошло. Но что ему это принесёт?
Многое. Тотенграбер увидел железную вывеску трактира. Если подпрыгнуть, он ухватится за неё руками, заберётся на второй этаж, с него на крышу, она достаточно плоская, чтобы на ней можно было удержаться стоя. Улочки, отходящие от тракта самые обычные, деревенские, не шире семи-восьми футов, он сможет прыгать с крыши на крышу. Только бы вывеска не проржавело настолько, чтобы сломаться от веса его тела.
Велион бросил быстрый взгляд назад. Репей отстал ещё сильней. Он так и не бросил чёртова уродца, в кровь изгрызшего его предплечье, идиот. А преследователи, практически нагнавшие их в тот момент, когда могильщики забежали в деревню, теперь отставали: осёдланные собаки с трудом бежали по захламлённой улице. Это шанс.
Велион как мог ускорил бег, подлетел к вывеске, моля о спасении, подпрыгнул и ухватился руками за вывеску. Та заскрипела, но выдержала. Выдержала! Могильщик сделал движение, которое в школе называлось "силовой выход", забрался на вывеску, ухватился за подоконник и ввалился в окно второго этажа. Подскочив, он высунулся из окна, чтобы в случае чего помочь Репью взобраться. Тот уже практически добежал до вывески. Но белобрысый по-прежнему держал в руках детёныша крысолака.
"Бросай!", - беззвучно закричал ему Велион.
"Лови!", - так же беззвучно ответил Репей.
"Бросай, говорю тебе!"
"Лови!"
Репей остановился под вывеской и подбросил детёныша вверх. Велион высунулся из окна чуть не на половину тела и машинально поймал уродца. Ему в нос ударил тяжёлый противный запах мочи, видимо, крысёныш обмочился от страха. Репей даже как-то умудрился на ходу связать ему руки. Чёрный могильщик отбросил крысолака назад и снова высунулся из окна.
Но было уже поздно. Репей потерял драгоценные секунды на то, чтобы забросить крысолака наверх. Он успел подпрыгнуть и ухватиться руками за вывеску, но тут на него налетела собака, ухватила его за сапог и потащила назад. Светловолосый брыкнулся, но без толку, а его вторую ногу уже терзали ещё две собаки. Велиону показалось, что он даже услышал крик боли своего компаньона.
Но главное, что он успел сделать, так это увидеть, что один из крысолаков поднимает руку, в которой было зажато что-то, напоминающее кривой посох с набалдашником. Могильщик машинально отшатнулся от окна, и вовремя. В окно ударил взлетевший с дороги шкаф, к счастью, слишком крупный, чтобы попасть внутрь, полетела щепа.
Велион вскочил с пола, подхватил детёныша крысолака и, оглушив его, бросился искать лестницу, ведущую на чердак. Репью уже не помочь, а высовываться в окно черноволосый не собирался. Во-первых, собаки убивают отвратительно. Во-вторых, в него опять могли швырнуть чем-нибудь, а камень, брошенный из пращи, убил бы его ничуть не хуже, чем, например, стул, запущенный с помощью магии.
