Наталья Игнатова - Смена климата
— О, ну, это глагол в прошедшем времени. В английском сложная грамматика, но уж на таком-то уровне за шестьдесят-то лет ты мог бы…
— Если дать тебе в лоб в настоящем времени, ты заткнешься?
— Зависит от обстоятельств. — Заноза приложил руку к сердцу и торжественно произнес: — когда бы ты ни позвонил, я проснусь, если буду спать. Обещаю. Это и значит «не было». Теперь — есть.
Лерой ответил на звонок. В разгар светового дня. Всего через пару минут после того, как Заноза набрал нужный номер. Значит, проснулся сразу. И впрямь, как от смертельной опасности.
Вежливость требовала уйти, предоставить Занозе разговаривать с Лероем наедине. Обстоятельства вступили с вежливостью в противоречие: уходить не следовало, чтобы не упустить ничего важного. Заноза разрешил противоречие, не задумываясь, он просто нажал кнопку громкой связи и включил Хасана в разговор.
Услышав из динамиков «Хьюлам?» удивительно бодрое для мертвеца, поднятого с одра в неурочное время, Хасан понял, почему Заноза называет Лероя — Стивом, а не Этьеном. Они оба произносили имена друг друга на родных языках. Один — на французском, второй — на английском. Разговор же шел на смеси обоих языков, с примесью архаики, которую Хасан отнес бы веку к тринадцатому, если не более ранним временам. Он не был специалистом в лингвистике, но общение с древними духами посредством чернокожего колдуна любого научит вниманию к деталям.
Маловероятно, чтобы использование в речи старофранцузского было инициативой Занозы, значит, он подхватил эту манеру от Лероя, и, значит, Лерой может оказаться родом из тех времен, когда диалекты старофранцузского еще не стали архаикой. Два старых вампира: Минамото и Лерой, плюс Заноза, чья кровь старше, чем кровь каждого из этих двоих — не многовато ли за неполный-то месяц?
Заноза, который, кажется, может вить веревки из Лероя и, скорее всего, из Минамото — тоже. Кого ты впустил в свой дом, Хасан Намик-Карасар?
Да понятно кого. Трудного подростка с наркозависимостью. Куда его девать-то такого?
Обращаясь к Хасану, Лерой говорил на турецком. Занозу переход на турецкий не смущал, однако сам он говорить на нем даже не пытался. Лерой утверждал, что покидать тийр на зафрахтованном самолете — слишком большой риск. И у Рейвена, и у венаторов есть агенты, следящие за всеми перевозками по небу и по воде. В том, что Хасан и Заноза, и бойцы «Крепости» доберутся до аэропорта, он не сомневался, но был уверен, что вылет не состоится. По тем или иным причинам. И это в лучшем случае. В худшем — самолет станет еще одним объектом интересов ИРА и взорвется в воздухе.
— Эти ваши ирландцы позволяют создавать и разрешать множество проблем. Очень удобно для властей, и живых, и мертвых. Удобнее наших алжирцев.
— Ваши сейчас — афроамериканцы, — напомнил Заноза ядовито.
— Хочешь сказать, я совсем перестал быть французом? Если ты имеешь в виду Родни Кинга[13], то черная угроза — плохой политический фундамент в условиях, когда чернокожие составляют десятую часть населения.
— Значит, мусульмане.
— И мы возвращаемся к алжирцам, — покладисто отозвался Лерой. — Мистер Намик-Карасар, пока Хьюлам растопыривается, давайте обсудим сроки. Часовые пояса все осложняют, считать их без глобуса для меня сущая мука. Самолет вылетит к вам через… два часа. В Лондоне полночь?
— Час пополуночи.
«Растопыривается» оказалось подходящим определением. Хасан сказал бы «дуется» и погрешил против точности, потому что Заноза выглядел именно растопырившимся. Во все стороны — острые иглы и трогательно-пушистые перья. Лерой знал мальчика достаточно хорошо, чтоб, даже не видя его, верно оценивать реакцию.
И Лерой ему верил.
— Приземлится он в два пополудни по Гринвичу. С учетом обстоятельств, что опаснее, положиться на легендарных Слуг из «Турецкой Крепости», которые доставят вас на летное поле в разгар дня, или ожидать следующей ночи, но добираться до самолета самостоятельно, без потерь в боеспособности?
— Ирландцы… — неожиданно произнес Заноза. — Удобные ирландцы. Если мы зафрахтуем самолет, его взорвут, не вопрос, но если здесь — один из бункеров ИРА, то взрывать самолет не придется.
— Ни Рейвен, ни венаторы не пойдут на штурм «Крепости». Он обойдется слишком дорого.
— Соглашусь с мистером Намик-Карасаром, — сказал Лерой, — о его Слугах наслышаны все.
— Кроме меня, — Заноза достал сигареты, — я о них знать не знал. Парни, вы на каком свете живете? Май восемьдесят пятого. Вот этого восемьдесят пятого, который был девять лет назад. Филадельфия. Ничего не припоминаете про Филадельфию[14]?
— То, что возможно в Америке… — начал Лерой.
— Америка, Англия — парни в задней комнате[15] все думают одинаково. Стив, ты же сам из них, так какого хрена? Упырь, который рулил теми долбанутыми анархистами из «Move», по сравнению с нами просто клоп. Всего-то и мог, что сосать кровищу. Но чтобы его прикончить, не пожалели двух бомб, шестидесяти домов и одиннадцати живых людей. На что, как вы думаете, готов Рейвен, учитывая, сколько он о нас знает? Полагает, что знает, но это еще хуже.
— Ты знаешь Рейвена, — слова Лероя не были вопросом, но прозвучали так, будто подразумевали ответ.
— Сегодня они ищут меня, — Заноза ткнул сигаретной пачкой в Хасана, — кстати, если найдут, то от вас с Ясаки отвяжутся. С тобой можно договориться, ты вменяемый, а его лучше не трогать без гарантии, что убьешь.
— И неизвестно, как убить.
— Все правильно понимаешь. Но искать меня здесь никто не станет. Никогда. Значит, и не найдут. Значит, возьмутся за тебя и самурая.
— Я бы искал, — заметил Лерой.
— Ты-то знаешь, что я доверчив, как полуторамесячный колли, а Рейвен считает меня параноиком-мизантропом, и чем еще отягощает анамнез, я даже вообразить не могу. Меня не найдут сегодня, не найдут завтра, выяснят, что Лайза тоже исчезла, и вот тогда решат, что от Ясаки и Хасана нужно избавляться. Потому что я контролирую их и неизвестно, как и когда я решу ими воспользоваться, а до меня добраться не получилось. Удар по «Крепости» нанесут к следующему рассвету. Были бы вокруг жилые дома, мы бы даже увидели подготовку, но офисы по ночам пустуют, эвакуации не будет. Прилетит пара вертолетов, и привет. На Ясаки объявят общую охоту с указанием захватить одним куском. Убить его нельзя, а поймать и держать в каком-нибудь… сейфе, очень даже можно. Хасан, ты уже знаешь, где Доуз, сколько времени нам понадобится, чтобы доехать до него?
Блэкинг добрался бы до Столфорда часа за два. Но Блэкинг был один, ехать же предстояло тремя машинами, и у нормального водителя уйдет на дорогу полных три часа.
