Дмитрий Глебов - Черный троллейбус
6. Сделка есть сделка
— Ну, чего еще скажешь? — Масякин опустил оружие. — Нечего теперь тебе сказать, да?
— Вы думаете, это конец? — гневно захрипел голос. — В чем-то вы правы, потому что ваш конец действительно близок.
Теперь мы знаем, где вы прячетесь. И мы идем на вас могучей непобедимой армией!
— Еще посмотрим, кто кого, — сказал Вовка.
— А с кем мы говорим, кстати? — спросил Рафаэль Яковлевич. — Назовите себя. Может быть, как-нибудь договоримся? То, что мы представляем опасность друг для друга, это понятно всем. Так не проще ли нам объявить наши разногласия недоразумением и расстаться обоюдно довольными сделкой?
— Оставьте свои жидовские штучки! — фонил и надрывался приемник. — Они вам больше не помогут. А говорите вы с Тюленевым, если вам от этого легче. С великим повелителем советских демонов! С новым Кондуктором! — Новый Кондуктор на пару секунд замолк, чтобы фраза звучала выразительней. — Хотя, может быть, мы с вами и договоримся. Мои условия таковы: вы сдаетесь нам, и мы убиваем вас быстро. Если окажете сопротивление — мучения ваши будут бесконечны... Как вам такая сделка? — Тюленев расхохотался.
— Мы подумаем, — ответил Рафаэль Яковлевич. — Это, конечно, не то, о чем мы мечтали, но, если другого выхода нет. Можно нам подумать над предложением какое-то время? Обговорить это дельце.
— Подумать? — голос Хрена звучал удивленно. — То есть, вы согласны умереть?
— Согласны. Главное, чтобы быстро. Умирать ведь придется когда-нибудь. Вы от нас все равно никогда не отстанете. И вас больше. Так что, по всей видимости, мы обречены.
— Хорошо. Но думайте не больше часа. Ровно через час или меньше выходите на главную площадь, там, где церковь, и раньше стоял памятник Борису Ельцину.
— А что теперь с этим памятником? — спросил Масякин.
— Неважно! — Тюленев перешел на визг. — Нет его, и хватит об этом.
— Хоть что-то правильно сделали, — похвалил Ленгвард Захарович.
— Заткнись ты, старая развалина! — крикнул Тюленев. — Не с тобой говорят. Надо было тебя с самого начала утопить в зеленой жиже, как Тамарочка предлагала.
— А ты в курсе, что твоя Тамара на самом деле мужик? — не удержался Вовка. Он помнил по записям, что Налимов так и не открыл гражданскому мужу тайну своих перерождений.
— Что ты такое говоришь, сопляк? — Кондуктор заподозрил, что его тупо «троллят», но повелся.
— На самом деле она — рецидивист по фамилии Налимов, — сказал Масякин.
— А ты сам теперь — пидорас! — обрадовался Жека. — Каково тебе с мужиком спать?
— Вы заплатите кровью за свою клевету!
— А ты спроси у нее! — сказал Вовка.
— Вернее, у него, — уточнил Костет.
— Спрошу! — заверил Тюленев. — А после вас всех уничтожу. Чернить честь царицы демонов — это мерзкое и тяжкое преступление. Вы охрипнете от собственных криков, пока могильные черви будут терзать вашу еще живую плоть... Но это произойдет уже после того, как наш милиционер устроит допрос с пристрастием. Он выведает ваши самые потаенные страхи, после чего мы воплотим их во всех подробностях. Но в конце будут черви! Давненько я не бросал никого в червивую яму.
— Не забывайте, что у нас сделка, — напомнил Рафаэль Яковлевич. — Через час или меньше мы придем сдаваться на площадь. Вы обещали нам быструю смерть в этом случае.
— Слово демона — закон. — невесело проговорил Хрен Тюленев. — Сделка в силе. Если явитесь на площадь — умрете самым комфортным образом.
На этом сеанс связи закончился.
— Сам урод, а голос красивый, хоть на радио выступай, — восхитился Масякин.
— У нас есть около получаса, — сказал Рафаэль Яковлевич.
— Берем оружие, водку и двигаем к главному выходу. Пока они будут ждать нас на площади, мы прорвем кордон у выхода и вырвемся.
— Мы сейчас не только победили первого монстра, но еще и перессорили руководство, — потирал руки Ленгвард Захарович. — В правильном направлении идем, товарищи.
Протяжно скрипнула дверь железного шкафа. Это из своего укрытия вышел болезненно-апатичный Валя.
— Что ты разглядываешь? — спросил Масякин, заметив у Вали какой-то предмет в руках.
— Ничего интересного, — сказал он так тихо, что всем пришлось напрячься, чтобы его расслышать. — Нашел бейджик одного парня. Его зовут Аслан Магомедов. Я уже встречался с ним. Вернее, не с ним, а с его посланием.
— Он был одним из тех, с кем мы пытались вырваться, — вспомнил Масякин. — Когда нас атаковали хомячки, все рванули в разные стороны. Разбежались кто куда.
— Конкретно он прятался в здании администрации, в туалете, — поделился Валя. — В той самой кабинке, где меня нашли гопники.
— Мы сейчас находимся в его лаборатории, — поведал Рафаэль Яковлевич. — Поэтому ничего удивительного, что ты его бейджик в шкафу нашел. Странная штука судьба.
— Может быть, он еще жив? — спросил Валя.
— Нет, — сказал Масякин. — Я видел его чучело в «классе» Кожемякина.
Валя сунул бейджик в задний карман брюк.
7. Момент истины
Тем временем в штабе восставших демонов гремели грозы семейных разборок. Много чего повидавшие на своем веку, глаза-шпионы с ужасом следили за происходящим.
— А когда ты собиралась мне об этом сказать?! — орал Хрен Тюленев во все горло. — Да как такое может быть вообще? Не верю я в такое... Не может человек взять, да и превратиться в другого, просто подделав подпись.
— У меня какая-то аномалия. говорю же тебе. огромное количество зеленого уса в сперме.
— Так у тебя еще и сперма есть??? — изумился Хрен.
— Была, — сказала Тамара Цой. — Была, пока я была мужчиной, но теперь-то я женщина! И нету больше спермы. Кончилась.
— Не уверен в этом, — зло сказал Хрен. — Вообще теперь ни в чем не уверен!
— Прости меня, — взмолилась Тамара Цой. — Конечно, я должна была с самого начала тебе об этом сказать.
— Но не сказала!.. Не сказала, потому что я был нужен тебе как ресурс. Чтобы ты смогла править миром. Теперь я все понял!
— Не сказала, потому что любила тебя и боялась потерять.
— Не сказала, потому что в наших отношениях никогда не было ничего, кроме лжи!
— Это неправда!
— Вот видишь... Опять неправда... Опять ложь! — громче прежнего закричал Кондуктор.
— Нет! Неправда, что это неправда! Тьфу ты. Правда, что я тебя люблю!
Тамара Цой попыталась обнять Хрена, но тот лишь презрительно оттолкнул ее. Отвернулся. Подошел к самому краю площадки, на которой стояли их троны. Дотронулся носком ботинка до зеленой жижи. Вытер подошву об пол.
— Мы можем начать все сначала? — спросила Тамара. — С чистого листа? Или просто сделаем вид, что ничего не было.
