Далия Трускиновская - Пьесы
БУРЫЙ. Берите телефон и звоните.
Но Маша уже открывает большую плоскую коробку.
МАША. Вот, все знаки Зодиака и к ним серебряные цепочки! Можете взять жене, дочке... ну, подруге, им понравится! И цена прямо символическая!
МАГИСТР. Только бы он ее не пристрелил. Тогда она навсегда останется в этом подвале. И я сойду с ума. Я буду первым спятившим привидением... Я стану полтергейстом!
БУРЫЙ. Берите телефон и звоните.
Маша со вздохом закрывает коробку, тянется за телефоном, набирает номер.
МАША. Аллочка, привет, это я!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Ну, привет.
МАША. Слушай, ты деньгами небогата? У меня такое дело — нужно буквально до завтра пятьсот гринов перехватить. Завтра мне долг возвращают, а деньги уже сегодня нужны, мне шубу предложили...
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Ты сперва те двести верни, которые к Новому году брала.
МАША. А разве я не вернула?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Нет, не вернула.
МАША. Надо же, а я думала...
В трубке — длинные гудки. Маша набирает другой номер.
МАША. Светик, привет! Как жизнь молодая?
СВЕТИК. Машка, ты? А я тебе как раз звонить собиралась! Слушай, дай до завтра пятьсот гринов! Мне завтра долг возвращают, а сегодня шубу предложили, классную, если не возьму — потом локти кусать буду!
МАША. Светик, я бы рада... Ты извини, не получается...
СВЕТИК. А шуба — просто мечта! Воротник широкий, рукава широченные, и еще оторочка, и вся фалдит! Ну, Машка, что тебе стоит? У тебя же свой салон! Ты у кого-нибудь перехвати, мне же всего до завтра!
МАША. Светик, солнышко, не у кого!
СВЕТИК. Ну, тогда извини, я прощаюсь. Представляешь, всем звоню, ни у кого несчастных пятисот баксов нет! Все, блин, разом обнищали! Пока!
Маша смотрит на телефонную будку и бормочет что-то невнятное.
МАГИСТР. А вот ругаться такими словами — неприлично.
МАША. Звонить бесполезно. Нужно лично являться. Давайте я съезжу в одно место, это ненадолго, всего полчаса! Вы тут побудете, а я тут же вернусь с деньгами.
БУРЫЙ. Никаких мест. Сидите и звоните.
МАША. Так ведь бесполезно!
БУРЫЙ. Еще пробуйте.
Маша вскакивает из-за стола, решительно идет к выходу, Бурый заступает ей дорогу и без лишней вежливости водворяет обратно за стол. Магистр аплодирует.
МАША. Вы с ума сошли! Вы мне руку сломали! Я на вас в суд подам!
Бурый садится на табурет и замирает как монумент.
МАГИСТР. Ну, допросилась. Этот не то что руку — этот и шею запросто свернет. Ох, не накаркать бы...
МАША. Что за черт? У меня клиенты на прием записаны, два гадания и снятие порчи, никто не идет! Заблудились, что ли?
МАГИСТР. Опять вранье. Но заблудиться тут несложно, проходной дворик у нас — мечта шпиона.
МАША. Слушайте, вы! Вы мужчина или нет? Вытащите этого козла на улицу!
БУРЫЙ. Сами тащите.
МАША. Я женщина! Я его поднять не могу! А вы — запросто! Поймите, не придут клиенты — не будет денег!
Бурый встает и берется за рекламный стенд.
БУРЫЙ. Он же легкий.
МАША. Это для вас — легкий. А я — женщина, мне его не пошевелить.
Бурый молча вытаскивает стенд в прихожую и начинает пропихивать в дверь. Маша быстро подтаскивает кресло к окну, от чего Магистр вынужден шарахнуться вместе с табуретом, залезает на стул, отдергивает штору.
МАША. Ой, блин...
МАГИСТР. Сдурела баба! Ей-Богу, сдурела! Стой! Застрянешь!
Но Маша, подоткнув подол, решительно лезет в окно и, разумеется, застревает. Ситуация — ни туда и ни сюда. Входит Бурый и озадаченно смотрит на брыкающиеся ноги.
БУРЫЙ. Вот дура.
Подходит, пытается взять Машу за талию, но получает удар пяткой в грудь и отлетает.
МАГИСТР. Орел-баба! Казак-баба! Держи ее, держи! Уйдет вместе с оконной рамой!
В прихожей появляется монументальный дед с примотанным в области груди жестяным тазом.
ДЕД. Тут целители принимают?
БУРЫЙ. Тут, батя. Заходи, садись.
ДЕД. Не могу, шайка мешает. (показывает на таз).
БУРЫЙ. Ну, стой.
Он опять примеривается к барахтающейся Маше.
МАГИСТР. Лови ее за обе конечности и дергай сильнее.
ДЕД. Мне целитель нужен, врачи не берутся. У меня дырка в груди открылась, из нее так сифонит — занавеска шевелится.
МАГИСТР. Приперся!
ДЕД. Я им в поликлинике говорю — дырка, сквозная, навылет, и из нее сзади наперед сифонит, со свистом, сам слышал. Они мне говорят — дедушка, мы дырок не лечим, ищи народного целителя. У вас-то хоть дырки лечат?
БУРЫЙ. Погоди, батя. Видишь — тетка застряла.
ДЕД. Ничего, справная.
БУРЫЙ. То-то и оно. Ты, батя, погуляй немного, четверть часика. И приноси свою дырку.
ДЕД. Я схожу пива выпью.
Дед уходит, Бурый садится в кресло и молча смотрит на Машу.
МАГИСТР. Политика правильная. Я бы сказал — единственно возможная политика.
МАША. Да помогите же наконец! Вы мужчина или где?!
БУРЫЙ. Брыкаться будете?
МАША. Не буду! Чтоб вы сдохли!
Бурый тянутся к столику на колесах и включает электрочайник.
МАША. Ну, сделайте же что-нибудь! У меня печень перехватило! Я же помру тут!
БУРЫЙ. Лягаться будете?
МАША. Сказала же — не буду!
МАГИСТР. Нашел кому верить...
Бурый встает, подтаскивает к окну второе кресло и помогает Маше высвободиться. Она буквально падает на пол.
МАША. Черт знает что! Я дворничихе за уборку заплатила, а она окно не вымыла. Я сейчас смотрю — батюшки, на нем репу сажать можно. Полезла посмотреть, и вот... Я же ей деньги платила! А она в середке поскребла, а по краям — грязь...
МАГИСТР. Нет, что за женщина! Она хоть одно слово правды за свою жизнь сказала?
БУРЫЙ. Сейчас придет клиент с дыркой.
МАША. Это никакая не дырка, это один из признаков смертельной порчи. Порчу я снимаю на раз. Нужна венчальная свечка, стакан колодезной воды и яйцо из-под черной курицы.
БУРЫЙ. Где же он все это возьмет?
МАША. Захочет выздороветь — возьмет! Я от рака змеиными яйцами лечу — так люди по лесу неделями ходят, пока эти яйца отыскивают! Свечка, свечка...
Маша решительно лезет в холодильник и там копается.
МАГИСТР. Вот загнула! Нет, с этой бабой никаких бродячих акробатов не надо. За двести лет кого только не видел, но все врали в меру. Даже бабы. Судья тут жил, у него экономка была — ну, доложу я вам, черт в юбке! Она половину судебных дел в свою пользу решала. Доктор жил, тупой, как булыжник, и тот изредка больным правду говорил. Потом наверху бордель сделали. Так верите ли, девицы между собой почитай что и не врали. Но лучше бы они эту правду при себе держали... Да... Слишком они много про мужчин понимают...
