Анастасия Мамошина - Темные истории
— Зато я не понимаю…
— И не нужно. Не вздумай меня удерживать, иначе домового позову…
Ольшана заметила, как в глазах друга мелькнула обида, сменившаяся тревогой, и провела рукой по его волосам.
— Ты узнаешь чуть позже. А пока передай дедушке мои слова и еще… пусть все в деревне готовятся на всякий случай к… нападению…
Дар кивнул, а Ольшана, неожиданно наклонившись к нему, поцеловала в губы, после чего, не оглядываясь, вышла…
Дверь захлопнулась и юноша, забравшись с ногами на лавку, запустил пальцы в волосы, он боялся, что это поцелуй может стать последним воспоминанием о русокосой девушке…
… Дед Атон, выслушав рассказ Дара, поставил на уши всю деревню, сначала его подняли на смех, но, как оказалось, зря… Сначала приходили письменные угрозы с требованиями выдать Ольшану… После этого деревня разделилась: одни сами искали девушку, чтобы вернуть ее в Полянки, другие готовились отражать угрозы…
Потом начали резать скот, а однажды Ратибор отловил человека, пытавшегося что-то подсыпать в колодец…
Дар, как-то проходя мимо, услышал разговор девчонок:
— А мне бабка так и сказала, — полушепотом говорила одна, — жди беды от этой девки!
— Да твоя бабка вечно языком-то попусту и мелет, — отмахнулась вторая.
— А не так разве? Разве поспоришь? Ольшанка же с грозой пришла!
После этого Дар отметил про себя с ними даже не здороваться…
Так прошла неделя… Пошла вторая…
Мужики, возвращавшиеся с полевых работ, иногда видели вдалеке вооруженных всадников, кольчуги и шлемы сверкали на солнце, слепя глаза…
Обстановка становилась все напряженнее, этому помогала и затянувшаяся жара, причину которой конечно же нашли в Ольшане…
…И вот в конце месяца, когда еще один необычайно душный день подходил к концу, и раскаленный диск солнца тонул в удушливом мареве степи, сидящая на заборе востроглазая Винка увидела на дороге быстро приближающиеся черные точки…
Сомнений в недобрых намерениях темных всадников не возникало…
Девочка стрелой слетела с забора и побежала предупреждать об опасности…
Селяне собрались на удивление быстро, вооружены они, правда, были кто чем, нормальное оружие имелось только у кузнеца да Дара с отцом… И то потому, что Щитослав долгое время служил в страже расположенного неподалеку городка…
Мужчины выступили вперед, встречая прибывших…
Один из всадников, оторвавшись от группы на несколько корпусов, первым достиг селян и осадил коня всего в полуметре от лица Дара…
Юноша даже не дрогнул, догадываясь, чье лицо скрыто шлемом…
— Ты, — глухо донеслось из доспеха, — смерд.
— Животное. — Невозмутимо отбрил Дар.
— Я покараю вас за непокорность, уничтожу вашу деревеньку… И на твоих глазах овладею принадлежащей мне…
— Ох и разошелся-таа… — к Блуду медленно семенил, опираясь на клюку, ольшанин дед. — А между тем ведь ясно говорил тебе отец — лапы к чужому не тяни… И ведь не зря…
Всадник повернулся к остановившемуся в нескольких шагах от него Атону.
— Ибо сам он потянул и не только без лап, но и без головы остался, отправившись в Навь…
— Да что ты можешь знать, старый пень? — медвежьим рыком раскатились слова Блуда, он сорвал с себя шлем и спешился…
Десять воинов позади него не шелохнулись.
— Уж я-то знаю, — добродушно усмехнулся дед. — Как-никак лично волкодлака и вернул на родину…
— Ты что городишь, старый?! — процедил сквозь зубы Блуд, его блеклые глаза совершенно выцвели от бешенства, он взмахнул мечом и…
…Ольшана сидела на крыльце лесной избушки своей бабки и смотрела, как тени плавно выступают из-за стволов, больше не пугаясь солнечных лучей…
Из окон и распахнутых настежь дверей тянуло травами и сушеными ягодами, доносилось тихое мелодичное пение:
«Обнажили плечи черные леса,
Обуздали ветер ягоды-глаза,
Отпускает вечер звезды на покой,
А луна смеется над землей…»
Девушка тихо вздохнула и обхватила колени руками: все время пока она провела у бабушки, обучаясь ведьмовству и собирая травы для зелья, ее не покидало странное все усиливающееся беспокойство… а еще тоска… по Дару…
«Потерялись мысли в высохшей траве,
Обнимая небо, прислонись к земле,
Звери в поле вышли, да собрались в круг,
Возьми волчью лапу, он твой друг!»
Юная ведьма посмотрела в оранжево-ало-золотое небо… Она сделала выбор, нарушила когда-то данное сгоревшей на костре матери обещание не становится ведьмой… Но не жалела и была уверена, что мать бы ее поняла… и простила…
«Да запляшут звезды, как ударит гром,
Время остановится, станет горе сном,
Не бывает пепла на сердце без огня,
Знай — природа истина твоя!»…[19]
«Зелье обращения почти готово», — Ольшана поднялась и скрылась в избе, чтобы завершить обряд и поставить точку в жизни Блуда…
… Два меча столкнулись, обсыпав Атона искрами…
Дар, сдвинув брови, сурово смотрел на покушавшегося на все ему дорогое соперника…
Замершие вокруг селяне и прибывшие вместе с Блудом не спешили вмешиваться, наблюдая за молодыми людьми.
— Пшел вон. — Веско бросил Дар.
Вместо ответа Блуд замахнулся и ударил снова…
Ратибор за шиворот оттащил Ольшаниного деда…
— Давай, Дар! — завопила, неизвестно как улизнувшая из-под бдительного надзора матери и бабушки Винка. — Даваааай!
«Да я бы с удовольствием, — стиснув зубы, подумал пятящийся под градом ударов парень. — Да мастерства не хватает!»
— Ату! — Блуд торжествующе ухмыльнулся, глядя, как десять демонов срываются с места в атаку на беззащитных перед ними людей…
Раздались первые крики паники и боли, лязг оружия, которые заглушило всего одно слово:
— Стойте!
Все десять всадников резко замерли и повернулись в сторону голоса, Дар, ловко ударив врага яблоком рукояти, тоже оглянулся…
Возле забора стояла Ольшана, но юноша ее сразу и не узнал… Что-то в ней резко и неуловимо изменилось… Волосы рассыпались по плечам, в них виднелись какие-то листики, подол платья был разодран до середины бедра, в глазах горел какой-то дикий огонек… а еще она была босиком…
— Исчезните. — Ведьма медленно пошла к замершим с поднятыми мечами парням, походя забрав из протянутой руки одного из демонов меч…
