Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8
– Тогда рыбаки отпадают, – развел руками Макс.
– Вот именно, – подтвердил я – Так какого же черта кому-то понадобилось долбить полынью на самой середине пруда?
Макс какое-то время молчал Затем медленно произнес:
– А если кто-нибудь туда что-нибудь скинул? Ну, чтобы ушло под лед, и с концами
– Подразумеваешь труп? – уставился на лучшего друга я.
– Почему обязательно труп? – изумленно проговорил Макси-Кот. – К твоему сведению,
Фома, это мог быть любой предмет, от которого нужно избавиться. Например, нож, пистолет, одежда, в которой совершено какое-нибудь преступление, и так далее, и тому подобное.
Кажется, он был прав. Теперь я удивлялся, как мне самому такое не пришло в голову.
– Кот, – выдохнул я, – надо знакомых ребят поспрашивать. Вдруг они что-нибудь видели?
– Вполне могли видеть, – подтвердил Макс. – Вот завтра мы этим займемся. У нас еще целый день есть.
– В общем-то, можем даже и сегодня, – предложил я.
– Сомневаюсь, – покачал головой Макси-Кот. – Пока твоя мать вернется. Пока нам разрешат вылезти из постелей. Пока покормят обедом…
– Пожалуй, ты прав, – прикинул я. – Пока нас покормят обедом, уже стемнеет. Вот если бы сейчас был не декабрь, а лето.
– Мечтай, мечтай, – с издевкою покосился на меня старый друг. – Не декабрь, а лето. И еще, Фома, хорошо бы нам с тобой сейчас по водолазному костюмчику. Мы бы пошли на пруд, опустились на самое дно и узнали, кому и для чего понадобилось долбить полынью.
Я хотел ответить Коту, что все это совсем не остроумно, но тут в комнату вошла мать.
– Ну как? – уставились мы на нее.
– Слава богу, вроде бы обошлось, – откликнулась она. – Но эта история мне крайне не нравится.
Глава III
ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ
Что тебе не нравится? – спросил я. Заявление родительницы порядком меня удивило. Вряд ли кому-то могло понравиться, что Жанна едва не утонула. Так с какого же перепуга ломиться в открытую дверь.
– Мне в первую очередь не нравится, милый мой, твое поведение, – поджала губы мать.
Мы с Котом недоуменно переглянулись. Неужели Юлия Павловна обвинила во всем меня? Тогда это просто дурдом. Что же, выходит, я специально Жанну в прорубь толкнул?
– Ма, да все вышло совершенно случайно, – принялся доказывать я. – Она вообще была далеко от меня. Ехала и вдруг провалилась. Да мы же ее и не бросили. Наоборот, вытащили… В чем я виноват?
– Опять про свое заладил! – в сердцах воскликнула мама. – Я имела в виду совершенно другое. А что касается Серебряных прудов, то больше вы на них кататься не пойдете. Мы с Юлией Павловной твердо решили. Господи! Подвергать жизнь детей такому риску. Как же мы раньше-то не подумали. Вот уж поистине: гром не грянет, мужик не перекрестится.
– Мама! – заорал я. – Да какой риск? Там вся округа уже много лет ездит.
– Какой риск, сам видишь, – многозначительно произнесла моя дорогая родительница. – Так сказать, результат налицо.
– А по-моему, это обыкновенная случайность, – пришел мне на помощь Макси-Кот.
– Кстати, твоих родителей я тоже предупрежу, – пообещала мать. – И вообще, не заговаривайте мне зубы.
– И не думали, – совершенно искренне произнес я.
– Как это ты не думаешь! – со все возрастающим возмущением продолжала мать. – Почему вы вчера упорно скрывали от меня истину?
Час от часу не легче. Я сильно напрягся, пытаясь понять, что она имеет в виду и какую именно истину мы с Котом вчера от нее скрыли. Но сколько ни ломал голову, ничего глобального на ум не приходило. Может, Макс догадывается? Я внимательно посмотрел на него. Рожа у него сейчас была крайне глупая. Он тоже явно не постигал ситуацию.
– Ага. Молчите. Значит, все-таки стыдно, – по-своему оценила наше замешательство мать.
– Да чего стыдного? – спросил я.
– Лгать, милый мой, стыдно и скрывать тоже стыдно, – прокурорским голосом проговорила она.
Тут я не выдержал:
– Да что мы скрывали?
– Правду про день рождения, – с таким видом отозвалась родительница, будто празднование Жанниного пятнадцатилетия окончилось, по крайней мере, двумя убийствами.
Честно сказать, у меня отлегло от сердца.
– А чего такого? – пожал я плечами. – День рождения как день рождения. Бывает лучше, бывает хуже.
– Ты в этом уверен? – направила на меня рентгеновский взгляд мать.
– Уверен, – кивнул я.
Кот тоже на всякий пожарный молча кивнул, хотя в этом не было надобности. Мать все равно сейчас на него не смотрела.
– Значит, уверен? – ледяным голосом переспросила она.
– Ну да, – вновь кивнул я.
– Вот это и плохо, – скорбно произнесла мать.
Я почувствовал себя жутким грешником и вяло осведомился:
– А собственно, что там случилось, на дне рождения этом?
– Да, наверное, вам виднее, – не сводила с меня пытливого взгляда родительница.
Я не знал, до какой степени Жанна была откровенна по поводу вчерашнего с Юлией Павловной. Подставлять ее не хотелось. Поэтому, бросив на маму непонимающий взгляд, я подумал: «Вот сперва прозондирую почву, насколько ты в курсе, а потом уж чистосердечно признаюсь».
Макси-Кот, по-видимому, принял такое же решение и осторожно поинтересовался:
– Тетя Марина, а что, собственно, вчера там случилось? Может, мы с Федором просто не заметили?
– И торта вы тоже не заметили? – перевела испытующий взгляд с меня на Кота мать.
– Ах то-орт, – протянул Макси-Кот и умолк.
– Так что у нас там с тортом? – продолжала буравить его глазами моя родительница.
– Ну-у… – Макси-Кот, видимо, поняв, что совсем без комментариев обойтись не удастся, как-то неопределенно добавил: – С тортом Пирс во всем виноват.
– Ага! – издала торжествующее восклицание мать. – Значит, что-то вы все же заметили.
«Кажется, она знает о вчерашнем лишь приблизительно», – пронеслось у меня в голове. И я быстро проговорил:
– Подумаешь, торт. Пирс испортил его. Но у нас был другой.
– И мы его съели, – подхватил Макси-Кот.
– Значит, по-вашему, день рождения прошел вполне хорошо, – исполненным подозрительности тоном произнесла мать.
– Отлично прошел! – хором заверили мы.
– Было классно и весело, – сообщил Макси-Кот.
Мать хмыкнула:
– Так почему же Жанна была такая грустная и расстроенная? Мне Юлия Павловна сейчас рассказала, что, когда вернулась домой, Жанночка чуть не плакала.
«Та-ак, – отметил про себя я. – Значит, она матери ничего не рассказала. И теперь обе родительницы пытаются выведать обо всем у нас. Нет уж. Не на таких напали».
– Ну, вообще-то, она немного из-за торта расстроилась, – произнес я вслух.
– Он все-таки был со свечами, – добавил Макси-Кот, – а второй – без свечей.
