Александр Варго - Невыживший (сборник)
Последнее, что она почувствовала, прежде чем отключиться, это как ее тащат к лифту.
* * *Самсонов терпеливо ждал, прижав к уху трубку. Он звонил в редакцию, где работала Жженова, но ответить ему никто не торопился. Наконец, на том конце провода щелкнуло, и сонный женский голос проговорил:
– Да, я слушаю.
– Елену Жженову можно?
– Лену? Сейчас посмотрю.
Ожидание продлилось не меньше двух минут. Потом женщина вернулась.
– Ее нет.
– А когда будет?
– Не знаю. Завтра, наверное.
– Она была сегодня на работе?
– Была. Уже ушла.
– У вас есть ее домашний или сотовый телефон? У меня срочное дело.
– Мы не даем такую информацию.
– А адрес?
– Тоже. Позвоните завтра, – и женщина повесила трубку.
Пришлось обратиться к полицейской базе данных. Через десять минут Самсонов звонил Жженовой на сотовый. Журналистка не отвечала. Старший лейтенант выписал в блокнот ее адрес и вышел из кабинета – надо было убедиться, что с женщиной все в порядке.
* * *Жженова открыла глаза и сразу увидела УБИЙЦУ. Почему-то она сразу поняла, что это именно тот человек, о котором ей говорил Самсонов. Тот, о ком она написала статью. Зачем он пришел? Теперь Жженова думала о нем в мужском роде, несмотря на длинные волосы и женскую одежду.
Убийца сидел напротив нее и смотрел на журналистку, словно ждал, пока она очнется.
– Я прочитал вашу статью, – проговорил он, скривившись в презрительной усмешке. – Очень красочно. Живой слог, образность. Эмоционально написано. – Он помолчал, едва заметно двигая подкрашенными губами. – Откуда у вас такие фантазии? Насчет импотенции, кастрации и прочего? Сами придумали или кто-нибудь подсказал?
Жженова попыталась ответить, но обнаружила, что во рту пересохло, а язык распух. Почтальон терпеливо ждал. Только через минуту журналистке удалось выговорить более-менее членораздельно:
– Мне дали интервью. В полиции.
– Кто?
– Следователь, который ведет это дело.
Что теперь с ней будет? Что он сделает с ней за это? Жженова не сомневалась, что ничем хорошим этот визит не кончится. Может, удастся сторговаться? Надо закинуть удочку насчет новой статьи – так сказать, из первых рук. «Вот это был бы эксклюзив!» – несмотря на ужас, мелькнуло у нее в голове.
– Как зовут этого следователя? – спросил убийца.
– Я не знаю, – соврала Жженова.
Убийца вздохнул.
– Вы меня обманываете, – сказал он. – Но мы это обсудим позже. Сейчас вы должны написать опровержение. А чтобы вы понимали, как ошибались, я докажу вам, что вовсе не импотент. И уж тем более не кастрат. – Убийца встал и направился к журналистке.
* * *Самсонов не успел уехать из управы: его поймал в коридоре Дремин.
– Валер, ты куда?!
– Потом объясню, – отмахнулся Самсонов. – А что случилось?
– Да объявилась Корчакова.
– Да ладно? Как это?
– А вот так! Сама позвонила нам и сказала, что слышала, будто мы ее искали, и готова ответить на все наши вопросы. Я пригласил ее к нам, так что она сейчас приедет. – Дремин поднял руку и взглянул на часы. – Думаю, минут через двадцать. Шел тебе рассказать как раз. Не хочешь с ней пообщаться?
Самсонов заколебался.
– Ладно, – сказал он наконец, – только отправь кого-нибудь из оперов вот по этому адресу. Пусть убедится, что… там все в порядке.
– Валер, давай ты не будешь темнить. – Дремин взял листок с адресом Жженовой. – Объясни толком, что там такое.
– Ладно.
Самсонов нехотя рассказал о журналистке, интервью, вышедшей статье и своих опасениях.
Дремин тихо присвистнул.
– Ну, ты дал! И она все написала так, как ты сказал?
– Угу. Еще и приукрасила.
– Остается надеяться, что убийца не читает криминальные хроники. Во всяком случае, я думаю, время у нас есть.
– Башметов уже прочитал, – заметил Самсонов. – Так что и преступник мог успеть.
– Пал Петрович следит за тем, что о нас пишут, – возразил Дремин. – А ты говорил, что убийца публичностью не интересуется, а значит, не следит за тем, что пишут о его… художествах.
– Жженова не отвечает на звонки.
– Ну, этому может быть куча причин. В ванной была, например. Я пошлю Рогожина проверить, а мы поговорим с Корчаковой.
– Тогда идем ко мне в кабинет. Предупреди внизу, чтобы ее отправили туда.
Корчакова приехала чуть раньше, чем ожидалось. Она оказалась эффектной брюнеткой со стрижкой каре и ярким макияжем, который, впрочем, ей шел и не выглядел вульгарным. Пахло от нее чем-то легким, с ненавязчивой цитрусовой ноткой.
Одета Корчакова была в кожаный жакет и короткую юбку, обтягивающую бедра. Сумку из глянцевой черной кожи она, садясь на предложенный стул, поставила на пол справа от себя. Туда же положила влажный складной зонт. Самсонов подумал, что на полу натечет лужа, но в такую погоду с подобными вещами, конечно, приходилось смиряться.
– Мне сказал Ярик, что полиция разыскивает меня, – проговорила Корчакова приятным низким голосом. – Не совсем только поняла, по какому поводу.
– Я вам объясню. – Самсонов расположился за столом. Машинально поправил блокнот и посмотрел в голубые глаза Корчаковой. Она была, безусловно, красива – и не только из-за макияжа, одежды и уверенности женщины, знающей, что она нравится мужчинам. Природные данные тоже были отличные. – Дело в том, что некто убивает женщин, воспитывавшихся в одном приюте.
– Да, я знаю, что две мои подруги были убиты, – кивнула Корчакова.
– Мы предполагаем, что могут быть и другие жертвы.
– И я в том числе?
– Не хочется вас пугать, но это вполне возможно.
– Только потому, что мы вместе росли?
– И продолжаете общаться. Кстати, как вы нашли друг друга?
Корчакова пожала плечами.
– Это было так давно. Я уже и не помню.
– А у нас есть сведения, что именно вы собрали своих подруг детства.
– Что вы имеете в виду? – Было заметно, как Корчакова напряглась, хоть и старалась говорить спокойно.
– Некоторые из ваших подруг были удочерены, получили новые фамилии, и вы никак не могли отыскать их, не зная, где конкретно искать.
– В наш век социальных сетей… – начала было Корчакова, но Самсонов перебил ее:
– У нас есть показания вашего знакомого по фамилии Иртемьев. Он утверждает, что вы заплатили ему, чтобы он предоставил вам сведения о ваших подругах.
Корчакова усмехнулась:
– Вот болван! Раскололся, значит. – Она пожала плечами. – Ну и что? Мне захотелось встретиться с подругами. Они уже были взрослыми, когда их удочеряли, так что ничей секрет не пострадал. Что, это такое страшное преступление?
– Наверное, нет. Вы подтверждаете показания Иртемьева?
– Ну, подтверждаю. Большое дело.
– Хорошо, это мы выяснили. Теперь расскажите, где вы пропадали в последнее время и как узнали о смерти подруг.
Корчакова вздохнула.
– Сняла коттедж на берегу Финского залива. Хотела сменить обстановку. Мне это было действительно необходимо.
– Вот так вдруг?
– Да, вот так вдруг. Это запрещено?
– А мы думаем, что вы узнали о смерти подруг раньше, чем поговорили со своим женихом, и ваш скоропалительный отъезд связан именно с этим.
– Думайте, что хотите! – резко ответила Корчакова. – Мне просто надо было побыть одной и подумать.
– О чем?
– Я выхожу замуж. Вот о чем.
– Есть сомнения?
– А у кого их нет? Вы вот, например, женаты? Наверное, нет – я не вижу на пальце обручального кольца.
– Не женат.
– Ну, спросите своего коллегу. – Корчакова мотнула головой в сторону Дремина. – Были у него сомнения, когда он в ЗАГС шел?
Дремин улыбнулся:
– И еще какие! Но я думал, что это бывает только у мужчин.
Корчакова фыркнула:
– А женщины, значит, летят под венец на крыльях счастья, да? Ну, конечно, мужчины же думают, что для женщины главное – замуж выскочить!
– Стало быть, у вас были сомнения по поводу того, стоит ли выходить за…
– Да, за Ярика. Он, конечно, хороший, и мы знакомы сто лет, работаем вместе, но… знаете, когда вы вместе не один год, некоторые вещи начинают… в общем, мы слишком долго ждали, наверное. Но теперь я все обдумала и уверена, что делаю правильный выбор. Мы поговорили с Яриком, когда я вернулась, и он меня понял. Мы женимся, как собирались.
– Поздравляю.
– Спасибо.
– Вы знаете, кто мог убить ваших подруг и теперь хочет убить вас и остальных?
Корчакова помолчала, прежде чем ответить:
– Нет.
– Почему вы и ваши подруги перестали общаться друг с другом около полугода назад? – спросил Самсонов, меняя тему.
Корчакова пожала плечами.
– А они перестали? Я не знала. Лично у меня было много других дел. Когда собираешься замуж, подруги как-то отходят на второй план.
– Что вы можете сказать о Меркальском?
– О ком?
От Самсонова не укрылось, что прежде чем ответить, Корчакова судорожно сглотнула.
– О психологе, которые работал в приюте, где вы росли.
