Абрахам Меррит - Корабль Иштар
Он подбежал к окну. Джиджи, Сигурд, Зубран! Где они? Смогли ли подняться по наружной лестнице? Или сейчас поднимаются, прорубая себе дорогу через ряды часовых? Насколько они близко?
Смогут ли они с ними встретиться, Шарейн и он?
Окно было глубоким. К нему через каменную кладку шел подоконник шириной в ярд. Окно закрывала широкая сплошная прозрачная пластина. Кентон подтянулся, увидел, что эта пластина представляет собой сплошной толстый прозрачный хрусталь, удерживаемый на месте металлическим обрамлением; закрывалось окно при помощи рычагов, углубленных в камень стены.
Один за другим он поднял рычаги. Окно распахнулось, его почти втолкнуло обратно силой ветра и дождя. Он, борясь с ними, посмотрел вниз вдоль наружной стены…
Ступени большой наружной лестницы проходили в сорока футах внизу!
Между окнами и ступенями пролегла почти отвесная стена, покрытая потоками ливня; по ней было так же невозможно спуститься, как и подняться.
Он посмотрел в обе стороны и наверх.
Жилище Бела представляло собой большой куб, посаженный на вершину конического храма. Окно, через которое он смотрел, находилось рядом с гранью этого куба. Не более ярда от его правой руки до грани. На двадцать футов налево тянулась черная стена, верхняя плоскость куба также в двадцати футах.
Он почувствовал рядом Шарейн, понял, что она что-то пытается сказать ему. Но не расслышал ни слова в реве бури.
* * *На фоне вспыхивающих молний часовые Нергала увидели три силуэта судьбы, обрушившихся на них из тьмы. Ударили мечи. Один закричал и попытался бежать. Ревущий ветер на клочки разорвал его крик, длинные руки схватили его, длинные когти сломали шею; он, кружась на ветру, полетел вдоль наружной стены.
Теперь и часовые красной зоны мертвы в своей нише.
Вот трое прошли синюю зону Набу, бога мудрости; часовых здесь не было; не было их и перед домом Иштар; не было и снаружи золотого дома Бела.
И тут извивающаяся лестница внезапно кончилась.
Здесь трое устроили совет, разглядывая гладкую каменную стену, поднимающуюся над ними, без единого углубления. Они услышали вопль, который не смогла заглушить даже буря, — отчаянный вопль танцовщицы Бела, бросившейся на Кентона.
— Крик донесся оттуда! — Сигурд указал на край стены, за которой, скрытое от них, окно жилища Бела смотрело на молнии. Тут они увидели, что большая лестница, заканчивается у самого края стены. Но устоять и заглянуть за этот край невозможно.
— Попробуем воспользоваться твоими длинными руками, Джиджи, — выдохнул Сигурд. — Стань как можно ближе к концу лестницы. Вот так! Ухвати меня за ноги и просунь наружу. У меня сильная спина, и я смогу заглянуть за угол.
И Сигурд, как листок, прижатый к стене ветром, посмотрел прямо в лицо Кентона; до него было не более фута.
— Подожди! — крикнул Сигурд и толчком ноги дал знак Джиджи тянуть его назад.
— Там Волк! — сказал он. — В окне, так близко, что сможет втащить меня. Подними меня снова, Джиджи. Когда я дерну ногой, отпускай! Потом пусть Зубран пройдет той же дорогой. А ты оставайся здесь, Джиджи, — без тебя мы не сможем вернуться. Стой на месте с вытянутыми руками и жди, когда мы их коснемся. Тогда тащи. Теперь быстрее!
Снова он повис, руки его поймал Кентон. Джиджи выпустил его. Мгновение он висел в пустоте, затем его втянули в окно.
— Сейчас Зубран! — крикнул он Кентону и побежал к двери, у которой с мечом в руке стояла Шарейн.
Теперь перс, вися в могучих руках Джиджи, перегнулся за угол, ухватился за руки Кентона и стал рядом с ним.
* * *Раздуваемая порывами ветра через открытое окно, жаровня вспыхнула, как факел; тяжелый золотой занавес вздымался, маленькие огоньки вдоль стен погасли. Перс откинулся назад, нашел рычаги, закрыл окно. Быстро пожал руку Кентона, с любопытством взглянул на тела жреца и танцовщицы.
— Где Джиджи? — спросил Кентон. — Что с ним? Вас не преследуют?
— Нет, — мрачно ответил перс. — Или если и преследуют, то руки у них сделаны из тени, так что удержать меч не могут, Волк. Джиджи в безопасности. Он ждет, чтобы подхватить нас, когда мы вылезем из окна. Все, кроме одного, — добавил он негромко.
Кентон, думая, о Джиджи и о пути на свободу, не слышал последней странной фразы. Он подошел к двери, по одну сторону которой стояла бдительная Шарейн, по другую — напряженный Сигурд. Привлек к себе Шарейн в яростной ласке, выпустил ее и заглянул за занавес. Далеко внизу увидел он тусклый блеск, отражение света в кольчугах, щитах и мечах. На четверти высоты угловатой лестницы, ведущей от дома Бела, поднимались солдаты, медленно, осторожно, молча; они ползли, надеясь застать врасплох, как они думали, жреца Бела, дремлющего в объятиях Шарейн.
Есть еще время, минуты, чтобы пустить в ход свой быстрый разум. Он надел на голову золотой шлем Бела, взял щит, набросил плащ.
— Сигурд! — прошептал он. — Зубран! Те, что поднимаются, считают, что здесь только Шарейн… И этот человек, лежащий там. Иначе они бы дали сигнал тревоги, по наружной лестнице тоже поднимались бы солдаты, и с нами было бы кончено. Поэтому, когда те, внизу, приблизятся, мы с Шарейн покажемся с мечами. Они не будут нас убивать, им нужно нас пленить. Они отступят. Тоща быстро берите Шарейн и передайте ее Джиджи. Мы последуем за ней…
— Первая часть плана хороша, Волк, — спокойно прервал перс. — Но не последняя. Нет, кто-то один должен остаться здесь, пока остальные не покинут благополучно храм. Иначе, как только они войдут сюда, черный жрец поймет, что произошло. И вокруг храма будет кольцо, через которое не прорвется и целый отряд. Нет, кто-то должен остаться, сдерживать их, на время.
— Я останусь! — сказал Кентон.
— Любимый! — прошептала Шарейн. — Ты уходишь со мной, или я не ухожу.
— Шарейн, — начал Кентон.
— Мой дорогой повелитель, — невозмутимо сказала она. — неужели ты думаешь, что я позволю снова разлучить нас? Никогда! В жизни и в смерти — никогда!
— Нет, Волк, я останусь, — сказал перс. — Шарейн не пойдет без тебя. Это исключает тебя, потому что она должна уйти. Джиджи не может остаться, так как не может и добраться сюда в одиночку. С этим ты согласен? Хорошо! Сигурд должен идти, чтобы показывать дорогу назад. Никто, кроме него, не знает. Кто остается? Зубран! Боги сказали! Их доводы неоспоримы.
— Но как ты уйдешь? Как найдешь нас? — простонал Кентон. — Как без помощи Джиджи сможешь выбраться из окна?
— Не смогу, — ответил Зубран. — Но я смогу сделать веревку из постельных покрывал и занавесей. И по ней спущусь к тем ступеням внизу. Один сможет ускользнуть там, где не смогут пятеро. Я помню дорогу через город до рощи. Подождите меня в зарослях.
