Ирина Лазарева - Старое пианино
Все вопросительно посмотрели на Михалыча.
— Итак, Леонид Ефимыч, приближается день закрытия ужасной бреши, порожденной вашей неуемной жаждой славы, — официальным тоном начал тот. — Что вы намерены предпринять, чтобы сохранить дочь, не позволить ей остаться по ту сторону? Как видите, она больше к вам не приходит, и у нас нет возможности удержать ее в мире живых.
— Я позову ее, — задергался Веренский. — Я найду способ выманить ее из тьмы хоть ненадолго. И тогда… Вася, ты должен задержать ее, пока Максим будет играть.
— Сделаю, что смогу. Придется применить силу, вы же понимаете, добром она не сдастся.
— Я помогу, — пообещал Ярослав. — Что мы, втроем одну девчонку не удержим?
— На меня не рассчитывайте, — предупредил Михалыч. — Я буду занят в это время. И все-таки, Леонид Ефимыч, мне непонятно, каким образом вы сможете залучить Лизу в дом, да так, чтобы удалось ее схватить.
— Так давайте придумаем вместе что-нибудь! — с отчаянием воззвал Веренский. — Что я могу один? Я рассчитываю на вас.
— Сами, вы, однако, помочь нам не хотите, — сурово произнес Михалыч.
— Помилуйте! Я не хочу?! Вы только скажите, что от меня требуется. Я все сделаю!
— Отдайте нам книгу. Она ведь здесь, в храме. Я понял это по вашей реакции. Пойдите и принесите ее немедленно. Я устрою так, что Лизе сообщат о вашем согласии передать ей книгу. Лиза должна убедиться, что книга лежит в доступном для нее месте, и как только захочет ее взять, настанет очередь Василия и Ярослава действовать.
Веренский побледнел и заерзал на стуле:
— Вы не понимаете всей опасности! Едва книга окажется в доме, Себ преспокойно придет и отнимет ее. Кто в состоянии ему помешать?
— Я! — сказал Михалыч. — Книга будет у меня до решающего момента.
Пришлось потратить множество слов и доводов убеждения, прежде чем Веренский признал необходимость изъятия книги из храма. Несчастный так разнервничался, что ничего не съел за ужином.
Веренский понуро потащился к храму, мужчины дожидались его поблизости.
Он показался на ступенях, к груди прижимал завернутую в кусок материи книгу.
— Давайте сюда. — Михалыч с порядочным усилием выдернул у него из рук фолиант. — Вот так-то надежнее.
— Почему Себ действует в одиночку? — спросил в машине Максим. Они уже подъезжали к усадьбе.
— Он делает то, что ему приказали, — ответил Михалыч. — Пока это отдельные стычки, и ни одна сторона не хочет новой большой войны.
— А другая сторона — это… — Максим показал глазами вверх. Непроизвольно вышло с легкой иронией.
Михалыч посмотрел на него внимательно и улыбнулся:
— Другая сторона — это ты, я, Вася, и Ярослав, несмотря на его, мягко говоря, легкомыслие.
— Хорош попрекать! — прогудел Ярослав. Он сидел впереди, рядом с Василием. — Подсчитали бы лучше, сколько убытков мы понесли. Скоро по миру пойдем с протянутой рукой.
Уазик подкатил к крыльцу и остановился.
— Темнеет. — Михалыч посмотрел на часы. — Надо будет поискать Зета. Есть у меня для него поручение относительно Лизы. А ты, Ярослав, сможешь передать ему игрушку.
Михалыч и Ярик задержались у машины, остальные прошли в дом.
— Поди найди сорванца, — Ярик трижды лихо свистнул в разные стороны. — С ума сойти! В наш век высоких технологий приходится свистеть, как разбойник с большой дороги. Плохо у нечистой силы с коммуникацией — ни тебе мобильников, ни интернета, отсталость дремучая, все по старинке живут.
Кстати, Михалыч, я заметил, что и ты мобилой не пользуешься, что так?
— Да как-то надобности не возникало, — ответил тот не слишком уверенно.
— Сейчас без мобильников только кошки гуляют. Удивляешь ты меня, Михалыч. — Он запустил пальцы в задний карман брюк и извлек сотовый телефон. — На, дарю, у меня еще один при себе. Можешь смело стирать лишнее, все сдублировано. Не-не-не, отказ не принимается, бери, телефон новый, последней модели, пользуйся, а то сам не купишь, ясно уже.
Он сунул трубку Михалычу в руку. Тот растерянно уставился на вспыхнувший дисплей.
— Гм… спасибо, конечно, только… Видишь ли, там где я живу, телефоны не нужны, и я совершенно не знаком с данной конструкцией.
— Научу! Делов-то… Хотел бы я знать, где не нужны телефоны. Слушай, Михалыч, ты хороший мужик, правильный, только сдается мне, что какие-то недоумки затянули тебя в секту. Ты эти глупости брось, сектанты все зомбированные, на них наживаются ловкие мошенники. Не давай себя дурачить, Михалыч!
— Я благодарен тебе за заботу. Насчет сект ты верно говоришь, но в отношении меня ошибаешься. Ладно, покажешь на досуге, как работает эта штуковина.
В кустах зашуршало, высунулась мордочка Зета. Он выжидательно поглядел на мужчин и снова спрятался.
— Иди сюда, не бойся, Ярослав тебе приготовил сюрприз, — позвал Михалыч.
Чертенок выбрался из зарослей, отряхнулся по привычке и несмело приблизился на несколько шагов.
— На, получай друга. — Ярослав достал из машины домового и посадил на капот. — Ну как, нравится?
Того, что произошло дальше, благодетель никак не ожидал. Казалось, подарок очаровал Зета, глазенки у него округлились, он обошел и с восхищением оглядел игрушку со всех сторон, восклицая «Ух ты!», «Красотища!», «Здорово!», потом схватил, прижал к себе и снова нырнул в кусты.
— Никакого воспитания! — сокрушенно заметил Ярик. — Ни тебе «спасибо», ни слез умиления, ни дружеского пожатия руки.
Зет тем временем снова появился, морда у него была донельзя довольная. Мужчины в один голос ахнули: бедный домовой лишился своего красочного одеяния, оно перекочевало на тщедушное тельце хвостатого франта, причем для хвоста затейник, недолго думая, прогрыз дырку в байковых штанишках. Лапти также пришлись в пору, даже гоночная бейсболка хорошо гармонировала с красной вышивкой на рубахе. Не захотел модник расстаться и с деревянной ложкой и прочими атрибутами, висящими на поясе.
Михалыч разразился хохотом, схватившись за живот, приступы смеха усиливались, стоило ему взглянуть на выражение лица Ярика.
— Вот это прокол! — пробормотал тот. — Надо было мальцу шмотки покупать. Ты что наделал, бесстыдник? Раздел пожилого человека. — Ярик поискал в кустах и вытащил разодранную куклу. — Голову зачем оторвал, вандал?
— Рубашка не снималась, — охотно пояснил Зет. — А зачем ему? Он все равно неживой.
— Повезло ему, что неживой, — все еще смеясь, заметил Михалыч. — Хорошо, что это не кролик или хомяк, могла бы и шкурка сгодиться.
Глава 14
Наступил день, которого все ждали с нетерпением: Максим объявил, что композиция готова, и он может ее исполнить. Он положил на стол перед собравшимися стопку исписанных, измятых листов нотной бумаги.
