Роберт МакКаммон - Корабль ночи
– Ну разумеется. Ты собираешься бежать. От меня. От себя. Что ж, валяй, беги! Мне плевать! Куда же ты удерешь? Чего ты ищешь – еще одну такую же девицу?.. – Он вдруг умолк, подавившись последним словом: сын обернулся к нему, и накал его ярости заставил старика отшатнуться. Мур-старший закрыл рот, но постарался, чтобы Дэвид этого не заметил – ему не хотелось, чтобы сын думал, будто он испугался.
Мур справился с собой и сказал:
– Когда я был маленьким и ничего не понимал, – сказал он, – ты любил рассказывать мне, как мы с тобой похожи. Теперь я мужчина и вижу, какие мы разные.
– Тогда валяй, – сказал старик. – Беги.
Мур еще раз заглянул отцу в лицо и внезапно увидел того, с кем в действительности сейчас говорил; отец быстро отвел взгляд.
– Я лучше пойду, – сказал он наконец.
– Я тебя не держу.
– Да, больше тебе меня не удержать. Извини, я не хотел говорить тебе о своем решении в таком тоне.
– Какая разница? Главное, что ты сказал.
Установилось неловкое молчание; Мур шагнул вперед и подал отцу руку:
– До свидания.
– Ты вернешься, – сказал старик, подчеркнуто не замечая протянутой ему руки.
Тогда-то Дэвид Мур и ушел от своей прежней жизни. Он кочевал по разным странам, жил то в сельской глуши, ближе к земле, то в море, на кораблях, и, не ведая, что движет им, знал – нужно сделать еще шаг. И еще. И еще. Вернулись старые кошмары – в круговерти ветра и взбесившихся вод «Баловень судьбы» рассыпался под ним в куски; ему начал мерещиться голос Бет – он то окликал его откуда-то издалека, то истаивал, то шептал в самое ухо: «Дэвид…» – и растворялся в молчании. Это раздражало его, тревожило, но он начал прислушиваться, ждать. Порой Мур сомневался, в здравом ли он уме, но иногда его охватывала уверенность в том, что Бет рядом, старается пробиться к нему сквозь единственную разделяющую их преграду – барьер между жизнью и смертью.
В темной дощатой хижине в Сингапуре женщина с вычерненными зубами и кошачьей улыбкой уставила на него неподвижный взгляд поверх блюда с пожелтевшими костями, зачерпнула их обеими руками, покатала в ладонях и высыпала обратно. Это были обычные куриные кости, но женщина, казалось, видела в них нечто диковинное и значительное.
В полумраке, сгущавшемся у стен, стояли моряки с сухогруза Мура. «Что, парень, получишь богатое наследство?» – поддел один, и все рассмеялись. «Черта с два наследство, – отозвался другой, – хороший трипак он получит, а если нет, стало быть, он у нас везунчик».
– Вас кто-то ждет, – тонким голосом сказала гадалка. Матросы захохотали, последовал обмен грубыми замечаниями. Мур заглянул женщине в глаза и поверил. – Их двое, – сказала она. Она снова взяла кости, покатала, высыпала на блюдо.
– Какого черта мы тут делаем? – спросил кто-то.
Гадалка посмотрела Муру в лицо, ее губы влажно блестели.
– Впереди у вас еще очень далекий путь, – сказала она. – Я не вижу, где они. Но они не двинутся с места, пока вы их не найдете.
– Кто они? – спросил Мур, и при звуке его голоса смешки стихли.
– Женщина. Высокая. Очень красивая. Мужчина. Нет. Ребенок, мальчик. Они в смятении, они не понимают, отчего вы их не слышите.
– Я… – начал Мур и осекся. – И все?
Гадалка покатала кости, бросила на блюдо и долго, тщательно всматривалась в них, словно искала одну определенную. Потом покачала головой.
– Нет. Остальное пока скрыто. – Она протянула руку за деньгами. – Есть еще желающие?
Огни грузового судна исчезли, горизонт снова стал черным, над ним висели редкие, яркие точки – звезды. Мур раздавил окурок в пепельнице. Верить и не верить было одинаково трудно. Впрочем, ему хотелось верить, ему отчаянно нужно было верить – может быть, оттого, что Кокина расслабляла его, внушала чувство, что здесь конец его пути. Но ответов на вопросы, которые терзали его денно и нощно, подчас доводя до слез, ибо он не понимал, ответов на эти вопросы по– прежнему не было. Почему он не погиб вместе с Бет и Брайаном? Почему спасся? Почему судьба привела его… сюда? На Кокину? Чтобы найти – что? «Остальное пока скрыто», – сказала ему старуха-гадалка.
– Можно, я посижу с вами?
Мур медленно (сказывалось действие рома) повернул голову на голос. У него за спиной на крыльце стояла Яна в тесной белой блузке и джинсах. Сколько она уже стоит здесь? Он не знал.
– Само собой, – он жестом предложил ей соседний стул.
Яна села и положила ноги на перила веранды. Волосы у нее были точно такие, как он себе представлял: очень красивые, бледно– золотистые, до плеч.
– Как тихо, – заметила она после минутного молчания.
– Да, сегодня бары закрылись рано. Обычно по субботам здесь очень шумно. – Он поглядел на девушку, погладил взглядом красивый точеный профиль. – Как номер, все в порядке?
– Да, спасибо, все отлично. – Яна чувствовала, что ему хочется остаться одному, но не собиралась уходить. – Жаль, что здесь так мало туристов. Мне кажется, Кокина в этом смысле – очень перспективный остров.
Мур хмыкнул.
– А нужно ли это? Еще один туристический рай, где вырубят джунгли, чтобы построить «Хилтон» и торговый центр? Конечно, на Кокину рекой потекут деньги, но ведь на Карибах почти не осталось таких не тронутых цивилизацией уголков… Вот почему я купил эту гостиницу и решил на некоторое время обосноваться здесь. И никаких перемен я не потерплю.
– Вы – противник прогресса?
– Прогресса – нет. Уничтожения природы – да. Несколько лет назад один бизнесмен задумал выстроить у северной оконечности острова отель с эспланадой и пристанью для яхт. Дно бухты изрыли, джунгли корчевали динамитом. Уничтожили великолепную естественную экологическую нишу, а строительство так и не закончили.
– А что их остановило?
Мур пожал плечами.
– Полагаю, финансовые затруднения. И проблемы с индейцами – те обижали их ночных сторожей и растаскивали стройматериалы; карибы считают эту часть Кокины своей и ревностно охраняют ее от чужих посягательств. Но я рад, что ничего не вышло. Оставьте себе свои Ямайки и Гаити, а Кокину лучше оставить в покое.
Снова возникла пауза, потом Яна сказала:
– Вот уж не думала, что коснусь больной темы…
Мур покосился на нее; он не хотел возражать так страстно и знал, что отчасти виноват ром.
– Извините. Я думаю, что появление здесь туристов лишь вопрос времени, но я привязался к этим местам и не хочу перемен.
– Я понимаю вас.
– Что ж, – сказал Мур, небрежным взмахом руки закрывая тему, – довольно о Кокине. Я совсем забыл о том, как следует вести себя джентльмену. Хотите выпить?
Яна покачала головой.
– Я не пью. Но все равно, спасибо.
Мур отхлебнул из своего стакана, на миг прислушавшись к шуму океана у Кисс-Боттом. Волна была сильнее обычного – пожалуй, где-то зарождался шторм.
