Дин Кунц - Франкенштейн: Мертвый город
На протяжении веков священники притязали на непогрешимость, только в вопросах веры, но, тем не менее, непогрешимость. Виктор Безупречный знает с уверенностью гения, что все священники обманщики, но он не из их сорта. Виктор Безупречный, Очищенный, Эссенция, Виктор в высшей степени — непогрешим во всем. Война против этого монтанского города будет неизбежно вестись до тех пор, пока все до одного мужчины, женщины и дети не будут убиты и переработаны в армию новых Строителей, которые станут ударными частями Армагеддона.
Глава 38
Намми думал, что путешествие на снегоходе будет веселым. Он никогда на них до этого не ездил, но часто наблюдал, как другие люди проносятся с громким жужжанием на них, и он полагал, что это должно быть как лучшая карнавальная прогулка.
Первой вещью, которая пошла не так, было его седалище, не его зад, а сидение у машины. Вел мистер Лисс, поэтому Намми приходилось занимать место за ним и держаться изо всех сил. Некоторые машины, на которых могли ездить два человека, по-настоящему удобны. Но у этой были подседельные сумки, которые не были удобными, особенно когда они перелетали небольшой холм и прыгали вниз.
Еще одно, что было не так, был дикий холод, еще холоднее от ветра, который они создавали, он жалил лицо Намми там, где не закрывал шерстяной шарф, он почти сразу же начал кусать его за уши, даже через спортивную шапку, которую он натянул на них.
Эти окрестности были наммины, и они находились у одной из окраин города, и он знал все эти поля, где найти ручей и куда нужно идти, если ты идешь вдоль него, и куда нужно идти, если отойти от него возле Биэ Рок. Мистер Лисс не знал эти места. Намми должен был крепко держаться за куртку старика — которая на самом деле была не его курткой, а краденной — и смотреть вокруг мистера Лисса, чтобы следить за тем, куда они направляются. И тогда если мистер Лисс должен был взять влево, Намми должен был дернуть за левую сторону его куртки, или за правую сторону, чтобы он поехал вправо. Мистер Лисс сказал, что он будет пилотом, а Намми будет штурманом, и если они заблудятся, он отрежет намми-коротышку тупым ножом и привяжет на руль в качестве украшения.
Вещью, которая была самой неправильной при ветре, который они создавали и при таком холоде, было то, что у Намми не было шлема, как у мистера Лисса, так что холодный ветер жалил его глаза, заставлял их слезиться. Даже с фарами, указывающими путь, Намми было сложно сказать, что есть что, во всей этой белизне и мраке. Когда его глаза заслезились слишком сильно, заблудиться стало так просто, что даже он мог сделать это с первой попытки.
Еще одной вещью, которая пошла не так, было то, что мистер Лисс вел снегоход не так хорошо, как машину. Хуже того, он, должно быть, думал, что водит по снегу лучше, чем это было на самом деле, и ехал опасно быстро. Или, возможно, он был напуган тем, что шум машины и фары привлекут внимание монстров, и хотел убраться настолько далеко от города и так быстро, как мог. Намми скакал на тех подседельных сумках так сильно, он опасался, что может стукнуться как-нибудь неправильно и настолько сильно, что одна из них застрянет между ягодицами.
Так все там и было, они убегали, как могли, в снегу и мраке, Намми сильно дергал слева, когда не был даже уверен, что влево — было верным направлением, мистер Лисс выкрикивал проклятия, из которых, и Намми был благодарен этому, он слышал лишь половину, и они приехали в место, где поверхность изменилась. Поверхность обвалилась, возможно, на три фута, и они полетели. Снегоход не был самолетом, так что он недалеко улетел, прежде чем упасть, и если даже мистер Лисс не добавил машине больше газа, когда они летели, она звучала так, как будто он это сделал. Они ударились так сильно, что оба свалились, а снегоход проскользил около сотни футов через поле, прежде чем остановился, валящий непрестанно снег прелестно сверкал в его фарах.
Намми первый встал на ноги, готовый убежать, если мистер Лисс достанет тупой нож из кармана куртки.
Если бы снегоход сломался, это было бы даже хуже, чем заблудиться, но почти сразу же случилась даже худшее. Прямо тогда, когда Намми оторвался от земли, что-то просвистело над головой, с хвостом из голубого и оранжевого огня, и секундой позже снегоход издал «бум» и мгновенно исчез в огненном шаре.
Даже мистер Лисс остался немым от такого развития событий, а через несколько секунд Намми услышал двигатель, урчащий над головой. Он посмотрел вверх и увидел светлого цвета самолет, летящий не так высоко, похожий на самолет-призрак, скользящий через бурю, большой, но не такой большой, как самолеты, в которых летают люди. Когда он пролетел над горящим снегоходом, свет от огня пропульсировал по его фюзеляжу, а затем он пожужжал дальше в темноту.
Стоя на ногах рядом с Намми, смотря вслед самолету, которого больше не было видно, мистер Лисс сказал:
— Этот сукин сын был как те беспилотники, которые они посылали, чтобы убить самых страшных террористов в Афганистане и других адовых дырах. Они называли их «Предаторами»[67]. Вооруженные ракетами. Должно быть, наводящиеся по теплу от двигателя. Если бы мы только что не свалились, то стали бы обугленным мясом на обед медведям. Какого хрена «Предатор» делает здесь, подрывая снегоходы?
У Намми не было ответа, но он не думал, что мистер Лисс его будет ждать от него. Мистер Лисс знал, что Намми не тот человек, от которого следует ждать ответы.
Чем дольше старик думал о своем вопросе, тем больше раздражался.
— Ни у кого нет права нас преследовать и пытаться сделать из нас тосты, просто взрывая дорогостоящий снегоход на осколки. Да, да, Пичез, я знаю, что это не моя машина, я украл чертову вещь у мертвого человека, который мог захотеть проехать на ней к своим похоронам, а сейчас не может из-за меня и моих воровских наклонностей. Но у меня все еще есть абсолютное право возмущаться такой надменной атакой. Я крепко стоящий на ногах гражданин Соединенных Штатов, в конце концов, у меня есть права. Я не чертов террорист. Ты не террорист. Мы просто мирный безработный и тупица, пытающиеся спастись от монстров, и эти ублюдки взрывают наше транспортное средство.
Пламя стало менее ярким, чем вначале, но охватывало весь разбитый на части снегоход, падающий снег, казалось, также охватывал огонь, миллион искр, несущихся вниз. Отражения света от костра распространялись и трепетали как красно-золотые крылья по белой земле, как будто были ангелами в ночи.
Мистер Лисс настолько распалился, что не мог даже закончить свои предложения. Все, что он начинал говорить, заканчивалось шипением и плевками, и одна группа слов, казалось, не была связана со следующей. Он исполнял дикий танец ярости в низине, кружась на месте, пиная снег, ударяя воздух своими костлявыми старыми кулаками, тряся ими в воздухе.
