Лорел Гамильтон - Запретный плод
Раздалось резкое высокое блеянье, в котором слышался панический страх. Совсем рядом. Это иллюзия из-за густого воздуха или в самом деле блеяла коза? Блеянье оборвалось густым булькающим звуком. Деревья кончились, и поляна передо мной была ясной в лунном свете.
Я сняла туфлю и попробовала землю. Сырая, холодная, но идти можно. Я сняла вторую, взяла их обе в руки и побежала.
Задний двор широко раскинулся в серебристой тьме. Он был пуст, только вдали поднималась заросшая живая изгородь, как невысокие деревья. Я побежала к ней. Могила должна быть там, больше ее нигде не спрячешь.
Ритуал подъема мертвых короток по сравнению с другими ритуалами. Сила изливалась в ночь и в могилу. Она росла медленным, ровным подъемом, теплой волной «магии». Она сводила узлами мой живот и вела меня к изгороди. Кусты разрослись так, что нечего было и думать сквозь них пролезть.
Что-то выкрикнул мужской голос, потом раздался женский:
– Где он? Где зомби, которого ты нам обещал?
– Он слишком стар! – Голос мужчины стал тоненьким от страха.
– Ты сказал, что цыплят будет мало, мы привели тебе козу. Но зомби нет. Я думала, ты это умеешь.
Я нашла калитку на другом конце изгороди. Металлическая, ржавая, покосившаяся. Она застонала, когда я ее толкнула и открыла. Ко мне повернулось более дюжины пар глаз. Бледные лица, непревзойденное спокойствие нежити. Они стояли среди надгробий маленького семейного кладбища и ждали. Никто не ждет так терпеливо, как мертвые.
Один из ближайших ко мне вампиров был негр из логова Николаос. У меня зачастил пульс, и я быстро оглядела толпу. Ее здесь не было. Слава тебе, Господи.
Вампир улыбнулся и спросил:
– Ты пришла посмотреть… аниматор?
Кажется, он чуть не сказал «истребительница»? Значит, это секрет?
Как бы там ни было, он сделал остальным знак отойти, чтобы я могла посмотреть на представление. На земле лежал Захария. Рубашка его промокла от крови. Нельзя перерезать кому-нибудь горло и совсем не испачкаться. Над ним стояла Тереза, уперев руки в бока. Она была одета в черное. Была видна только бледная полоска ее кожи посередине, почти светящаяся при звездах. Тереза, Повелительница Тьмы.
Ее глаза мельком осмотрели меня и снова вернулись к лежащему.
– Ну, Заха-ария, где же зомби?
Он слышимо сглотнул слюну.
– Он слишком стар. Слишком мало осталось.
– Ему всего сто лет, аниматор. Ты настолько слаб?
Он глядел вниз, на землю. Его пальцы впились в мягкий грунт. Он быстро глянул на меня и тут же опустил глаза. Что в них было? Страх? Совет бежать? Мольба о помощи?
– Что толку в аниматоре, который не умеет поднимать мертвых? – спросила Тереза и вдруг оказалась на коленях рядом с ним, касаясь руками его плеч. Захария вздрогнул, но не пытался бежать.
По вампирам пробежало почти движение. Я чувствовала, как весь круг напрягся за моей спиной. Они собирались его убить. То, что он не смог поднять зомби, – всего лишь предлог.
Тереза разорвала сверху вниз его рубашку на спине. Она затрепыхалась у локтей, все еще заправленная за пояс. Вампиры вздохнули одновременно.
У него сверху на правой руке была веревка с вплетенными бусинами. Это был гри-гри, амулет вуду, но сейчас он ему не поможет. Что бы ни умел делать этот амулет, этого сейчас мало.
Тереза театральным шепотом произнесла:
– А может быть, ты – просто свежее мясо?
Вампиры стали приближаться, безмолвные, как ветер на траве.
Я не могла на это смотреть. В конце концов, он мой коллега-аниматор и человеческое существо. Я не могла дать ему умереть вот так, у меня на глазах.
– Погодите, – сказала я.
Кажется, меня никто не услышал. Вампиры надвигались, я потеряла Захарию из виду. Если хоть один его укусит, на остальных нападет жор. Однажды я уже такое видела. Если я увижу это еще раз, мне никогда не избавиться от кошмаров.
Я возвысила голос, надеясь, что они услышат:
– Постойте! Разве он не принадлежит Николаос? Разве не ее он называет мастером?
Они притормозили, потом расступились, пропуская Терезу. Она остановилась передо мной лицом к лицу.
– Тебя это не касается.
Она пялилась на меня, и мне не надо было отводить глаза. Одной заботой меньше.
– Уже касается, – ответила я.
– Ты хочешь составить ему компанию?
Вампиры стали отступать от Захарии, окружая заодно и меня. Я не мешала. Все равно я ничего не могла сделать. Либо они нас обоих отпустят живыми, либо я тоже умру. Ну ладно.
– Я хочу поговорить с ним как профессионал с профессионалом, – сказала я.
– Зачем? – спросила она.
Я подошла к ней вплотную, почти касаясь. Ее злость была почти осязаема. Я ее выставила в невыгодном свете перед другими, и я это знала, и она знала, что я знаю. Я прошептала тихо, хотя некоторые из них меня бы все равно услышали:
– Николаос приказала этому человеку умереть, но я ей нужна живой, Тереза. Что она с тобой сделает, если я сегодня случайно погибну? Ты хочешь провести вечность в запечатанном крестом гробу?
Она зарычала и отпрянула, будто я ее ошпарила.
– Будь ты проклята, смертная, будь ты вечно проклята! – Черные волосы трещали вокруг ее лица, пальцы скрючились когтями. – Говори с ним, посмотрим, что тебе будет в этом толку! Он должен поднять зомби, этого зомби, иначе он наш. Так говорит Николаос.
– Если он поднимет зомби, он уйдет свободным и невредимым?
– Да, только он этого не может. Он недостаточно силен.
– На что и рассчитывает Николаос, – добавила я.
Тереза улыбнулась, жестокий изгиб губ обнажил клыки.
– Да-ссс.
Она повернулась спиной ко мне и прошла сквозь толпу вампиров. Они расступались перед ней, как испуганные голуби. А я-то стояла с ней лицом к лицу. Глупость и храбрость бывают взаимозаменяемы.
Я опустилась возле Захарии.
– Ты не ранен?
Он покачал головой:
– Спасибо тебе за этот жест, но они меня сегодня убьют. Тебе здесь ничего не поделать. – Он слегка улыбнулся. – Даже у тебя есть свои пределы.
– Мы можем поднять этого зомби, если ты мне доверишься.
Он нахмурился и посмотрел на меня. Я не могла понять выражения его лица: недоумение, но и еще что-то.
– Зачем?
Что я могла сказать? Что не могу просто так наблюдать его смерть? Он смотрел, как человека пытают, и пальцем не шевельнул. Я предпочла краткое объяснение:
– Потому что не могу тебя им отдать, если есть возможность этому помешать.
– Я тебя не понимаю, Анита. Совсем не понимаю.
– Это у нас взаимно. Встать можешь?
Он кивнул.
– Что ты задумала?
– Мы должны объединить наш талант.
У него глаза полезли на лоб.
– Блин, ты умеешь служить фокусом?
– Я это делала дважды.
Дважды с одним и тем же человеком. Дважды с тем, кто учил меня искусству аниматора. И никогда с незнакомым.
