Дино Динаев - Собака Кантерсельфа
– Почему именно "Фарт"? У нас "Стержневая" не хуже, – проблеял мэр. – Все уже готово, только вас ждали. А на "Фарте" спецмон отдыхает, вам будет неудобно.
Знаем, как там отдыхают, подумал Филинов, а вслух сказал, что они заодно и посмотрят, как обстоят дела с отдыхом служивых. Мэру ничего не оставалось, как сдаться.
Собрание вошло в раж, переходя в разряд бесконечных. В дверь вносили очередной макет нового порта, судя по всему, нечто монументальное, напоминающее вывернутый наизнанку паровоз.
– Как бы нам завершить сегодняшнюю встречу? – обратился Филинов к Ребрию.
Тот оживился и рявкнул на очередного докладчика:
– Заканчивай балаболить! Идите на хер отсюда! Все собрание закрыто! Через три минуты у тех, кто останется в зале, взвод проверит местную регистрацию.
В зале не осталось никого уже через минуту.
– Что они у вас все приезжие? – деланно удивился Филинов.
– Используем опыт всей страны. Аккумулируем лучшие силы, – промямлил мэр.
Аккумулятор ты наш, ласково подумал Филинов. Главное в работе представителя в регионе – нарыть что-нибудь на регион. Регион это Темнохуд. И Филинов чувствовал себя благодушно потому, что успел нарыть на него. И это касалось санатория "Полный Фарт" в частности. С другой стороны именно такие частности порой стоят хозяйчикам на местах их голов.
Что касается "Фарта", то он был Темнохудом банально украден. Сразу по приезду городская коррумпированная до последней полоски на погонах городская милиция была ликвидирована. Темнохуд привез с собой мощный отряд спецмона. С самого начала они жили в уже упомянутом санатории. Затем Темнохуд вдруг озаботился моральным аспектом проблемы. Гвардейцы вроде как жили на шее многострадального города. Тогда Темнохуд, щедрая душа, у города этот санаторий купил. Цену дал неслабую, пусть недоброжелатели удавятся. У нас открытая экономика в отличие от той мути, что была.
Люди Филинова проверили всю проводку и выяснили, что деньги после ряда трансфертов, перевода из банка в банк, вернулись на тот же счет. То есть Темнохуд купил санаторий у себя самого. Не слабый бизнес.
– Ищите откат! – приказал Филинов своим людям, те искали и находили.
Филинов был реалистом и знал, что в стране деньги честным путем не сделать. Нет физической возможности. Весь аппарат создан, чтобы доить взятки из воров. У него компромат на Темнохуда рыли те, кто сами являлись спецами по сокрытию доходов и экономическому разбою, пойманные и уличенные в разное время и теперь работающие на администрацию. Что делать? Время такое. Страна оказалась не подготовлена к новым видам хозяйствования. Не та это страна, не та. Ей орут, понукают, а она как корова идет куда-то. Не в ту степь. Ну, так получите. Делать бизнес в этой стране невозможно, делать деньги можно. Никто не виноват, что Темнохуд оказался тем клопом, которого решили удавить его Филинова руками.
Ребрия в отличие от мэра обрадовало известие о смене маршрута, хоть он наотрез отказался пересаживаться в лимузин. Рахитов не поехал, сославшись на ночное дежурство. Соврал, конечно, но Филинов был рад избавиться от доктора, который все время норовил поставить ему диагноз.
Санаторий располагался недалеко от города, на берегу залива. Серпантин дороги уперся в грубые железные ворота с надписью:
– Санаторий общегородского значения "Полный Фарт". Добро пожаловать. Частная собственность. При попытке несанкционированного проникновения открываем огонь на поражение.
– Круто, – сказал Филинов. – И что были случаи?
– Не обращайте внимания, тут сложнее не проникнуть, а совсем даже наоборот, – пожал плечами Кривохижин.
– Чрезмерная доброжелательность значит, – констатировал Филинов, обозревая открывающего ворота спецмоновца с хмурой невыспавшейся физиономией и опасно болтающимся на без меры длинном ремне умхальтера. – Зачем им оружие, Олег Петрович? Тут же не военная база.
– Нет специальной комнаты для хранения оружия. Они везде с ним ходят.
– Даже на пляж? Интересно, они и плавают с автоматами?
Полковник Ребрий сказал, что для них накрыт стол, но сам, сославшись на служебные дела, откланялся. Мэр показывал дорогу, и Филинов вслед за ним поднялся по ажурной лестнице. Места были чудесные. Он уже подумывал, не прикупить ли "Фарт" после того, как Темнохуда посадят, и в этот момент мимо него, как ни в чем не бывало, прошла совершенно голая гражданка.
– Новый пупсик, – мурлыкнула она.
Они с мэром встали как вкопанные и не нашли ничего лучше, как наблюдать, как девица шелестя бедрами спускается вниз.
– Это как называется? – строгим начальственным голосом поинтересовался Филинов. – Что у вас тут съемки "Мастера и Маргариты"?
– Это официантка. Она не местная, – промямлил мэр.
– А что у них там штанов не носят? – продолжал разнос Филинов, хоть официантка ему понравилась. Волосы между ног у нее имели форму треугольника, как он любил, а не полоски.
– Давайте поедим, пока горячее, – нашелся Кривохижин.
Филинов вдоволь потешался над мэром на бытовом уровне, прося передать то одно, то другое, даже когда сам находился ближе к искомым блюдам. Незаметно стал называть мэра Петровичем, тот сделал вид, что не заметил. Пытался угодить, что при дрожащих руках оказалось довольно сложным. Стараясь не пролить, он пыхтел как ежик в тумане и наливался кровью.
– Не суетись с солью, Петрович! – подтрунивал Филинов, водя подчиненного в еще более затруднительное положение.
Он казался себе всемогущим и добродушным. Он думал, ничто не сможет испортить ему настроение, и оказался оптимистом. Хлопнула входная дверь:
– А вот и мы! – довольно произнесла давешняя официантка.
– За прошедшее время вы не соизволили одеться! – строго заметил Филинов, хотел отчитать дерзкую, но увидел нечто такое, отчего слова застряли у него в самом низу голосовых связок.
Официантка вернулась не одна. Она вела за собой двух спецмоновцев, совершенно голых, но при беретах и умхальтерах. Причем держала их несколько своеобразно.
– Позовите полковника! – сипло выдавил Филинов.
– Он со мной не пойдет! – возразила девица, думая, что он обращается к ней. – Он с Люсиндой и Погореловой.
– Бойцы, что вы себе позволяете? – возмутился Филинов.
Он до глубины души терпеть не мог голых возбужденных мужиков. И сейчас его мутило. Съеденная еда просилась обратно, возможно, в те же тарелки.
– Увидите солдат немедленно! – Филинов зажал рот.
– Есть! – пьяно качнула головой девица. – Только это не солдаты, а лыжные палки.
А я лыжник Максим Чудов.
И она размашисто заработала "палками". Филинов отвернулся и испачкал стену.
