Алексей Атеев - Код розенкрейцеров
Впервые она почувствовала, что владеет Даром, тоже в школе. Случилось это году в сорок девятом, вскоре после ареста родителей: день Катя запомнила на всю жизнь.
Стояла поздняя осень, уже выпал первый снег, но скоро растаял, оставив после себя слякоть и промозглую сырость. Низкое хмурое небо, казалось, зацепилось за крыши домов.
Катя сидела на своей парте, уставившись в окно: «Что же с нами будет? Как жить дальше?»
Думалось, общая беда должна сплотить брата и сестру, а Валентин на глазах отдалялся, связавшись с уличной шпаной. Вот и теперь его не было на занятиях. Болтается неизвестно где.
Громко хлопнула дверь класса, Катя обернулась на звук. На пороге стоял братец. Ну и видок! Словно в луже валялся! Попадет от химички. И точно. Химичка в сердцах швырнула указку на стол.
– Десантов! Ты где шлялся?!
– В футбол играл, – как ни в чем не бывало ответил братец.
Вот придурок, не мог соврать.
– В футбол?! – переспросила химичка – Значит, ты у нас спортсмен? Футболист, как Всеволод Бобров? Потрясаешь рекордами.
Валек глупо заулыбался.
– Рада, рада, – продолжала химичка. – Похвально. А как же учеба?
Валек пожал плечами.
– Ну, естественно. Футболисту химия не нужна. Да и школа тоже. По твоей улыбке я понимаю, что ты с этим согласен. – Грубоватое курносое лицо химички покраснело. – Значит, школа не нужна! – вдруг перешла она на крик. – А что нужно? Тюрьма? Конечно, тюрьма! Как и твоим родителям. Яблоко от яблони… А, Десантов?! Не так ли? Таким, как ты, не место в школе, да и твоей сестрице тоже, – она метнула яростный взгляд на Катю. – Наши мужья и братья на фронтах сражались, а такие, как твой отец, окопались в тылу и вредили! Гадили! Пакостили! А, Десантов?
Улыбка сползла с лица Валька, оно посерело и стало каменным.
– Чего молчишь!!! – еще больше распалилась химичка. – Неужели не понимаешь, что ты сын врагов народа, безродных космополитов? Я бы на твоем месте была тише воды ниже травы и не высовывалась. Садись, мерзавец!
Валек, втянув голову в плечи, сел на свое место. Упоминание про родителей подействовало лучше оплеухи.
Но и Катя чувствовала себя словно облитой помоями. Она-то при чем? И какое право химичка имеет задевать отца с матерью? Сволочь. Муж ее работает в милиции. А может, и в МГБ. Одним словом, в органах. Не он ли арестовывал отца? Может, и он.
Между тем химичка, успокоившись, собиралась демонстрировать опыт получения водорода лабораторным путем. Она насыпала на дно колбы цинковых опилок и подняла колбу на уровень глаз.
– Вот, смотрите, сейчас я подолью сюда серной кислоты, потом закупорю колбу пробкой, в которую вставлен стеклянный змеевик. В результате реакции начнет выделяться водород. Доказать это просто, достаточно поднести зажженную спичку к трубке, через которую выходит газ. На конце трубки появится язычок пламени. Итак, начали.
Она долила в колбу серной кислоты и быстро заткнула колбу пробкой со змеевиком.
Катя машинально наблюдала за манипуляциями химички, но ничего не видела. Все внутри переворачивалось от тоски и ненависти. Она невидяще уставилась на колбу. Внезапно голова у девочки сильно закружилась. Она на секунду закрыла глаза, а когда открыла, то почувствовала – что-то случилось. Вначале она не могла понять, что же. Потом, к своему невероятному удивлению, поняла: она воспринимает класс глазами химички. Но и своими одновременно. И еще. Она могла управлять действиями учительницы.
Химичка некоторое время тупо взирала на колбу. Потом вновь открыла пробку, досыпала туда остатки цинковых опилок, а потом долила кислоты почти доверху.
Жидкость в колбе забурлила.
– А теперь смотрите, – неестественным, ломающимся голосом сказала химичка. Она даже не заткнула колбу пробкой со змеевиком. – Смотрите, дети!
Химичка чиркнула спичкой и поднесла ее к горловине колбы.
Раздался взрыв. Ребятишки повскакивали с мест, завизжали, забегали… Но больше всех верещала химичка. Брызги кислоты по большей части достались ей. Нарядная шерстяная кофта стала на глазах дымиться и расползаться. Кислота попала и на лицо, и на руки…
Среди всеобщей паники только Катя продолжала спокойно сидеть на своем месте. На крики прибежали директор и фельдшерица… Вызвали «Скорую». Занятия были сорваны.
Возвращаясь из школы, дети обсуждали происшествие.
Валек злорадно усмехался:
– Так ей и надо! Не будет обзываться. Заладила, гадина: «враги народа».
Катя молчала. Внезапно она расплакалась.
– Ты чего?.. Или жалко ее стало? – спросил Валек.
– Из-за тебя все! – закричала Катя.
– При чем тут я? – недоуменно спросил брат. – Она же сама…
– Сама… сама… Все равно жалко.
– Чего ее жалеть. Она нас с тобой пожалела? Ладно, я виноват, а тебя за что обозвала?
Но слезы были вызваны вовсе не жалостью к химичке, а чувством вины. Катя, хотя и не понимала, как все произошло, осознала, что причиной странного поведения химички является она.
Как это случилось, оставалось для нее загадкой, но девочка не сомневалась в своей причастности. Все случилось слишком неожиданно и вызвало своеобразный психологический шок.
На следующий день она не хотела идти в школу, и только вмешательство тетки заставило Катю одеться и собрать учебники. Кате казалось, что, как только она переступит порог класса, ее тут же арестуют. Но, конечно же, ничего не произошло. Разговоры в классе весь день касались только вчерашнего взрыва. Химичка хоть и пострадала, но отделалась ожогами рук и лица. Глаза остались целы. Через неделю она вновь появилась в школе.
Нужно сказать, что ее слова в отношении Валентина Десантова оказались пророческими. Валек учиться не собирался. О его дальнейшей судьбе читатель уже знает. Ну а Катя?
С того памятного дня прошло много времени. Катя закончила школу, по протекции тетки поступила работать в городскую больницу. Время от времени она использовала силу своего Дара, не особенно рассуждая, правильно поступает или нет. Она знала, что только Дар может ее защитить в этом жестоком мире. Хотя не только защитить. Именно с помощью Дара она нашла себе мужа.
С Володей они познакомились на танцах в городском саду. Впрочем, познакомились – не совсем подходящее в данном случае слово. Катя приметила высокого, видного парня уже давно. В ее сторону он даже не смотрел. Девчонок на танцах было значительно больше, чем парней, есть из кого выбирать. Катю, конечно, не назовешь уродиной, хоть и невысокая, но стройная блондинка с правильными чертами лица нравилась многим парням, да и мужчинам постарше. Но на танцах было такое изобилие девиц, в большинстве одетых лучше ее, что Катя терялась на их фоне. А Володя прямо-таки блистал.
