Клари Ботонд - Любовники старой девы
— А кто эта девушка? — Жигмонт обернулся к служанке.
— Ивана, племянница госпожи, дочь ее покойной сестры!
— В письме ваша госпожа не назвалась по имени, — заметил Жигмонт.
— Кларинда Шомёги — имя нашей госпожи! — откликнулся старый слуга.
Внезапно Жигмонт слабо вскрикнул и прислонился к стене.
— Что, отец? Что с тобой? — Михал искренне встревожился, взглянув на бледное лицо Жигмонта.
— Сам не пойму, — тихо заговорил Жигмонт. — Старею, должно быть. Вдруг под сердцем кольнуло. Когда-то меня ножом ударили… Ну и вдруг…
— Ты устал. Тебе надо поесть и отдохнуть.
— Спасибо, мальчик мой! Нет, не поддерживай меня, я дойду сам.
ГЛАВА 31
Кухня в замке оказалась воистину гигантской. Высокий потолок чернел над головами. Копоть нескольких столетий въелась в стены. В огромном очаге можно было зажарить целого быка. А вертел казался могучим оружием великана.
И среди этих останков былого величия сиротливо ютился ничем не покрытый деревянный стол, окруженный четырьмя простыми скамьями.
Жигмонт и Михал уселись друг против друга. Старая Мария подала две оловянные кружки кисловатого пива, черный хлеб, полголовки жесткого сыра.
— Да, гостей здесь не балуют! — Жигмонт улыбнулся. Он выговорил эту фразу тихим голосом, наклонясь к Михалу. Но служанка, кажется, расслышала и посмотрела на них.
Вначале Жигмонту, да и Михалу казалось, что Мария в кухне разговорится, как все старые служанки, и много чего расскажет о семействе Шомёги. Но старуха была на редкость молчалива. Поставив еду на стол, она скрестила руки на груди и прислонилась к притолоке, словно бы ожидая дальнейших приказаний.
Жигмонт и Михал быстро прикончили скудный ужин и сидели за столом, молча. Говорить при служанке им не хотелось. В кухне было сумрачно и тоскливо. Жигмонт почувствовал, что и вправду устал, нетерпеливо ждал он, когда же придет старый Чоба и проводит их в комнаты. Михал тоже сидел понурившись, о чем-то напряженно раздумывая.
Наконец слуга явился. Должно быть, комнаты находились в таком запустении, что пришлось долго приводить их в относительный порядок.
Жигмонт и Михал поднялись из-за стола. Чоба, держа светильник, пошел впереди. Мария осталась в кухне.
Старик провел их по темному коридору, подвел к двум соседним дверям и подал ключи.
— Вот, господа, ваши комнаты! Завтрак у нас ранний. Госпожа выходит на кухню.
— Благодарю. Возьми! — Жигмонт протянул ему мелкую монету.
Чоба поклонился, поблагодарил в свою очередь, и заковылял по коридору.
— Думаю, завтрак ни в чем не уступит ужину! — Жигмонт улыбнулся Михалу.
Вдвоем они осмотрели комнаты. Убранство этих комнат смело можно было назвать аскетическим. Это скорее напоминало монастырские кельи или темницы, но отнюдь не комнаты для гостей в старинном замке. В каждой комнате стояла узкая деревянная кровать. Тюфяки, подушки и одеяла оказались жесткие, серые, вытертые. На подоконниках узких зарешеченных окон теплились свечи. Никакой воды для умывания гостям не полагалось.
— Интересно, где здесь отхожее место? — заметил Михал философическим тоном.
— Вой там. — Жигмонт указал рукой. — Коридор упирается в стену и там, видишь, поставлена лохань.
— Это называется скромная жизнь! — Михал усмехнулся.
— Подождем до утра. Я действительно устал и мне хочется спать.
Они разошлись, каждый — в свою комнату. Жигмонт лег и задул свечу.
Из темноты огромного строения доносились шумы, шорохи, невнятные звуки.
Как это часто бывает ночью, из глубины памяти ярко всплыли живые картины воспоминаний. Жигмонт знал этот замок.
В кухне мирно беседовали старые слуги семейства Шомёги, Мария и Чоба. По сравнению с тем ужином, которым Мария попотчевала гостей, угощение, разложенное на столе теперь, могло считаться даже роскошным. Сметана, масло, деревенская колбаса приятно разнообразили утомительную обыденность вечерних часов.
— И, значит, ты узнала его… — нерешительно начал старик, продолжая разговор.
— Сразу же! И будь я проклята, если госпожа Кларинда посылала ему письмо!
— Да, это на нее не похоже! Хотя… Может быть, она решила наконец-то устроить судьбу девочки.
Мария фыркнула.
— Что ты фыркаешь, как дикая кошка? Неужели девчонке оставаться в старых девах и целыми днями молиться да поститься, как ее преподобная тетушка, наша госпожа Кларинда…
Мария перебила его резким хохотом.
— Нечего скалиться! Я говорю дело!
— Может, ты и прав, — Мария вдруг посерьезнела. — А только глупы вы, мужики! Куда как глупы!
— Зато вам, бабам, где господь ума недодал, там дьявол подбавил!
ГЛАВА 32
Жигмонт и Михал поднялись рано. Нашли выход во двор, посмотрели коней в конюшне, напоили их, поводили, потом сами умылись у колодца.
Когда они вошли в кухню, там за столом уже сидела Ивана, племянница хозяйки. Стол на этот раз выглядел более пристойно и чисто. При дневном свете они могли разглядеть девушку. Должно быть, ей уже минуло двадцать лет или даже немного больше. Высокая, стройная и тонкая, она все равно производила впечатление сильной. Темные, распущенные по плечам волосы, густые темные брови оттеняли приятно ее нежно-смуглое лицо. Особенно хороши были у нее глаза — темные, глубокие, большие и как-то безоглядно сияющие. Крепко зажав деревянную рукоять ножа в своих длинных, тонких и сильных, но чуть загрубелых пальцах, девушка резала на ровные ломти ковригу ржаного хлеба. Пальцы ее украшало несколько дешевых серебряных колечек, в уши были вдеты большие круглые серебряные серьги. Одета она была в темное синее платье из холста деревенской выделки. В этом странном жилье, где гостям не подавали воду для умывания, девушка выглядела чистой, нежной и доброй. Михал то и дело заглядывался на нее и лицо у него делалось умиленно-мечтательным и немного смешным, как у ребенка, который собирается просить взрослых об исполнении какого-то своего детского желания.
И Жигмонту и Михалу казалось, что они видели эту милую девушку прежде, но где и когда — не припоминалось.
Девушка улыбнулась и пригласила гостей к столу. Они назвали друг другу свои имена. Девушка извинилась за свое вчерашнее поведение — они с тетей живут очень замкнуто, никаких гостей у них не бывает, вот она и испугалась. Нет, о письме она ничего не знает.
— Но тетя Кларинда сейчас спустится и будет говорить с вами.
— Она уже знает о нашем приезде? — спросил Жигмонт.
— Нет, — Ивана покраснела. — Она с вечера еще не выходила. А я не беспокою ее, у нас так заведено. Но она скоро выйдет! — Девушка глянула на дверь с некоторым беспокойством, затем позвала служанку. — Мария!
