Саймон Магинн - Овцы
Прошло полчаса. Кто-то подошел к парадному входу, молоденькая, модно одетая женщина. Силвия Касл провела ее в кабинет. Джеймс сидел. Внутри у него все похолодело. Рядом на жесткой деревянной скамейке ерзал Сэм.
— Папа? — прошептал он так, как будто они сидели в церкви. — С Элвисом не погуляли.
— Ему придется подождать, — безразлично ответил Джеймс. Сейчас он не в состоянии был думать о чертовом псе. Элвис сидел запертый в кухне. Значит, ему придется немножко подождать.
Двадцать минут. Джеймс посмотрел на часы: всего лишь четверть восьмого. Он зевнул.
Красавица вышла из кабинета. Сестра Касл проводила ее до выхода.
— Простите, — спросил Джеймс, перехватив ее на пути назад в кабинет. — Кто это такая? — Ему казалось, что он оставил Адель на растерзание армии чужаков.
— Джудит Колкет. Социальный работник. Дипломированный социальный работник, — добавила она, придав слову «дипломированный» особое ударение, как будто она хотела сказать: «но для меня это не важно».
— Силвия? — позвал доктор.
— Простите, — сказала сестра Касл и побежала в кабинет.
Джеймс встал.
— Посиди здесь, Сэм, — сказал он и пошел за ней.
Он вошел в кабинет и увидел, что Адель стоит в неловкой, странной позе посреди комнаты. Силвия и доктор Касл переговаривались у стола. Они подняли на него глаза.
— Мистер Туллиан, если можно, подождите, пожалуйста, в приемной. Мы позовем вас через...
— Что с ней?
— Пока мы не можем сказать, мистер Туллиан, — ответил Касл мягким голосом врача.
— Скажите мне, — настаивал Джеймс.
Доктор встретил его мутный, полный отчаяния взгляд, оценивающе посмотрел на изнуренную позу, мятую мокрую одежду.
— Хорошо. Предварительный диагноз: у мисс Лэйкер первая стадия психического расстройства, возможно, тяжелого.
Джеймс изо всех сил пытался понять: кто, черт возьми, такая эта мисс Лэйкер? Адель? Он подошел к ней; она как будто его не замечала.
— Адель?
Джеймс опять повернулся к доктору. Между холодной отстраненностью Адель и профессиональной формальностью доктора Джеймс чувствовал себя невидимкой.
— Необходимо ее обследовать. Думаю, что так будет лучше, чем сразу же отправлять ее в палату для больных с острыми психическими расстройствами Королевской лечебницы в Кардиффе.
Джеймс одновременно почувствовал облегчение и стыд. Он понял, что к решению проблемы подключились другие люди, и его охватило гнетущее, беспомощное чувство, словно он совершил предательство.
— Не надо. Я сам могу о ней позаботиться. Правда, — сказал он.
Доктор Касл вопросительно глянул на Джеймса:
— Не уверен, что вы меня понимаете, мистер Туллиан. Грустно об этом говорить, но я посовещался со своей коллегой мисс Колкет и уверен, что состояние мисс Лэйкер подпадает под четвертую статью Акта о психическом здоровье.
— Что?
— Для ее безопасности и безопасности окружающих необходимо провести надлежащее обследование.
— Безопасности?
Но это же его дело — ее безопасность; разве он всегда не берег ее?
— Нет. Прошу вас. Послушайте, я могу сам о ней позаботиться, я хорошо знаю ее. Дело в том, что на нее много всего свалилось в последнее время. Она никогда никому не причиняла вреда. Никогда. Она не такая.
— Вы, кажется, говорили что-то о пищевом отравлении? И нанесении увечий животным? Мы обязаны думать о безопасности всех окружающих, мистер Туллиан. Подумайте о ребенке.
У Джеймса в голове возник образ гигантской машины, которая отнимает у него Адель. Он сам включил эту машину, сам повернул ключ.
— Согласно четвертой статье, мы заберем ее на семьдесят два часа на обследование. Потом будет принято решение.
— Скажите, что с ней случилось. Пожалуйста.
— У меня нет всех необходимых данных, чтобы ответить на ваш вопрос, мистер Туллиан. Ее будут обследовать специалисты с...
— Скажите мне.
— Шизофрения.
Слово пролетело по комнате как осколок стекла. Адель следила за ним краешком глаза.
* * *
В машине «скорой помощи» Сэм заснул, положив голову Джеймсу на колено, и обслюнявил его и без того влажные брюки. Джеймс взял Адель за руку, но Адель никак не реагировала. Он выпустил руку, которая застыла как деревяшка. Адель сидела прямо и хмуро смотрела в пустоту. Сопровождавший их санитар несколько раз попытался завести беседу, а потом углубился в свой «Миррор».
В Кардиффе снова пришлось ждать: на этот раз сиденья были сделаны из жесткого пластика с тонкими оранжевыми и зелеными подушками из пенопласта. Сэм снова заснул. Пол-одиннадцатого, вторник. Вокруг ходили люди, занимались своими обычными делами, кто работал, кто болел: каждый точно знал, чего от него ждут, в чем состоит его функция. Даже Сэм, похоже, знал, что надо делать в данных обстоятельствах. Джеймс сидел и жалел о том, что не переоделся перед отъездом, что не подготовился более тщательно к тому, с чем ему пришлось иметь дело. Что не знал, что ему делать.
— Мистер Туллиан?
В его сторону шла красивая женщина средних лет. Он встал. Ему было стыдно стоять в своей жуткой мятой одежде и смотреть на то, что было прекрасно сшитым, явно дорогим оливково-черным костюмом.
— Вы не могли бы пройти со мной?
Джеймс разбудил Сэма, и они вместе прошли вслед за женщиной в маленькую комнату с креслами и кофейным столиком. Сэм сразу же опять уснул.
— Меня зовут Шейла Каванах, — сказала женщина. — Я здесь работаю психиатром. Я только что говорила с Адель.
Джеймс испытал облегчение, услышав, что тревожно-незнакомая мисс Лэйкер исчезла.
— Сейчас она отдыхает. Необходимо будет сделать анализ крови и мочи. Возможно, также энцефалограмму. В данный момент мы наблюдаем нечто совершенно необычное; вы мне очень бы помогли, если бы ответили на несколько вопросов.
— Конечно.
— Ваша жена принимала какие-либо лекарства или наркотики?
— Нет.
— Вы уверены?
— Да.
Адель даже нурофен принимала с большой неохотой. Он подумал, надо ли упоминать траву, но решил, что Адель и так хватит неприятностей. Он уже достаточно рассказал для одного дня.
— Вы не могли бы мне объяснить, почему вы обратились к... — она открыла картонную папку, — доктору Каслу.
Джеймс путано и торопливо еще раз автоматически пересказал все с самого начала. Теперь случившееся казалось ему одновременно невероятным и как-то странно заурядным. Доктор Каванах слушала, кое-что записывала.
— Вам, наверное, сейчас нелегко, — сказала она, когда он договорил.
Он слабо улыбнулся и кивнул.
— Мы сделаем все, что в наших силах. Здесь ваша жена находится в хороших, опытных руках. — Она сверкнула улыбкой и снова стала серьезной.
