Анастасия Бароссо - Последние сумерки
– Ну а теперь, – торжественно оповестил он. – Теперь внимательно смотри сюда. Слушай и не перебивай…
– Ауу-у-у-у-у-уууу!!! Оаууууу!!!! – вдруг раздалось откуда-то из леса.
Медведь резко повернулся в ту сторону, где слышался ледянящий душу вой. Ноздри его чутко затрепетали.
– А вот, кажется, и твоя подруга! Интересно только… кто ей нужен? Ты или я?!
– Ты хочешь сказать…
Вячеслав во все глаза смотрел на удовлетворенно улыбающегося Медведя. При этом у него было выражение лица человека, который только что поздоровался за руку с привидением.
– Хочешь сказать, что это Юлия воет у тебя под окном среди ночи?! Юлия, а не какая-нибудь бездомная псина, что носится от дома к дому в поисках еды?!!
– Псина! – расхохотался Бер. – Да все окрестные собаки забились по щелям, услышав этот вой! Это волк, можешь не сомневаться. А точнее – волчица. И не просто волчица, а оборотень… Ну, да ничего, Фома неверующий, – сказал он, видя реакцию Вячеслава или, скорее, полное ее отсутствие. – Сейчас, уже скоро ты все поймешь о себе, а заодно и об оборотнях.
Говоря это, Бер один за другим поджигал пучки сушеных трав. Разложенные кругом на медном блюде перед ним, они напоминали фрагмент древнеславянского орнамента.
– Круг Велеса.
Медведь произнес эти два слова так, будто бы они должны были уже сами по себе многое объяснить. От запаха тонких струек дыма, что заструились от блюда к высокому потолку, у Вячеслава сильно закружилась голова. Стены, мебель, самый воздух вокруг него – все стало мерцать и расплываться, постоянно меняя очертания. Вячеслав понял, что впервые в жизни сейчас потеряет сознание… И вдруг сидевший напротив него за столом мощный мужчина исчез. А вместо него в комнате появился огромный черно-бурый медведь. Помещение наполнилось его жутким ревом, а когтистые лапы, которые он развел в стороны, словно собираясь обнять кого-то, оставили на одной из деревянных стен длинные глубокие борозды.
Странно, но Вячеслав не испугался. Наоборот! Во всем теле он чувствовал не похожую ни на что легкость, а душа его стремительно взвилась в сильнейшей эйфории.
– Теперь я вижу! Оборотни существуют! Оказывается, они…
Он вдруг замолчал, осознав одну странную вещь. Вячеслав совершенно не узнал собственного голоса. Совершенно точно – это был не его голос. Это вообще не было голосом человека. Не могло быть… Он наполнил комнату мощным колокольным набатом. Он звенел в стеклах темных окон. Скрипел в дереве стен и мебели. Гудел в глиняной и медной посуде. И даже камни фундамента гремели горным обвалом!
Или всему виной эти травы, что зажег Бер? Кстати, он вроде бы превратился в громадное животное? Или это клубы черного ароматно-горького дыма, извиваясь, приняли вдруг форму медведя?
Вячеслав протер глаза и постарался взглянуть на все трезво. Нет, медведь никуда не делся. Он спокойно стоял во весь рост, смотрел черносмородиновыми блестящими глазами-бусинами на человека и, казалось, улыбался. Но это еще ничего. В следующий момент нечто совсем уж странное стало происходить за спиной Вячеслава. Боковым зрением он видел или, скорее, угадывал, как за ним в ярко освещенной комнате вдруг сгустилась непроглядная ночь.
Это была не просто тьма. Две полосы мрака постепенно расширялись, удлинялись, росли, охватывая все пространство стены. Эта субстанция была настолько темной, что поглощала сам свет… Вячеслав резко обернулся, надеясь, что это галлюцинация от дурманящих наркотиков Бера или что у него просто таким странным образом потемнело в глазах. Удивительно только, что при этом он великолепно себя чувствовал… Но нет. Крылья – а это были именно они, так и остались недоступны его взгляду. Ибо они находились у него за спиной. А если более точно – у него на спине! Он не видел, но теперь уже отлично чувствовал их.
– Что это?!!
Он непроизвольно протянул руки в сторону Бера, снова не узнав в какофонии звуков, наполнивших пространство, собственный голос. Бер опять выглядел сам собой – Вячеслав и не заметил, как это случилось. Но рука… его рука! Он удивленно поднес ладонь к лицу, потом взглянул на другую. Иссиня-черные пальцы с длинными и острыми, словно сделанными из обсидиана, когтями предстали его взору.
– Что ты сотворил со мной??!!!
От этого вопля могла бы рухнуть кровля. Бер напрягся.
– Я ничего не делал, – стараясь сохранять голос ровным, ответил он. – Ты сам воззвал к своей сущности, когда заклятья Морены стали затягивать тебя в навь. Вот и все.
– В навь?!
Непонятно было чего больше в этом вопросе – гнева, возмущения, удивления или непонимания. Но что там было точно – так это угроза.
– Да. Навь.
Бер снова осторожно опустился на лавку и положил голые локти на стол. Он напоминал учителя, приготовившегося терпеливо объяснять нерадивому ученику пропущенный урок.
– Мы все живем в яви. Явь – мир живых, а навь – мир мертвых. И тот наговор, который я сумел создать, утягивал тебя туда, где живут тени. Естественно, твое подсознание этому воспротивилось, явив тебе истинную сущность. Если бы ты был обычным человеком…
– Тогда что?
– Ну, тогда ты просто умер бы сегодняшней ночью, часом раньше, часом позже – в зависимости от количества жизненной энергии, заложенной в тебе. Ты уж извини… – Бер ухмыльнулся уголками мясистых губ, – что подверг тебя такому… хм-м… эксперименту. Но я был уверен в результате! Так что и обижаться-то тебе не на что…
– Уверен?! Почему?!!
– Велемир сказал. Еще тогда, у тебя дома, помнишь?
– Сказал – что?
Бер казался искренне изумленным.
– Как что? Сказал мне кто ты.
– ???
– Сказал, что ты – демон… Он такие вещи видит. Он и Юлию тогда углядел, а мне и невдомек было. Так что…
– Так что… – Вячеслав печально и обреченно вздохнул. – Все это не галлюцинации от твоих травок.
– Нет.
– И Юлия – ангел.
– Да. То есть…
– А я, – не слушая его, сам себе говорил Вячеслав. – Я – демон.
– Вот-вот, – закивал Бер. – Именно!
– Но как?!! Как тогда мы могли с ней столько времени быть вместе?!!! Ведь мы любили друг друга! То есть… то есть…
– Это ты ее любил, – закончил за него Медведь. – Так бывает. Как выяснилось, гм. Вообще-то ваш с нею удел – выбор.
– Выбор… чего?
– Правильнее будет сказать – между чем, – терпеливо поправил глава рода лютичей. – Между добром и злом, разумеется. Ни ты, ни она еще окончательно не сделали его, и каждый из вас может потерять собственную сущность.
– Потерять? – оживился Вячеслав. – Как потерять? Что это значит?
– Н-ну, это значит, например, что она может вдруг взять, да и выбрать так называемую темную сторону, несмотря на всю свою… ангельскость. Для этого, конечно, нужны очень веские основания, нда… Но чего только в жизни не бывает, верно? – подмигнул он круглым глазом.
