Вячеслав Денисов - Ярость Антитела
Времени строить планы не было. Левша не задумывался об этом тогда, когда они шли мимо храма, а сейчас что-то обдумывать уже поздно. Впереди замаячила полоска света. Она то появлялась, то исчезала за спиной Макарова. С каждой ступенью становилось все теплее и теплее. В голову Левши стали закрадываться мысли о том, что сейчас они с Макаровым станут свидетелями заклания младенца или иной мерзости, которая может прийти на ум сразу же, стоит вспомнить о Гламуре.
Макаров внезапно остановился, прижался к стене и развернулся к Левше. О последнем Левша мог лишь догадываться, так как ничего теперь не видел, лишь слышал заползающий ему в уши дьявольский шепоток приятеля:
— Там кто-то есть, Левша. Твои предложения?
Левша долго не задумывался.
— Валим отсюда.
— Куда? — услышал он как приговор. — От одних к другим?
С этим спорить было трудно.
И едва они успели зайти за поворот, ступив в коридор куда более высокий, чем тот, что вел вниз, Левша услышал за спиной скрип отворяемой двери. Схватившись за каменную кладку стены, он выглянул и тут же повернул к Макарову встревоженное лицо:
— Они спускаются вслед за нами! Чтоб мне сдохнуть, но они одеты как монахи и среди них нет ни одного, кто был бы ростом ниже Шакила О’Нила!
Понимая, что свободного времени остается несколько секунд, Макаров чиркнул колесиком на «Зиппо» и осмотрел внутренности нижнего коридора. Самое время найти две шапки-невидимки, но вместо этого Макаров обнаружил водопроводную трубу под самым потолком и всосавшую в себя самую густую темноту подземелья нишу слева.
Гортанный разговор слышался уже в двух шагах от двери.
Левша толкнул напряженное тело Макарова в нишу, а сам подпрыгнул и повис на трубе. И в тот момент, когда он, поднявшись переворотом, поджал ноги, на брусчатку пола подвала ступила нога первого из гостей.
При ближайшем рассмотрении Макаров понял, что это не гости. Это, скорее, хозяева…
Левша, поджав ноги, чтобы о них не разбили лбы вышедшие на свет божий четверо огромных мужиков, прижался плечом к стене. Это было теперь единственное, что позволяло ему сохранять неподвижность.
Все четверо являлись точным подобием пилигримов. Они были облачены в черные рясы до пят и смешные шапочки вроде тех, которыми провинциальная братва украшает свои бритые затылки. Разница была только в том, что шапочки этой братвы были не шерстяные, а фетровые.
Вцепившись в раскаляющую ему ладони трубу, Левша старался держать ее под собой так, чтобы она не «играла». Если сейчас допустить малейшее колебание, оно превратится в дрожь, а дрожь — в большую амплитуду. «Если это случится, — подумал, глядя из темноты, Макаров, — Левша оторвет от водопроводной системы трубу и вместе с потоками шипящей воды упадет на голову этой баскетбольной команде…»
— Проклятый сквозняк! — пробасил на английском один из мутантов и указал вверх, туда, откуда только что явились Макаров с Левшой. — Какой урод двери открыл? Я же говорил, что тыльную дверь всегда нужно держать под замком!
Если бы у Левши были свободны руки, он с удовольствием указал бы на этого урода. Но малейшее его шевеление — и монахи круто запрокинут головы вверх. Левша не был уверен, что, увидев его над собой, они придут в восторг.
«И что делать, если они нас все-таки заметят?» — подумал Левша, морщась от жжения в ладонях.
«Наверное, придется драться, — пронеслось в голове Макарова, и он чуть напряг руку, в которой был зажат пистолет. — Интересно, пистолет Левши снят с предохранителя? Но сейчас спрашивать его как-то неловко…»
— Я закрывал замок! — громко сказал один из четверки и выставил перед собой ладони. — Вот этими руками! И вот этим ключом!
Макаров вытянул шею и стал рассматривать предмет, который демонстрировал братьям по вере виновник сквозняка. Макарову часто приходилось видеть вблизи людей, которые лгали нагло и безапелляционно, но с такой правдивой ложью сталкивался впервые. Но более всего его поразил ключ. Тот, который имелся у Буратино, по сравнению с этим был ключиком для почтового ящика. Видимо, сюда еще не добралась цивилизация Гламура. Или же придерживались старых традиций. Но ключ… Макарову захотелось увидеть замок, который запирался таким ключом.
— Значит, так закрывал, лунатик! — Эхо от крика старшего прокатилось по подземному коридору. — Иди же и еще раз попытайся! Не хватало, чтобы сюда еще твари забрались! Мистер Блэйк узнает, он тебе этот ключ в задницу вставит и три раза провернет!
Макаров поежился.
— Чтобы память не пропадала! — Старший из монахов развернулся к спутникам. — Проверить все помещения. Если сюда проникли люди Дебуа и об этом узнает мистер Блэйк, мы отправимся в настоящие скитания.
«Дебуа?» — стал вспоминать Макаров.
«Дебуа…» — прошептал Левша.
— Я клянусь — закрывал! — продолжал снимать с себя вину монах с ключом. — Я всегда эту дверь закрываю!
— А как же мы вошли в эту дверь, не открывая замка? Может, это бесы пошутили?
Макарову показалось, что диалог затянулся. При обстоятельствах, когда возможно то, о чем только что говорилось, стояние и проведение семинара под Левшой при открытых дверях Макаров посчитал неразумным. Однако не забота о будущем этих монахов, конечно — врагов, тревожила Макарова. Он видел, с каким трудом Левша сохраняет неподвижность под потолком, упираясь носками сандалий в тонкую трубу.
А Левша, едва до него донеслось имя Дебуа, почувствовал, как стремительно потеет. Он покрывался потом так быстро, что кружилась голова.
«Гламур — Дебуа… Дебуа — Гламур…», — со скрежетом проворачивал он в своей голове, пытаясь понять, каким образом эти два имени могут быть противопоставлены. И почему, спрашивается, монахи говорят о нем как о живом, если Левша несколько месяцев назад… своими руками…
Он вспомнил, как пули входили в тело убийцы Мари. И вспомнил наслаждение, которое при этом испытывал он, Левша…
Со лба скатилась и застыла на кончике носа капля пота. Если она решит продолжить движение, точкой ее падения будет шапочка на голове старшего монаха. Судя по разговору, парень хозяйственный и ответственный, и после такой капели обязательно проверит место на трубе, где появилась течь. У Левши не хватало фантазии представить, что будет, когда этот ответственный парень вместо проржавелого ободка увидит на трубе мужика в разноцветной рубашке…
— Иди, закрывай… — приказал старший привратнику. Его гнев сменился милостью. — Закрывай и заходи в контору с улицы. А мы поднимемся здесь. Виски киснет…
Макаров начал кое-что понимать.
Люди в рясах, называющие храм «конторой», готовящиеся внутри этой «конторы» распивать горькую. Он слабо разбирался в конфессиональных канонах, однако ему показалось, что истинные слуги бога вряд ли станут бухать где-нибудь за органом, разложив на раке для святых мощей сэндвичи для закуски. Гангстеры в церковных рясах, охраняющие очередной объект — вот более точное определение для людей, готовящихся разойтись в разные стороны в метре от Макарова.
