Александр Варго - Камень
– Это можно. Но, знаешь, я, как вас увидел, почему-то сразу понял, что серьёзных проблем не избежать. Поэтому, думаю, и с моргом не всё так просто. Мне страшно спрашивать – зачем мы сегодня раскапывали могилу, а уж про тела с бирками и вообще знать ничего не хочу.
– Извини. Мне самому всё это не очень по душе, но уж как есть.
Мы остановились возле «Паджеро», и я увидел, что на заднем сиденье лежит Борис с перевязанной ногой.
– Серьёзная рана?
– Всё с ним будет в порядке. Он сейчас в отключке. Давайте и эту бабку сюда запихнём! – раздался голос из салона, и Носатый избавился от своей ноши с видимым облегчением. Потом он достал телефон, раздалось неприятное пиликанье набора номера, и отошёл, что-то негромко говоря.
– Здравствуй, Кирилл. Спасибо, – послышался умиротворённый голос Наташи, и я повернулся. – Там было так страшно и одиноко, а теперь я чувствую себя почти живой.
– Рад был помочь, хотя мы и превратили кладбище не пойми во что!
– Женя мне успела всё рассказать. Печально, что так получилось с нашими воскрешениями, но, по крайней мере, Норд с тобой. И я очень признательна, что ты готов помочь нам вернуться, несмотря на всё то, во что мы тебя невольно втянули.
Наташа посмотрела на джип Людмилы и улыбнулась:
– Какой симпатичный. Надо будет потом у отчима попросить что-то подобное.
– Хорошо. А пока давайте поедем домой и немного передохнём, а то, не знаю, как вас, а меня произошедшее слегка вымотало, – усмехнулся я и, дёрнув поводок, устремился к машине.
– Погоди немного. – Носатый снова приблизился, сжимая в руке трубку. – Так что с моргом?
– А чего с ним?
– Ну, кого надо отыскать-то?
– Ольга Фролова, тридцать два года, жила в Москве – точный адрес не знаю. Умерла два дня назад в Тиндо – это та пожилая женщина, которую ты нёс, постаралась. В общем, подробности Виталий Александрович уже знает.
– Хорошо, так вы сейчас домой?
– Да. Проводи нас, пожалуйста.
– Ладно. Тогда «трубу» оставь себе и жди звонка.
Носатый кивнул, полуобернулся и тут же прыгнул на меня и Людмилу, сбив с ног. Норд захрипел, и поводок вырвался из моей руки. Я тяжело упал на бок, перекатился и оказался на Людмиле, а на нас уже полулежал Носатый. Слышались выстрелы, звук заводимого мотора, а Женя с Наташей, что меня обеспокоило больше всего, выглядели удивлёнными и какими-то притихшими, затаившимися.
– Аккуратно. Скорее, к тем зарослям! – закричал Носатый, подталкивая нас в сторону и делая пару выстрелов куда-то в направлении машин.
– Что происходит?
Я был удивлён, так как не слышал, чтобы кто-то подъезжал. Разве что некая таинственная группа захвата незаметно подкралась и решила открыть по нам огонь.
– Сам не понимаю. Может, ты мне позже объяснишь?
Мы, с трудом встав на ноги и пригибаясь, побежали к грязным кустам возле ограды, наполовину скрытые извилистым оврагом. Людмила тяжело дышала мне в ухо.
– Смотри-ка, а это не один из твоих архаровцев?
Носатый выругался и неожиданно схватил меня за грудки:
– Что это за фигня? Парень-то проверенный и не станет стрелять в меня.
– Или в нас? – с вызовом ответил я, стараясь отнять его руки, и выдохнул: – Кто, в конце концов, нам помогает? Я или ты?
Грохнул ещё один выстрел, и боковое окно «BMW» разлетелось на мелкие кусочки. Носатый высунулся из укрытия и начал стрелять, а я увидел, как «Паджеро» разворачивается, мелькнули какие-то странно тёмные, словно в глянцевых линзах, глаза водителя, и машина, виляя, уезжает в сторону Тиндо, увозя с собой тела Бориса и Веры Павловны. Вот так сюрприз! А казалось, что история завершилась, и остались лишь нюансы с моргом и кем-нибудь живым, которые лично мне казались быстро и без особых проблем решаемыми.
– Эй, что у вас там?
Один из парней приподнялся с поля левее, а другой появился из-за Людиной машины:
– Что с ним?
– Не знаю, но мы это обязательно выясним. – Носатый встал в полный рост, засунул за пояс пистолет и оглянулся на нас: – Никто не ранен? Всё нормально?
– Да, если так можно выразиться… – ответил я, помогая Люде подняться и удивлённо глядя на Женю и Наташу.
– Ладно. Мне надо опять позвонить. Подождите.
Он отошёл на несколько шагов, вынимая телефон и озираясь по сторонам, а я обратился к нашим спутницам:
– Что всё это значит?
– Мы кое о чём догадываемся и можем поделиться, – ответила Наташа, и я заметил, что теперь она смотрится как-то хуже, зато Женя, кажется, приободрилась и снова выглядела полной сил.
– Что же, тогда самое время это сделать.
– Дело в том, что когда две тени на Трюфельном холме случайно пересекались, то переставали быть, пусть и зловещей, но просто рябью. Они становились чем-то большим, и, кажется, даже начинали обладать какой-то самостоятельностью, пытаясь перебраться оттуда в наш мир. Однако то, что я видела, – это их нелепые попытки выпрыгнуть, в результате которых они просто скатывались, словно по невидимой сфере, и снова распадались, мелькнув, как языки пламени, и исчезнув. Вы понимаете, о чём я? – Наташа внимательно смотрела на нас. – Думаю, у нас здесь, когда ничего другого не остаётся, они тоже могут как-то объединять свои усилия и воздействовать на окружающих. Возможно, они что-то внушили водителю, подчинили его волю или ещё что-то подобное. Вероятно, это самое правильное предположение. Во всяком случае, мы, пусть и неосознанно, сделали нечто такое же.
– Что сделали? – сразу же насторожился я, сжимая в руке камень.
– Женя была на исходе сил, а я прямо-таки ими кипела. Теперь, когда мы вместе и я захотела ей помочь, то словно часть меня перелилась в неё. Точнее, чего-то такого, чем можно поделиться, не потеряв собственного «я».
– Понятно. Всё время какие-то сюрпризы? – невесело усмехнулась Людмила. – И что же нам теперь делать?
– Ну, это же очевидно. Как-то попытаться вернуть Бориса и Веру Павловну, – ответила Женя, выступая вперёд.
– Легко сказать… – Я покачал головой и увидел, что к нам приближается Носатый.
– Так, по коням. Поедем на вашей машине, – сказал он, как-то неприятно морщась, словно каждое слово причиняет ему боль. – Садитесь. Нас по пути встретят.
– Кто?
Я взял Людмилу за руку и почувствовал, как она дрожит.
– Конечно, те, кто помогут разобраться в ситуации. Вперёд!
Мы погрузились в «BMW» – Носатый сел за руль, рядом с ним разместился один из его подручных, а сзади второй, который сел между мной и Людмилой. Здесь же я услышал знакомый лай и увидел Норда.
– Он что, сам сюда спрятался?
– Нет, ребята отловили, пока вы там болтали, – хмуро ответил Носатый и покосился на разбитое стекло: – Сейчас отъедем и надо придумать – как бы это дело заклеить чем-то временно. Негоже въезжать в таком виде в город. Есть соображения?
– У меня там сзади где-то лежал скотч и полиэтиленовые пакеты. Подойдёт? – Людмила всхлипнула и посмотрела на Женю и Наташу, которые сидели как раз в том месте, о котором она говорила.
– В самый раз. Едем.
Двигатель заработал, и, развернувшись, мы помчались по полю назад.
Я прижался коленями к переднему сиденью, чтобы не так трясло, и размышлял о том, как глупо всё получилось. Вроде бы Борис с Верой Павловной были у нас в руках и вот – на тебе, ничего. Конечно, отлично, что к нам присоединилась Наташа, тем более Женины силы действительно были на исходе, но мы невольно оказались от воскрешения даже дальше, чем вчера. И где теперь искать эту нежить? На какие ещё трюки способны тени, о чём мы можем только догадываться? И как на случившееся, при всём замечательном отношении к Наташе, отреагирует её отчим? Наверняка он не ожидал ничего подобного, пусть и передал в наше распоряжение так хорошо «упакованных» ребят. Очень сомневаюсь, что при нашей следующей встрече с Виталием Александровичем удастся просто поболтать, обменяться любезностями и интересными впечатлениями. Поняв, что это совсем не шутки, он точно захочет узнать о происходящем намного больше. А что я могу ему сказать?
– Внимание! – хрипло закричал Носатый, и машину начало заносить в сторону. – У нас гости. Всем пригнуться!
Я глянул в окно и увидел всё тот же «Паджеро», за рулём которого сидел последний из нашей команды, который теперь был в стане противников. Он поднимал автомат, а внутри салона неясно мелькали образы Бориса и Веры Павловны.
– Вы же их вырубили. Разве нет? – с придыханием спросил я. Потом машина резко развернулась, я увидел взлетающий над колеёй «Паджеро», обрушившийся вниз и чувствительно ударивший нас в бок, отчего «БМВ» крутануло в сторону, прямо как в той дорожной аварии после посещения садового товарищества. Двигатель несколько раз громко заурчал, перешёл в булькающие всхлипывания и заглох, а противник уже нацелил дуло автомата и, кажется, через мгновение должно произойти неминуемое. И тут Наташа словно растеклась по всей правой стороне салона, превратившись в подобие переливающейся стены, которую некогда делала Женя. Её лицо причудливо исказилось, вытянулось, но, как ни странно, стало выглядеть более привлекательно и даже как-то таинственно.
