Александр Варго - Камень
– Не могу объяснить, но это было правильно, а вот передать этим людям – нет.
Позднее я пойму истинный смысл этих слов, но сейчас они представлялись какой-то надуманной белибердой и даже просто нежеланием отвечать.
Зазвонил телефон, и в трубке послышался голос Носатого:
– Всё в порядке. С местным сторожем мы решили вопрос, ворота открыты, никого вокруг нет. Сейчас к вам подойдём и сопроводим. Ждите.
– Хорошо, спасибо, – ответил я и задумчиво посмотрел на Людмилу: – Что же, всё в порядке. Сейчас пойдём.
Вскоре появились двое ребят, один из которых направился к нам, а другой открыл джип и извлёк оттуда пару лопат с массивной киркой.
– Давайте выдвигаться…
Я открыл дверь, выпустил Норда, и теперь мы стояли возле странной парочки с автоматами и инструментами.
– Чувствую себя прямо, как не знаю как, – неожиданно улыбнулась Людмила. – Наверное, для того, кто мог бы видеть нас со стороны, мы являемся очень необычным зрелищем. Кстати, Женя, а Борис с Верой Павловной, получается, несмотря на то что воскресли, и у них нет камней, всё равно ведь тебя видят?
– Да, точнее, тени в них, – ответила она.
– Так, вставайте здесь. Он пойдёт вперёд, а я – за вами, – напряжённо, оглядываясь по сторонам, сказал Носатый.
– Ой, только бы на меня не наступил, – хихикнула Женя, и я тоже почувствовал, что, когда мы перешли от глубоких размышлений и разговоров к каким-то действиям, мой настрой значительно улучшился.
Мы двинулись вперёд, и я невольно вспомнил, как недавно перепрыгивал через эту ограду. Казалось, это случилось давно, но на самом деле прошло-то всего два дня. Однако теперь двери кладбища оказались гостеприимно распахнуты и там, как швейцар, стоял один из охранников.
– А что со сторожем? – вскользь поинтересовался я.
– С ним всё будет нормально. Живой, но нам не помешает.
Пройдя через ворота, мы остановились.
– Ты помнишь, куда идти? – шёпотом спросил я Женю, и та, кивнув, проскользнула вперёд.
– Надеюсь, мы проведём здесь не очень много времени… – забормотала Людмила. – Никогда не любила такие места. Моя бабушка говорила, что души мёртвых никуда не уходят, а всё время бродят здесь, только невидимые. Конечно, после всех этих историй с Трюфельным холмом я могу смело сомневаться в этих словах, однако, несомненно, в подобных местах присутствует какая-то неизменно тяготящая атмосфера.
– Может быть, на кладбищах всё пропитано людским горем, часть которого они оставляют здесь, чтобы пересилить произошедшее и жить дальше? – вздохнул я и, кажется, высказался довольно мудро.
Миновав третью дорожку и чуть углубившись в тень отчаянно шумящих голыми ветками на порывистом осеннем ветру деревьев, мы вскоре увидели могилу Веры Павловны. Надо сказать, что всё-таки я тогда с Борисом неплохо поработал – лично мне точно не удалось бы определить, что кто-то мог вести здесь раскопки. В любом случае, необходимо потом оставить всё примерно в таком же состоянии, что с имеющимися силами не должно было вызвать никаких затруднений. Но я оказался не прав.
– Вот здесь. Стойте! – сказал я, показывая рукой на ярко-жёлтый холм. – Необходимо вырыть яму до тех пор, пока не появится гроб. Приоткрыть его. Потом я кое-что сделаю, и всё нужно закопать, вернув в прежнее состояние.
– Вы слышали? Давайте! – крикнул Носатый, и двое ребят, отложив оружие, взялись за лопаты, а откуда-то сбоку к нам присоединился четвёртый парень, вскинувший автомат и внимательно оглядывающий всё вокруг, нервно теребя рукой приклад.
Видимо, криминальные элементы были не очень привычны к такой работе – начали довольно бодро, но быстро сбавили темп. На их высоких лбах выступили бусинки пота, дыхание участилось, и, насколько можно было заключить из их коротких тихих реплик, дело им не очень-то было по душе. Носатый стоял рядом с нами, крутил между пальцами необычный нож, напоминающий кастет, и что-то непринуждённо говорил об осенней погоде и проблемах с пробками на дорогах, когда уже практически невозможно вовремя приехать на стрелку. В какой-то момент, прищурившись, он поинтересовался:
– Мочить, если увидим, будем обоих?
Я про себя улыбнулся, решив, что вопрос прозвучал как-то явно поздновато, однако спокойно ответил:
– Молодого человека очень желательно только ранить, а вот по пожилой женщине стреляйте из всего, что есть, и максимально интенсивно. Но, как только я скажу прекратить, сразу же останавливайтесь!
– Хорошо. Забавно звучит. Много повидал, но такое у меня, честно говоря, впервые.
– У меня, признаюсь, тоже.
– Внимание! Я кого-то вижу! – неожиданно воскликнул дозорный и вскинул автомат.
– Ребята, не прерывайтесь. Давайте-давайте, побыстрее! – бросил Носатый подручным, копошащимся в могиле, а сам, вытащив пистолет, живо напомнивший мне оружие главного героя старого комедийного сериала «Кувалда», встал рядом и хрипло выдохнул: – Это он самый?
Людмила посмотрела в указанном направлении, Женя торопливо закивала, а я озвучил вслух, придерживая за поводок явно впадающего в беспокойство Норда:
– Да.
– Эй, ты. Стой на месте! – закричал Носатый. – Слышишь? Подними руки и расставь ноги на ширине плеч!
Борис никак не отреагировал на его слова, он неторопливо и как-то отрешённо двигался в нашем направлении. Кажется, всё внимание ребят сосредоточилось именно на нём, а я больше выискивал Веру Павловну, которая почему-то не спешила появляться, и нетерпеливо посматривал на всё больше углубляющуюся яму на её могиле. Пожалуй, не так уж много осталось до гроба, но стоит поторопиться. Впрочем, похоже, это понимал не я один – темп работы явно усилился, и всем, кажется, передалось некое всё нарастающее беспокойство, буквально витающее в воздухе.
Раздался одиночный выстрел, отозвавшийся треском и облачком пыли, отлетевшими от одной из надгробных плит, взвизгнул Норд, но Борис продолжал идти как ни в чём не бывало.
– А это ещё что такое?
Носатый удивлённо округлил глаза и показал в сторону высокого дуба, располагавшегося за церковью. Там, в поредевшей кроне, явно кто-то был, и я без труда узнал образ Веры Павловны. Чего это она вздумала туда забраться? Тем более когда Борис, фактически безоружный, рисковал своей жизнью…
– Стреляй по человеку на дереве! – закричал Носатый, и раздались две резкие пулемётные очереди.
Ветки дерева разлетались в разные стороны, словно ломаемые невидимыми пальцами, а Вера Павловна, неторопливо снизившись, словно прыгая в замедленной съёмке, благополучно достигла земли и начала приближаться. Она точно осунулась, и одежда находилась в страшном беспорядке. Похоже, эти нежити не очень-то заботились о своём внешнем виде, однако от этого образ женщины стал лишь зловещее. Теперь Веру Павловну можно было легко принять за какого-нибудь выбравшегося из могилы мертвеца, который пришёл за теми, кто оказался в его владениях и ведёт себя не должным образом.
Раздалась ещё пара одиночных выстрелов. Я увидел, как, дёрнувшись, упал Борис, а Носатый прокомментировал:
– Нога. Жить будет. А вот с этой дамой дело посерьёзнее…
Вера Павловна шла к нам буквально напролом, с громким хрустом ломая надгробия и деревянные кресты, словно не замечая препятствий. Норд мелко трясся, скулил и даже спрятал вниз хвост. Наверное, если бы не поводок, то друг детства давно бы дал дёру. А тем временем в сторону нежити звучала стрекотня автоматов, но пули, похоже, не причиняли никакого вреда и даже не задерживали женщину.
– Ложитесь! – крикнул Носатый, и я увидел, как он вытаскивает чеку из гранаты, неожиданно оказавшейся в его руках, которая в следующее мгновение полетела в сторону гостьи. Через несколько томительных секунд раздался оглушительный взрыв, всё содрогнулось, и вокруг посыпались куски холодной и мокрой земли. Такого я не ожидал – наше путешествие превратилось прямо в какие-то военные действия, явившиеся для меня полной неожиданностью. Я-то надеялся, что это будет нечто вроде нашей поездки в садовое товарищество, а мы уже, наверное, разворотили половину кладбища. Шуму же понаделали, наверное, ещё больше – удивительно, что до сих пор не слышно полицейских сирен.
– Чёрт побери. Ну, ладно!
Носатый, который упал недалеко от нас, отряхиваясь, приподнялся и, вытащив из-за пазухи ракетницу, решительно направился в сторону Веры Павловны, которая продолжала безмятежно приближаться.
– Стой! Погибнешь! – крикнул я, растерев лицо грязными руками и, перекатившись, оказался на краю могилы. Похоже, парализованный ужасом Норд безропотно оказался рядом и, кажется, находился в предобморочном состоянии, если это вообще возможно для собаки. Во всяком случае, выражение морды у него было именно такое. Крышка гроба только-только появилась, а оба копателя, как в окопе, залегли на дно с автоматами и, насколько я понял, ждали команды, чтобы тоже вступить в бой. Но меня интересовало совсем другое – нежити очень близко, а цель ещё не достигнута.
