Леонард Фолья - Плащаница из Овьедо
Ханна не знала, как долго просидела в мастерской, пытаясь дать объяснение увиденному, восстановить вероятную цепь событий, которые оправдали бы эту находку. Но ее воображение не было готово к такому вызову. Ничего не приходило в голову. Стараясь не думать о плохом, девушка стала собирать фотографии и не заметила, как одна выпала из папки ей на колени, а затем слетела на пол.
В тот же миг Ханну охватил ужас и она почувствовала внутри себя резкий толчок, второй, третий, но затем успокоилась, осознав, что это ребенок.
Теперь он толкался сильнее и чаще. Ханна положила руку себе на живот. Обычно она так радовалась этим ощутимым ударчикам, пришедшим изнутри. Но не сейчас. Сейчас его случайные толчки казались ей зловещими, как будто ребенок пытался предупредить маму, чтобы она была начеку, и использовал для этого примитивную азбуку Морзе.
Глава 28
— Они мне лгали. Я не отдам им своего ребенка. Они мне в глаза врали! — Ханна, насупившись, ходила по приемной приходского дома, в то время как отец Джимми слушал ее гневные речи, немного беспомощно и растерянно, хотя и старался этого не показывать. Ханна выглядела совершенно спокойной, когда несколько минут назад позвонила в дверь и спросила, можно ли с ним поговорить. Она даже извинялась за то, что отнимает у него время.
Но стоило девушке начать рассказывать о том, что ее беспокоило, как она не на шутку разволновалась. Если он все правильно понял — а молодой священник не был уверен, понял ли он все правильно, — люди, у которых жила Ханна, эти Витфилды, — ей угрожали. Точнее не ей, а ее ребенку. Но, конечно, это не ее ребенок. Она подписала договор — юридически оформленный, полагал он, — о том, что выносит им ребенка.
Теперь все выглядело так, словно она выдумывает причину, чтобы оставить малыша себе. Но доказательства, поймал он себя на мысли, были несерьезными. Агентство, в которое обратилась Ханна, сменило адрес, не уведомив об этом суррогатную мать. Миссис Витфилд говорила, что у нее нет детей, но Ханна была убеждена, что у Джолин уже есть взрослый сын. Да и это она узнала из автоответчика. Ну и еще рассказ о том, как Витфилды гуляли в саду посреди ночи, что, бесспорно, было весьма странным, но никак не противозаконным. Люди, которым нравится их сад, могут любоваться им в любое время дня и при любом освещении. Пускай это и лунный свет.
Вот что по-настоящему обеспокоило отца Джимми, так это эмоциональное состояние девушки. Она утратила свое летнее спокойствие и стала нервной и пугливой. Джеймс был рад тому, что Ханна снова посещает церковь — и регулярно исповедуется, — но опечален тем, что это не помогает ей обрести тот душевный покой, в котором она так нуждается. Его совет быть с Витфилдами честной и открытой, похоже, сделал ее еще более недоверчивой.
Несмотря на то что отцу Джимми было известно, что беременность — беспокойный период в жизни женщины, ему, однако, не хотелось списывать все на гормональные бури. Тут явно что-то было не так, и он, к сожалению, не знал, как помочь юной прихожанке в сложившейся ситуации.
— Вы думаете, что я все это выдумала, да? — спросила Ханна.
— Нет, я так не думаю. Уверен, что действительно существуют причины, из-за которых вы себя так чувствуете. Но это могут быть совсем не те причины, о которых вы говорите. Когда вы начали готовиться стать матерью, в вас пробудились все воспоминания о родителях. Вы же говорили мне, что после их гибели чувствовали себя одинокой и всеми покинутой. Возможно, вы боитесь, что, отдав этого ребенка Витфилдам, бросите его.
— Вы хотите сказать, что я в таком состоянии потому, что семь лет назад мои родители погибли в аварии?
— Нет, я не это хочу сказать. — Отец Джимми глубоко вздохнул. — Я всего-навсего предполагаю, что причины вашей обеспокоенности лежат значительно глубже, чем вам кажется. У вас сильный стресс. Из-за него вы так на все реагируете. Не из-за Витфилдов. Неужели вы считаете, что они прошли через все это только для того, чтобы навредить ребенку? Подумайте, как они, наверное, сейчас за вас беспокоятся.
— Почему вы на их стороне?
— Я ни на чьей стороне, Ханна, тут не может быть сторон. Я просто хочу, чтобы у вас в душе воцарился мир. — Он взял ее за руку и посмотрел ей прямо в глаза, чтобы доказать искренность своих слов.
— Извините, отче. Вы правы. — Ханна опустила голову. — Можно мне вам кое-что показать?
— Что?
Она полезла в свой рюкзак, вытащила из него стопку фотографий и протянула священнику.
— Вот, взгляните.
На первом снимке был мальчик, который стоял у фонаря с рожком мороженого в руке. Другие снимки, сделанные поляроидом, были менее радужными. Священник быстро просмотрел их, один за другим.
— Где вы их достали? Кто это?
— Думаю, мальчик на первой фотографии — сын Джолин Витфилд. Не знаю, кто на остальных. Я нашла их в мастерской. На них, кажется, кого-то пытают. Для чего ей в доме понадобились такие фотографии?
Отец Джимми вновь просмотрел снимки, на этот раз более внимательно. Перед тем как ей ответить, он сделал паузу, обдумывая каждое слово.
— Вы говорили, что она — художник. Может, это как-то связано с картинами?
— Она не рисует людей, отче. Она создает странные абстрактные вещи. Они могут означать что угодно, но только не изображать людей…
— Ну, это могут быть фотографии с какого-нибудь авангардного шоу или протест. Так сразу и не скажешь. Сейчас в искусстве такое творится! Не так давно в Национальном фонде искусств был ужасный скандал. Какая-то женщина намазала себя шоколадным соусом. Я думаю, что на этих фотографиях не то, о чем можно подумать в первое мгновение.
Он понимал, что подобное объяснение вряд ли успокоит девушку. Оно и его-то не могло успокоить. Ему сразу стало ясно, почему эти фотографии так потрясли Ханну.
— Могу ли я немного попридержать их, чтобы изучить более детально? Посмотрим, что они мне расскажут.
От таких слов Ханна моментально воспрянула духом.
— Значит, вы мне поможете? О, спасибо вам. Мне больше не к кому обратиться. — От радости она бросилась ему на шею и обняла. Это напугало отца Джимми, но, чтобы девушка снова не расстроилась, он подождал немного и только потом высвободился из ее объятий.
— Конечно, я помогу вам. Я здесь именно для этого. Это моя работа, — смущенно сказал он, положив руки на плечи Ханны и нежно отстранив ее от себя в надежде, что она не истолкует этот жест неправильно. Ему нравилось быть рядом с ней.
— Моя подруга говорит, что беременным женщинам сам Бог велел быть эмоциональными.
— Не уверен, что об этом говорится в Библии, — ответил он. — Но Иисус наверняка согласился бы с ней.
