Наталья Тимошенко - Избранница
Забранский что-то сказал ей, но никто этого не услышал, потому что у него не было микрофона. Зато Виолетте, видимо, его слова очень понравились, потому что она внезапно обернулась к нему и порывисто обняла за шею. Забранский не успел уклониться, но довольно быстро смог освободиться из ее объятий и подтолкнуть вперед, к зрителям, на поклон.
Марта, наблюдавшая всю эту сцену с постепенно крепнущим пониманием произошедшего, снова поймала его взгляд и вопросительно приподняла бровь. Забранский изобразил на лице выражение святой невинности, копируя ее пантомиму после первого конкурса, и пожал плечами, словно говоря: «Я понятия не имею, что это было».
Марта против воли улыбнулась.
* * *Виолетта так и не подтвердила, что ей удалось пройти испытание благодаря помощи Забранского, хотя и отрицать этого не стала, из чего Марта сделала вывод, что девочка взрослеет. По крайней мере, она научилась держать язык за зубами в тех случаях, когда правду не стоит озвучивать, но и прятать ее за неуклюжей ложью не имеет смысла. Это Марте нравилось. А вот внезапная помощь Забранского немного удивляла. Неужели это Алекс Шереметьев надоумил его?
Однако этот вопрос интересовал ее не так сильно, как «секретная часть конкурса». Марта почему-то верила, что Забранскому неизвестны подробности, но ей очень нужно было узнать, что же на самом деле кроется за этим названием. Ей казалось, что выяснив это, она поймет и замысел вампиров.
Когда Виолетта ушла вечером в башню конкурсанток, Марта вернулась в свою комнату, в которой снова обнаружила на столике огромный букет роз.
– Да вы что, издеваетесь? – проворчала она, надеясь, что это хотя бы не Виолетта. Было бы нелепо с ее стороны дважды прибегнуть к такому трюку.
Марта проверила букет и на этот раз нашла среди стеблей карточку, в которой отправитель букета в самых изящных выражениях приглашал ее пройтись с ним по вечернему парку после захода солнца. Подпись утверждала, что цветы и записку прислал Бальтазар.
Губы сами собой расползлись в улыбке, хотя Марта тут же и отругала себя за такую реакцию. Ей не должно быть приятно внимание вампира. Она всегда считала их лживыми и опасными. Почему Бальтазар вызывал в ней другие эмоции, она понять никак не могла.
Первым ее порывом было выкинуть карточку вместе с цветами, но уже через секунду она передумала. Она не знала, по какой причине Бальтазар проявлял к ней интерес, но, возможно, ей удастся воспользоваться этим и узнать у него что-то о той самой интересующей ее части конкурса. Может быть, и нет в ней ничего ужасного?
Посмотрев в окно, Марта обнаружила, что солнце уже почти село, а это означало, что на принятие решения у нее оставалось не так много времени. Или, скорее, на сборы, потому что решение она уже приняла. Оставалось его воплотить, только Марта точно не знала как. Если бы она шла на встречу с обычным мужчиной, уместно было бы, наверное, надеть что-то более привлекательное, чем ее обычный «рабочий» наряд. Однако едва ли это могло сработать с вампиром. Марта помнила, как те комментировали первые выступления конкурсанток. Красота женского тела уже не была им так интересна, как при жизни. Да она и не могла похвастаться какой-то особенной красотой. Ее всегда больше интересовали сила, выносливость, ловкость и быстрота тела, чем его привлекательность. Да и уж если на то пошло, у нее с собой не имелось никакой «привлекательной» одежды.
В итоге Марта ограничилась быстрым приемом душа и сменой одежды с той, в которой она проходила последние пару дней, на новую, но такую же: удобные джинсы, не сковывающие движения, и футболку с длинным рукавом. После заката становилось довольно прохладно.
Когда она явилась на оговоренное в записке место, солнце уже окончательно село и Бальтазар ждал ее, медленно прогуливаясь по ухоженным дорожкам парка. Заметив ее, он остановился и улыбнулся, да так, что Марта против собственной воли затаила дыхание.
– Я очень рад, что ты пришла, – тихо поприветствовал он, когда Марта подошла ближе. – Думал, ты откажешься.
– Почему?
– Ну, после того, как ты видела наше истинное лицо… – Бальтазар неопределенно махнул рукой. – Ты ведь и до этого не питала доверия к нашему виду.
– Я и сейчас его не питаю, – не стала врать Марта. – Но пока ты вел себя довольно откровенно, что мне нравится. В людях. В вампирах, видимо, тоже. Хотя мне и непонятен твой интерес к моей скромной персоне. Как вообще непонятно влечение вампира к человеку, из-за которого случился весь этот конкурс.
– Почему нет? – Бальтазар пожал плечами. – Я же говорил, мы испытываем сентиментальную тоску по всему, что было в нашей жизни до обращения. В том числе, по романтике. Отношениям. Дружбе, в конце концов.
– Разве можно дружить с едой? – не удержалась от укола Марта.
– Вы же заводите домашних животных, – с легкостью парировал Бальтазар, ничуть не обидевшись. – А ведь формально животные для вас – тоже еда. Но только не те милые собачки и кошечки, которых люди часто считают членом семьи.
– То есть я для тебя вроде милой собачки? – она беззлобно усмехнулась.
Бальтазар рассмеялся, и Марта снова не удержалась от мысли о том, какой у него красивый смех. Его гипнотическое влияние уже не раздражало ее так, как раньше.
– Возможно, что-то в этом роде. Тебя это обижает?
– Совсем нет, – Марта махнула рукой. – Это хоть что-то объясняет.
Они немного прошлись в молчании. Марта не знала, как поизящнее перейти на тему конкурса, она вообще была не сильна в ненавязчивых расспросах, предпочитая обычно задавать вопрос прямо, но Бальтазар сам помог ей, неожиданно заметив:
– Твоя подопечная неплохо справляется с заданиями.
– Да, я сама удивляюсь, как ей все удается. Видимо, она очень мотивирована.
– Но тебя что-то тревожит? Каждый раз у тебя такой вид, словно ей собираются оторвать голову, и ты ждешь подходящего момента этому помешать.
– Ваши конкурсы все сложнее, – Марта пожала плечами. – По закону жанра, дальше будет только хуже. И как я уже сказала, Виолетта никогда не производила на меня впечатления человека, готового к подобным испытаниям. Поэтому я нервничаю. А тут еще слухи пошли о некой секретной части конкурса, – она покосилась на Бальтазара, следя за его реакцией. Тот только удивленно нахмурился. – Что там будет? Совсем жесть? – нарочито дружелюбно поинтересовалась она. – Может, мне стоит убедить Детку сняться и поехать домой?
– Я не совсем понимаю, – протянул Бальтазар. – О чем ты говоришь?
– Да слышала я, что конкурсантки, которые выбыли, не уезжают домой, а остаются ради какого-то дополнительного мероприятия. Мол, это большой секрет, но вроде как именно так объявляют туда, – она неопределенно мотнула головой, – в окружающий мир, зрителям шоу.
