Елена Корджева - Силы небесные
– Никогда такого не было.
И она рассказала, что точно так же щенок реагирует, по крайней мере, еще на двоих новичков. Возможно, он вовсе не такой уж флегматик и некоторые люди ему попросту не нравятся, предположила художница.
Назавтра Стефан по приглашению одной из медицинских ассоциаций улетел в двухнедельное турне по Америке и Канаде. Межконтинентальные перелеты, ежедневные выступления, встречи и посещения всевозможных медицинских центров выматывали до предела. Единственное, о чем он мог мечтать по возвращении, – это выспаться хотя бы один раз без необходимости вскакивать по будильнику в пять утра, чтобы к семи гладко выбритым, с иголочки одетым и искрящимся жизнью и чувством юмора предстать перед очередной командой медицинских светил, так и норовивших докопаться чуть ли не до кишок, чтобы удостовериться, что он действительно тот, за кого себя выдает. По какой-то странной прихоти воображения Стефан теперь очень сочувствовал президентам США, каким-то мистическим образом выдерживающим подобный ритм жизни во все время предвыборной кампании. Ни за что на свете не согласился бы он добровольно посвятить жизнь моральному эксгибиционизму, к тому же столь утомительному физически.
По какой-то неизвестной причине рейс задержали почти на пять часов, и Стефан вернулся вымотанным до предела. И сразу же завалился спать, несмотря на то, что время было обеденное. Проснулся он от стука в дверь. Вероятно, он все же выспался, ибо выскользнул из сна легко и даже сразу сообразил, где находится. Вот только определиться с временем оказалось не так легко – сказывалась разница в часовых поясах. Но, судя по тому, что за окном темнело звездное небо, стояла глубокая ночь. Легкий стук повторился, и Стефан убедился, что ему не послышалось. Накинув халат – просто чудо, что он оказался висящим в ванной, а не затерянным среди неразобранного тряпья, – открыл дверь. В нос ударил острый запах пиццы, и тело, которое не кормили бог знает сколько, отреагировало немедленно: рот наполнился слюной, а в желудке буквально заиграла музыка. Коробку, источавшую соблазнительный запах, держал не кто иной, как Каролина, одетая не в привычный белый халатик, а во что-то темное, но не менее откровенно демонстрирующее ножки.
– Ты же голодный совсем. Вот, «Four seasons»[28], должно быть вкусно.
И Стефан немедленно согласился. Он действительно был чертовски голоден. Как оказалось, к пицце полагалась не кола, а, вопреки всяким ожиданиям, пиво, которое пришлось как нельзя кстати. Черт побери, он совсем забыл про эту крошку, а она, оказывается, ждала и даже заботилась. «Надо будет пригласить ее куда-нибудь», – подумал он, запихивая в рот очередной кусок. «Она» тем временем расположилась в кресле напротив, скромно сложив руки на сияющих в лунном свете круглых коленках. Вообще лунный свет – вещь чертовски обманчивая. Даже такая простая вещь, как дыхание, вызывает феерический эффект, ибо некие сакральные округлости то бликуют в неверном свете, то исчезают в темноте, заставляя замирать в ожидании следующего их появления. Каролина смотрела, как он жадно поглощает пиццу, а ночное светило играло бликами на едва прикрытом теле. И чем меньше оставалось пиццы и пива, тем больший интерес вызывала эта вечная игра женщины со светом и тенью.
Коробка наконец опустела. Требовалось всего одно движение, чтобы встать и забрать тару, но оно так и осталось незавершенным, ибо картон упал на пол, а Каролина каким-то непостижимым образом переместилась в пространстве так, что две фигуры очень естественным образом слились в одну. И теперь в зыбком лунном свете шевелилась и стонала странная тень, чей ритм ускорялся, словно она куда-то очень спешила в ночи.
Стефан проснулся словно от толчка. Что-то – что именно, он спросонья разобрать не мог – выдернуло его из сна, и сердце глухими толчками забухало в ушах, гоня по телу волны адреналина. Он вскочил и, прыгая на одной ноге, принялся усердно впихивать ногу в ставшие вдруг ужасно неудобными штаны. Нужно было спешить, ибо случилось нечто совершенно неординарное: хрипло и глухо, как никогда ранее, лаял Манаа.
Стефан выскочил из комнаты и огромными прыжками понесся на звук, торопясь и оскальзываясь на траве, влажной от росы едва занимавшегося утра. В сумеречном свете виднелись фигуры, так же, как и он, спешившие к источнику звука. Где-то хлопали двери, кто-то кричал, и за спиной, совсем рядом слышалось чье-то шумное дыхание, но оборачиваться не хватало времени. В конце концов – казалось, прошли часы, хотя кому как не Стефану знать, насколько ткань времени может сжимать часы и растягивать мгновения до поражения или победы – он достиг цели.
Неистовый лай доносился из секретного, закрытого на все замки блока омоложения. И, вопреки всем правилам и порядкам, сейчас никакие двери не преграждали путь – все стояло нараспашку.
Стефан влетел в помещение и обнаружил, что он там далеко не первый. Здесь уже были трое охранников, двое из которых держали на мушке нарушителей, а третий безуспешно пытался урезонить Манаа, загнавшего троицу в дальний угол и продолжающего звать на помощь. Ни Стефану, ни Хансу – как оказалось, это именно он бежал следом, – не удавалось ни прекратить лай, ни извлечь из угла закрывающих лица нарушителей. Пес всего лишь покосился на прибежавших и движением хвоста обозначил, что заметил присутствие, но, видимо, не счел их полномочия достаточными, чтобы снять оборону.
Ситуацию разрядила запыхавшаяся Агнешка, которую едва ли не на плечах втащил Бруно. Не обращая ни малейшего внимания на распахнувшееся кимоно, отрывающее миру все прелести, женщина ринулась к любимцу и привычным движением обняла его за шею, стараясь оттащить прочь.
Почувствовав, что хозяйка здесь и все под контролем, щенок подчинился, замолчал и отошел в сторону. Охранникам не потребовалось дополнительных распоряжений: через мгновение каждый из нарушителей оказался закован в наручники – ребята свое дело знали. Каково же было изумление Стефана, узнавшего в одной из фигур красотку Каролину! Мгновенно все встало на места. И прогулки по парку, и легкий флирт, и ночная пицца, и секс – все служило одной цели: усыпить бдительность и добраться до святая святых центра. Электронный чип – вот что требовалось ей, а вовсе не Стефан!
Остальные двое – высокий рыжий парень, похожий на ирландца, и девушка с явно восточными корнями – по-видимому, тоже попали в центр по программе обучения интернов, но их имен Стефан не знал.
Пока он обшаривал карманы парня, подоспела женщина из службы безопасности. Они действовали очень профессионально и эффективно, ибо на свет немедленно явились тот самый чип, несколько наборов отмычек, блокнот с кодами и некоторые вещи, названия и назначения которых он попросту не знал. Злоумышленники также умудрились сделать невероятное количество фотографий приборов и инструкций по пользованию. Счастье, что Бруно в свое время выдержал не одну битву с Хансом, но все же настоял на том, чтобы заблокировать в этом корпусе все мыслимые сторонние волны WiFi. По всей видимости, это и уберегло файлы от отправки заказчику, кем бы он ни был.
Пока охрана выполняла свои обязанности, а Стефан едва не заламывал руки, переживая очередное столь горькое поражение на любовном фронте, Ханс взял бразды правления на себя: семья Тишеров немедленно получила указание вернуться домой и забрать своего потрясающего пса, от которого все еще шарахались задержанные. Тут же выяснилось, что сделать это несколько затруднительно, ибо пес, погнавшись за преступниками, вышиб стекло и теперь по квартире гуляет ветер. Только тут Агнешка спохватилась и принялась осматривать любимца, немедленно обнаружив порезы на лапах: банхар приземлился прямо на осколки. Полились слезы. Манаа, до этого стоявшего невозмутимо, вода из хозяйкиных глаз весьма встревожила, и он принялся переступать в волнении с лапы на лапу, увеличивая количество кровавых следов.
Слава богу, что у Ханса хватило опыта и хладнокровия, чтобы разрешить и эту проблему. По внутренней связи он немедленно вызвал дежурного врача, справедливо рассудив, что тот наиболее компетентен при оказании помощи пусть даже собаке. Квартиру до прихода мастеров взяли под охрану, а Бруно с Агнешкой отправили досыпать в одну из резервных комнат общежития.
Задержанных увезла полиция. Стефан даже не заметил, вызвал ли ее Ханс или сигнал послали с пульта охраны.
Во всяком случае, здесь они больше никому навредить не могли.
Манаа стоически выдержал манипуляции доктора и, деловито прихрамывая, сопроводил хозяев во временное жилище, где для него уже оборудовали матрасик и миски с водой и кормом.
Специальные люди, увешанные самыми разными приборами и инструментами, уже ковырялись в замках, восстанавливая систему безопасности.
В общем, жизнь в центре потихоньку возвращалась в нормальное русло.
