Леонид Влодавец - Колдовская вода
Петька пристально следил за тем, как ведро, словно бы плавающее на поверхности радужного тумана, медленно опускалось вниз. Он подошел поближе к колодцу, поднялся на бугорок и оказался в каком-то шаге от края колодца. Отсюда он вполне мог бы дотянуться до ручки ведра. Только вот сумеет ли равновесие удержать?
Впрочем, все это были пока что мелкие опасения. А вот настоящий страх начался позже. Когда в мертвой тишине, наступившей после того, как стихло клокотание колодца, Петька услышал какой-то странный шорох, а затем противный такой скрип и скрежет, будто кто-то выдирал ржавые гвозди из доски. Звук сначала послышался откуда-то сзади, со стороны заросших кустами заброшенных избушек. Петька обернулся и увидел, что в давным-давно выломанных окнах и дверях домов появился свет. Но не желтоватый, электрический, а ядовито-зеленый, зловещий. В каком-то фантастическом фильме, названия которого Петька не помнил, так светилось что-то радиоактивное… Его аж в дрожь бросило: радиации тут только не хватало!
Но дело было похуже радиации. Вот послышались сперва тихие, а затем все более громкие стоны и завывания вперемешку со скрипом, скрежетом и стуком костей. Петьку вдруг осенило: это же покойники! Те самые, которые так и остались лежать в несожженных избах.
Уже через несколько секунд Петькина догадка подтвердилась.
Из крайней избы, ближней к колодцу, из-за спины у Петьки стали один за другим выходить скелеты. Шесть настоящих скелетов. И вокруг каждого мерцало зеленоватое сияние, а сами они казались совершенно черными. Мерзко брякали кости, и зеленые огни светились в пустых глазницах. Затем и из остальных одиннадцати изб с оханьем и подвываниями потянулись скелеты — большие и маленькие. Только из той избы, что напротив колодца, никто не вылез — Петька припомнил, что эта изба прежде принадлежала Трясучке.
Петька еще не успел как следует прийти в себя от первого ужаса, как шорохи, стоны, завывания и стук костей послышались с другой стороны. Повернув голову туда, где должно было находиться кладбище с часовней, Зайцев увидел, что и там мерцает «радиоактивно-зеленый» свет, излучаемый восставшими из гробов мертвецами. Шуршали раздвигаемые ветки — они явно шли в Мертвую деревню.
Те, что выбрались из избушек, находились уже совсем близко от Зайцева. А выползшие из ближайшей к колодцу избы не дошли всего пяти шагов и остановились. Сзади подходили все новые и новые, собралось уже несколько десятков скелетов, но все они, дойдя до первых, останавливались, словно бы не решаясь нарушить какую-то неведомую границу. Со стороны кладбища, раздвигая елочки, двигалось целое полчище — тысяча или даже две покойников. Зеленое сияние все ближе придвигалось к Петьке — его охватил леденящий душу ужас, он понял, что скелеты вот-вот окружат его со всех сторон.
Зайцев, в полной панике вертевший головой во все стороны, почти забыл про ведро. А оно уже опустилось настолько, что Петька мог до него дотянуться. Еще немного — и оно ушло бы обратно в колодец, но Зайцев все же вовремя спохватился и, вытянув обе руки, уцепился ими за деревянную дужку ведра. Едва не соскользнув в колодец — ведро хоть и висело в воздухе, но оказалось весьма увесистым! — Петька сделал шаг назад и сошел с бугорка. При этом он оказался на шаг ближе к скелетам, но расстояние между ними не изменилось, потому что мертвецы, испустив некое испуганное: «Ах!», дружно попятились назад.
Сразу после этого Петька увидел, что световой столб, вставший из колодца в полночь, исчез, будто его и не было. Зато теперь то же голубоватое свечение исходило и от воды, и от самого ведра, и даже вокруг Петьки возник светящийся ореол. А скелеты уже сомкнули вокруг него мерцающее ядовито-зеленое кольцо.
«Иди смело мимо них — не тронут, — вспомнил Петька наставления Трясучки. — Шаг назад сделаешь — набросятся, схватят и под землю утянут, там и сгинешь».
«Но я ведь сделал шаг назад! — мелькнуло в Петькиной голове. — Когда с бугорка спускался… Не набросились ведь! Наоборот, сами отступили. Значит, и здесь ведьма не всю правду сказала».
Экспериментировать и делать еще один шаг назад Петька все же не стал. Взяв ведро в правую руку, он обошел бугорок с колодцем и ручейком, выбрался на еле заметную тропку, ведущую в сторону кладбища, и двинулся по ней.
— У-у-у! — завыли скелеты и принялись щелкать челюстями. А некоторые стали еще и ребрами дребезжать. Те, что находились перед Петькой, попятились, а стоявшие позади пошли следом. Но все же круг с радиусом в пять шагов не разомкнулся. Никто из скелетов не нарушил этой невидимой границы, но и не отодвинулся от Петьки.
Нести ведро, конечно, было тяжело. Петька то и дело перекладывал его из одной руки в другую. А когда Петька оказался у густого ельника, за которым начиналось кладбище, приходилось еще и ветки раздвигать. Тут скелеты не могли точно выдержать радиус в пять шагов, многие поотстали, но мерзкое зеленое свечение по-прежнему просматривалось со всех сторон.
Потом ельник поредел, и при свете, исходившем от ведра, Петька увидел первую разрытую могилу. Очень вовремя увидел, потому что запросто мог бы оступиться и свалиться в нее. А могила, между прочим, была глубиной больше двух метров. Шансов свернуть шею, конечно, не так много, но ногу или руку сломать можно запросто. Да и при падении Зайцев, несомненно, расплескал бы ведро с колдовской водой, а это могло вообще привести к катастрофе.
Вслед за первой через два или три шага пришлось обходить еще одну яму, потом — сразу две, дальше Петька сбился со счета, тем более что могилы располагались почти впритык одна к другой, и, чтобы миновать их, приходилось пробираться по узким полоскам ровной земли, иной раз меньше полуметра в ширину.
Вскоре Петька приметил, что скелеты больше не воют кто во что горазд, а дружно повторяют одно и то же слово. Сперва тихо и очень неразборчиво, потом все громче, четче и пронзительней:
— Пи-ить! Пи-ить! Пи-ить!
Конечно, Зайцев хорошо помнил, что говорила во сне Трясучка: «Будут просить живой воды — не давай. Тела-то оживут, а души в них не вернутся, и телами этими дьявол управлять станет. Тебя же и растерзают…» Но скелеты с каждой минутой выли все настойчивей и свирепей. Костлявые руки высовывались из-за кустов, мерзко скрипели суставами, шевелили фалангами пальцев, на которых каким-то образом удерживались огромные ногти, свернувшиеся трубочками, искривившиеся и превратившиеся в подобие медвежьих когтей. Причем Петьке показалось, что скелеты уже нарушают расстояние в пять шагов. Чем дальше он углублялся на территорию заросшего лесом кладбища, тем ближе подступали к нему скелеты. Многие уже почти дотягивались до него своими когтями, а выносить их вой становилось все труднее. Да еще оказалось, что могилы разверзлись не одновременно, некоторые еще продолжали раскрываться.
