Ричард Матесон - Зеркало, зеркало…
В тишине палаты ее голос напоминал слабое бульканье воды.
Интерн и сиделка склонились над нею, заглянули в полные ужаса глаза, смотрящие сквозь прорези в бинтах.
Интерн взял ее руку, чтобы проверить пульс.
— Вот вы и пришли в сознание, — тихо произнес он.
— Мое лицо! Умоляю, скажите, что с моим лицом?
— Вы попали в дорожную аварию, — ответил интерн. — Ранены осколками стекла.
— Боже, мое лицо!
Цветы, в которых утопала палата (сюда перекочевала добрая половина содержимого цветочного магазина), не уменьшили ужаса, сжимавшего сердце Валери. Драгоценности, конфеты, подарки и исполненные любви улыбки мужа не ослабили туго натянутых нервов. Все мысли были обращены к тому судьбоносному моменту, когда с лица снимут бинты и в ее дрожащих руках окажется зеркало. Мелькающие секунды складывались в минуты, а те — в часы. Время шло, лишь усугубляя страх перед неизвестностью.
Когда она возьмет зеркало, не отразится ли в нем то лицо?
И день настал. Хирургические ножницы резали пласты бинтов. Возле кровати стоял ожидающий мистер Касл. В нервно подрагивающих руках он держал любимое зеркальце своей жены и, как мог, старался улыбаться. Лицо врача оставалось непроницаемым. Единственным звуком в палате было щелканье острых челюстей ножниц.
Наконец сняли последние бинты. Валери Касл выхватила из рук мужа зеркальце и посмотрела на себя.
— О… боже, — зарыдала она. — Слава богу! Слава богу! Я ничуть не изменилась.
Улыбаясь, она взглянула на мужа. Его лицо было полно нескрываемого ужаса.
Она сидит затворницей у себя в спальне и не выходит ни на улицу, ни в гостиную, ни даже в коридор. Дюжина пластических операций не сумела вернуть ее лицу былую красоту. Операции лишь заменяли одно уродство на другое.
Но рассказ на этом не кончается.
Ведь в тот момент, когда сняли бинты, Валери Касл действительно увидела в зеркале свое прежнее обожаемое лицо. Оно появляется в зеркале и сейчас, дразня совершенством линий и молочной белизной кожи. Иногда на мгновение, бывает — на несколько минут, а однажды это чудо длилось почти целый час.
Все дело в том, что Валери никогда не знает, в какой момент произойдет это чудо — когда зеркальное стекло словно подернется облаками, а потом в нем появится отражение ее давно исчезнувшей красоты. Она так боится пропустить этот момент, что никуда не отлучается. Еду и питье ей приносят и оставляют на столике в коридоре, возле постоянно закрытой двери ее комнаты. В комнате Валери ест, пьет и проводит все свое время.
Потому я и сказал, что эта история заканчивается так же, как начинается, но с той лишь разницей, что в ином контексте одинаковые слова обретают совсем другой смысл.
Да, Валери Касл по-прежнему одна из тех женщин, которые без конца просиживают перед зеркалами.
Возможно, вы скажете, что начало и конец этой истории все-таки не совпадают. Если так, приношу свои извинения. Позвольте мне исправить положение и рассказать о призраке, чья эктоплазма вдруг застыла, и у него в руках оказалось блюдо с желе.
Похоже, что…
Примечания
1
Имеется в виду греческий миф. Увидев однажды в пруду свое отражение, юный Нарцисс влюбился в себя. (Прим. перев.)
