Сара Лотц - Белое безмолвие
Страховку[15] он не предлагал. Да и в любом случае, веревки у нас с собой не было.
И тут он без предупреждения двинулся вперед, скользнул вниз, бесстрашно выбирая самый прямой путь и цепляясь за скалу, как паук. Я внимательно следил за ним, стараясь запомнить, за что он хватается руками.
– Давай, Крис Бонингтон[16], посмотрим, из какого теста ты слеплен.
Чувствуя, как у меня снова пересохло в горле, я включил камеру под бессмысленную импровизацию собственного внутреннего голоса, твердившего что-то вроде: «Камера успела запечатлеть последние трагические моменты жизни Саймона Ньюмена», после чего перекатился на живот и спустил ноги, нащупав для них первый упор. Оставалось надеяться на Бога и на то, что плохое освещение создает оптический обман и всё в этой шахте на самом деле не так ужасно, как кажется. «Ты сможешь это сделать», – произнес я мысленно. Я не мог позволить себе быть скованным и делать паузы между отдельными движениями. Лучше всего в такой ситуации спускаться траверсом[17], и я огляделся, подбирая первый зацеп для рук. В считанные секунды сработала мышечная память. Переместив вес на ноги, я посветил фонариком вниз и нашел, где взяться рукой в следующий раз. Как и на прошлой стене, выбоины и упоры были расположены почти равномерно. «Шаг вниз, снова траверс. Не торопись, решай проблемы постепенно», – командовал я. Вниз и поперек, вниз и поперек. Я действовал не спеша, полностью поглощенный своим занятием, и благодарил судьбу за то, что в лодыжке не ощущалось никакого напряжения. Когда я наконец достиг подножия, ноги у меня дрожали. И еще кое-что захлестывало меня – эйфория. Это были основы скалолазания, но я справился с этим, с первым настоящим испытанием после несчастного случая. Я выключил камеру на каске и с улыбкой повернулся к Эду.
– Это было по-настоящему…
Внезапно я врезался в скалу за собой, почувствовав острую боль в спине. Прежде чем мой мозг успел сообразить, что происходит, Эд схватил меня за горло, пережимая пальцами трахею и наваливаясь на меня всем телом.
– Зачем ты здесь на самом деле? – бросил он мне в лицо. – Кто прислал тебя, кто прислал?!
Драться я умел, но мне удалось побороть инстинкты и не лягнуть его, не ткнуть пальцами в глаза и не боднуть лбом в нос. Это был не выход. Следовало успокоить его: я сейчас находился бог весть на какой глубине под землей, и только он мог вывести меня отсюда. Давление на мое горло усиливалось, – было чертовски больно, – и я, показывая, что сдаюсь, поднял руки.
– Пожалуйста, Эд! – прохрипел я. – Успокойся ты, блин, прошу тебя!
– Зачем ты здесь на самом деле? – Он брызгал на меня слюной, и вдруг появилось жуткое ощущение, что он сейчас наклонится и укусит меня.
– Я хочу снять трупы для своего вебсайта!
Убийственное давление на мою шею ослабло. Он отступил назад, бормоча что-то себе под нос. Пытаясь отдышаться, я потер горло.
– Эд, клянусь…
– Помолчи, парень. – Он закашлялся, отвернулся и сплюнул на землю. – Что еще за вебсайт?
– Я веду его со своим другом Тьерри. Он называется «Путешествие на темную сторону», мы сами создали его и размещаем там фильмы о разных жутких местах, шутим по этому поводу, выкладываем клипы в сеть. Я узнал об этих пещерах и о несчастье, случившемся в восьмидесятых. Ходят слухи, что тела людей, погибших тогда, до сих пор находятся здесь. – Я говорил без умолку, как идиот, но мне было все равно. – Я хочу их заснять. Вот и всё. Клянусь, это чистая правда. Это не для документального фильма, прости, что соврал тебе, но я просто не понимал тогда… – «…что ты такой долбаный псих». – Ты веришь мне?
Мы стояли друг напротив друга, тяжело дыша, и он еще с минуту пялился на меня своими глазами-луковицами. Их выражения я так и не понял. Взгляд был мутным и расфокусированным.
Я приготовился к тому, что он снова нападет на меня. И решил, что на этот раз отвечу ему и буду бить чем попало. Если я вырублю его, смогу ли я подняться обратно по траверсу? Да, вероятно. Но дальше что? Я мысленно попытался представить себе карту маршрута до этой точки. Господи, я даже не был уверен, что смогу вернуться по собственным следам, не говоря уже о том, чтобы взобраться на ту лестницу. Всю дорогу я слепо следовал за ним.
Но затем я услышал его гогот.
– Так ты веришь мне, Эд?
– Я верю тебе, парень. Просто нужно было убедиться, что ты не один из них.
– Я понимаю тебя, Эд.
«О боже!»
На свет появилась его фляжка. Мы несколько раз передавали ее друг другу, и жжение дешевого алкоголя заглушило металлическое послевкусие адреналина во рту, отчего меня слегка замутило. Он снова смотрел на меня с кривой ухмылкой на губах. Я все еще не мог решить, не имели ли конспирологические заморочки Эда и его вспышки гнева единственную цель – взбесить меня. Мысль эта никак не утешала: Эд был либо психопатом, который играл со мной из каких-то садистских соображений, либо параноидным шизофреником. Боль в горле постепенно начала утихать, но спина после удара о скалу до сих пор гудела.
– Итак, ты говоришь, что хочешь увидеть тела.
«Нет! Я хочу выбраться отсюда к чертовой матери, подальше от тебя, и как можно скорее», – мысленно ответил я. Но было слишком поздно, я уже основательно влип. Однако и из скверной ситуации можно извлечь нечто полезное.
– Так это правда? Их останки до сих пор здесь?
Он кивнул, и в дрогнувшем свете фонаря его морщины показались более глубокими и темными.
– Конечно, они здесь. Сам подумай. Труп просто невозможно поднять с такой глубины, парень. По крайней мере, по этой сети проходов.
Я попытался представить, как мы тащим мертвое тело через узкие щели, сквозь которые нам пришлось протискиваться, и от этого меня затошнило еще больше.
– И ты знаешь, где они находятся?
– Родители тех парней попросили отнести их останки в большую пещеру еще в восьмидесятых. Хотели залить их бетоном, но потом хозяин участка подал петицию, чтобы закрыть всю эту систему навеки, так что родители их даже не увидели. Так говоришь, что хочешь это снять?
– Да. – Только теперь всё это казалось мне глупым. И даже непристойным.
– А раньше ты трупы видел, парень?
– Да.
«Не ходи туда», – мелькнуло в мозгу. Но перед глазами уже возникла знакомая картина, и я ничего не мог с этим поделать. Отец лежит за грязной больничной занавеской; мышцы его лица обмякли, и во всем ощущается страшная пустота, очень напугавшая меня тогда, в десятилетнем возрасте. Честно говоря, она до сих пор пугает меня.
– А я повидал их немало. Белфаст. Босния. Я бывал там.
– Так ты служил в армии, Эд?
– Семнадцать лет, парень.
Босния. Когда же это было, в начале девяностых? Я должен знать такие вещи.
– А почему ты уволился?
«Если не считать того, что ты душевнобольной или психопат. Или и то и другое вместе».
– Понимаешь, им пришлось избавиться от меня, потому как я узнал их планы. Понял, что они на самом деле собираются предпринять.
«Он помешан на теории заговора, будь с ним внимателен», – предупредил я себя.
– А можно посмотреть на эти тела? Ты можешь меня к ним вывести?
Он бросил лукавый взгляд в мою сторону.
– Угу. Я могу их тебе показать, парень. Скажем, за сотню фунтов дополнительно.
Лишней сотни у меня не было, но эту проблему я решу, когда мы отсюда выберемся.
– Хорошо.
Следующий отрезок пути оказался простым. Мы немного проползли на животе, преодолели еще один завал из валунов, после чего неподвижный воздух ожил от плеска и журчания воды. Мы боком спустились по каменистой осыпи к месту, где быстрый ручей с шумом уходил в туннель. Эд присел рядом с ним.
– Уровень воды выше, чем мне хотелось бы. – Он фыркнул. – Но всё будет нормально, если мы не станем валять дурака и понапрасну тратить время. Ноги не мерзнут, парень?
– Нет.
– Скоро замерзнут.
Эд хохотнул, но тут же зашелся приступом влажного кашля, от которого согнулся пополам. Он долго, мучительно и мерзко откашливался и сплевывал, после чего шагнул в поток и, шлепая по воде, двинулся вперед. Я последовал за ним, чувствуя, как упругое течение закручивается и пульсирует вокруг икр. Дно ушло вниз, я споткнулся, и вода плеснула через край сапог, промочив носки. От резкого холода я охнул.
– Смотри, куда ставишь ноги, парень. Тут есть карстовые воронки, которые уходят вниз, в самое пекло.
Мы повернули за угол и прошли по краю темной болотистой лужи.
– Тут осторожно, в этой штуке можно увязнуть по самую задницу.
Он вскарабкался на узкий уступ, нависавший над ручьем, а затем переступил на другой берег. Я последовал его примеру, моля Бога, чтобы больная щиколотка выдержала мой вес, а сапоги не потеряли сцепление со скользкими каменными уступами. Медленно продвигаясь вперед таким образом, мы постепенно, шаг за шагом поднимались все выше, пока пенящаяся вода не оказалась на глубине добрых шести футов под нами. Падение теперь могло обернуться катастрофой, и мне пришлось напомнить себе о том, что нужно дышать ровно. Эд остановился и указал вверх. С потолка пещеры свисали сталактиты, похожие на пучки тонких соломинок, или на большие клыки, или на какие-то странные неземные ребристые опахала. Но я пришел сюда вовсе не ради геологических чудес.
