Юрий Салов - Люди и портреты (СИ)
— В своем! — воскликнул Павел. — Я хочу подробно изучить мастерскую.
— А чего ты там хочешь найти? — спросил Николай с добродушной улыбкой. — Выдвигаешь какие-то нелепые версии…
— Я, конечно, не утверждаю наверняка, — пробормотал Павел, — но там, похоже еще одно помещение… и я надеюсь его осмотреть… — он замолчал, обдумывая, как объяснить поточнее, что же именно ему показалось.
Николай ждал.
— Короче, я думаю, что там что-то есть. — выдавил наконец Тумасов.
— То есть?
— Странный дом… странная пара…
— Почему?
— Обстановка суперская, при этом он обычный врач — хирург, а она…
— Да брось! Когда ты стал считать чужие деньги? — отмахнулся Николай. — Вот я гостил у Али Хамраевича на даче год назад — там вообще палаты Аладдина!
— Ничего я не считаю… ты лучше скажи — рации сможешь достать?
— Чего их доставать — купить можно в том же «Электроне», продукция нашего СП. Сделано по японской технологии. Или тебе что-нибудь фирменное надо?
— Не знаю, — задумался Павел, отпив глоток. — главное, чтобы техника не подводила.
— Завтра будут. И что дальше?
— Ты завтра свободен?
— Я вообще с понедельника в отпуске.
— Я собираюсь ехать снова к ней, тебе тоже надо будет. Не вместе, конечно.
— Как выглядит наша дама?
Павел положил на стол журнал «Мольберт» с интервью и фото Татьяны.
— Какая прекрасная дама. — Николай с интересом разглядывал фото.
— И очень загадочная.
Павел выпустил облако дыма в потолок.
— Она художник-портретист? — Столяров вчитывался в статью.
— Да, притом высококлассный.
— Так почему ты ее в чем-то подозреваешь?
— Она знала Наталью, — налил себе еще чаю Павел. — она тоже встречалась с Дэном. Я попробую еще навести справки у своих знакомых.
— Как знаешь… А где она живет?
— В Загульбе, на самом краю поселка. Это если от санаториев ехать направо, в сторону гор. Я тебе сейчас нарисую… ручка есть?
— Не надо, — задумался Николай. — я примерно знаю, где это.
— Послушай, тебе всего лишь надо изобразить из себя заблудившегося туриста, отдыхающего. Скажешь, заблудился, расспросишь ее, как проехать в какой-нибудь из санаториев, ну это ты сам придумай, задержи ее минут на пять-семь хотя бы и спокойно уезжай.
Николай сочувственно посмотрел на Павла и вздохнул.
— Послушай, — сказал Николай неожиданно, — а если брат ее заявится?
— Не заявится.
— Уверен?
— Маловероятно, он же оперирует постоянно. Рабочий день ненормированный.
— А если не выгорит?
— Значит в другой день, ты же все равно в отпуске. Кстати, как там твои?
— Детей к бабушке отправили, жена на даче постоянно пропадает, там у нас садик необльшой, она за ним тщательно ухаживает, старается. Я, откровенно говоря, к этим вещам равнодушен, так что есть время заняться своими делами.
— Вот и славно. Тогда завтра созвонимся насчет раций и всего остального. Будь завтра у телефона в течение дня.
— Да без проблем. Журнал можно взять?
Тумасов молча кивнул.
Часы показывали одиннадцать.
— Ну что, по домам? — спросил Николай.
— Пожалуй, — задумчиво отозвался Павел. — значит, будь готов завтра выехать, так сказать, на природу.
— Это точно, — согласился Николай. — интересная женщина… — добавил он.
— Вот и применишь все свое обояние. Ты его еще не растратил за эти годы?
— Обижаешь! Как говорят классики, нет такого мужа, который хотя бы на час не мечтал стать холостяком!
Они расхохотались. У Павла начала пробуждаться уверенность в успехе завтрашнего мероприятия.
Когда за Николаем захлопнулась дверь, он докурил последнюю сигарету из пачки и пошел в комнату. Он полагал, что заснет мгновенно. Не получилось. Предвкушение завтрашнего дня! Племянница, растворяющаяся в стене… Голос…
«Я разберусь. Я обязательно разберусь», — думал Павел. Игра продолжается… только какая игра?
Глава двадцать третья
Забибикали часы — восемь утра. После душа Павел с удовольствием выполнил свой обычный утренний комплекс силовой гимнастики, включающий в себя отжимания, приседания и работу с прессом. Он совершал упражнения с удовольствием и максимальной отдачей, разгоняя кровь.
После душа он позвонил Татьяне.
— Ну ты даешь! — слышно было, как она рассмеялась. — А еще раньше не мог позвонить?
— А что, набиралась сил после создания шедевра?
— Набиралась, набиралась.
— Я сегодня приеду к тебе?
— Не знаю, не ранее четырех. Работы много.
— Купить что-нибудь? Мне все равно надо на рынок ехать.
— Фрукты, черешню, вермут, вино, сыр.
— А еще? Брат же тоже будет.
— Нет, Эрик может приехать самое раннее в понедельник. Плановые операции, все такое…
— Значит к четырем?
— Ага…
Теплым июньским утром, щурясь от яркого солнца, Павел сел в машину, вышел у городского рынка и бодрым пружинистым шагом отправился по месту работы Николая. Буквально через десять минут Павел уже оказался возле знакомого двухэтажного здания, с окнами, на первом этаже закрытыми прочными стальными решетками.
Павел поднялся по широким ступенькам крыльца и вошел внутрь. На этот раз охраннник был другой — молодой худощавый шатен в камуфляжном костюме с черной треугольной эмблемой.
— Вы к кому?
— Здравствуйте. Моя фамилия Костин, я к Николаю Петровичу. Мы вчера договорились о встрече. — вежливо ответил Павел, наклонившись к окошку в будке охранника и вертя паспорт в руках.
После небольшой паузы охранник заявил:
— Проходите.
Павел поднялся на второй этаж, постучал в дверь указанного вчера Николаем кабинета, услышал приглашение войти и немедленно им воспользовался, одев на лицо самую широкую дружескую улыбку.
— Привет!
— Привет.
В просторной, хорошо отремонтированной и обставленной современной техникой, в основном японской и немецкой, лаборатории, окна которой выходили во внутренний двор, на углу большого письменного стола сидел Николай и просматривал какие-то бумаги. Поздоровавшись с Павлом, он положил их на стол.
— Проходи, садись. — он кивнул ему на стул, стоявший рядом.
— Коля, мы вчера с тобой говорили по поводу раций.
— Да, да, я прекрасно помню, — Николай наклонился, открыл ключом ящик стола и достав две коробки, открыл их, положил на стол и подвинул к Тумасову. — вот, посмотри, это как раз то, о чем я вчера упоминал.
Павел вытащил рации из коробок и с интересом принялся их рассматривать.
— Рации собраны у нас, по технологии «Сони». Товар очень качественный. — хвастался довольный Николай.
