Людмила Белякова - Темная арена
— Ребята! — вместо ответа, закричал парень так, что Юрасик вздрогнул. — Он нам работу предлагает!
— Да, работу, — с достоинством произнес Юрасик. — У меня все по-честному.
…Еще полчаса они с компанией обсуждали условия работы — чей материал, сколько заплатит Юрасик за погонный метр росписи, будут ли они потом ходить в цирк бесплатно и прочее.
«Вот пусть попробует Круль со своей братвой сунуться к моему предприятию — эти пацаны там и днем и ночью ошиваться станут, прямо до премьеры… И сторожа ночного не надо. Вопросы решаются… Я ж знал, что у меня получится. Надо этой Ленке-сестренке поручить их организовать. Занималась же она какими-то железками? Вот пусть этот детсад и пасет».
Ночь прошла без потрясений и пророческих снов, а утром, когда в офисе Юрасик просматривал сводки о работе за первую половину октября, Катя соединила его с мэрией.
То, о чем они начали с ним говорить, он сразу не понял — о каком-то конкурсе на получение гранта. Его основное, торговое предприятие под определение конкурса не подходило, но когда там появились документы на проект «Нового русского цирка», то эти мэрины были просто очарованы… Дама из мэрии, которая беседовала с Юрасиком, так и сказала — «просто очарованы»…
— Да, — неуверенно, боясь сказать что-то лишнее, проговорил Юрасик, — помощь, хотя бы на завершающем этапе, мне бы не повредила… Для того чтобы успеть к зимним каникулам. — «Хоть бы дорогу замостили, спиногрызы налоговые», — подумал Юрасик, напрягся и сказал: — Я бы мог более полно изложить свои пожелания при личной встрече.
— Да-да! В среду вас устроит?..
Потом какое-то время Юрасик сидел в непонятном ему состоянии — это что, вот все так и решилось? Ничего не придумав, Юрасик наказал Кате соединить его с Юркевичем.
Бодренький, картавый говорок прозвучал минут через двадцать.
— Василич, организуй худрука, пару авторитетных сотрудников, не обязательно из пожилых, документы чтобы все были, желательно фото с репетиций. Я понятно выражаюсь?
— Д-да, — пискнул несколько озадаченный Юркевич.
— И к половине третьего среды ко мне в офис для совещания. В четыре нас ждут. Лады?
— Л-лады…
Слегка волнуясь, Юрасик сам набрал телефон Соседовых. Трубку взяла Лена.
— Ленок, я понимаю, что это жестоко, но послезавтра мы всей командой идем в мэрию получать грант на наше увеселительное предприятие, — заерничал Юрасик. — На тебе главная трудность — уговорить деда пойти с нами и вести себя там прилично.
— А что, дедушка себя ведет неприлично? — кажется, обиделась Лена.
— Ну это как сказать. Мы люди простые, а чиновники из мэрии — они балованные. А нам бы эти деньги и помощь были совсем не лишние.
Юрасику совсем не хотелось выглядеть так, будто свободных средств у него почти не осталось, — просто последнего тратить не хочет, что разумно.
— Так что предупреди меня, как у тебя складываются обстоятельства. Если машину надо — я пришлю.
— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.
Юрасик, приказав Кате отыскать ему вторую Лену, отправился обедать. Лена-сестра позвонила ему сразу. Юрасик, еще пышущий жаром от борщка, поручил ей организовать пацанят на работу по росписи нового цирка.
— Ну, вы знаете, Юрьпетрович, это так далеко от того, что я делала раньше… Не знаю, возьмусь ли я.
«Ну, нравные же эти Соседовы!.. На хромой козе не подъедешь!» — подумал Юрасик, но решил не злиться.
— Да почему ж, Ленок? Ты здорово с мужиками управлялась, насколько я помню. С ребятами, что ли, не справишься? Запиши телефончик их заводилы, зайди к Кате за деньгами на баллоны и давай — руководи. И не затягивай. У меня послезавтра в мэрии встреча, а на следующей неделе — предварительный прогон программы. Сроки, понимаешь ли…
Юрасик положил трубку и глубоко вздохнул, расслабляясь. Он — титан!
«Не остаться бы только в одной тряпке на заднице, как те статуи», — подумал Юрасик скорее весело, чем огорченно.
Переделав все творческие дела, Юрасик смог, наконец, вникнуть в финансовое состояние своего предприятия, и тут-то его, довольного жизнью и собой, ждало большое огорчение. Общий неплохой показатель вышел за счет периферийных точек, а его центральные филиалы, в организацию и рекламу которых были вбуханы немыслимые силы и средства, дали по семьдесят процентов от среднегодовой нормы, что граничило с экономическим крахом.
Юрасик вызвал к себе главного бухгалтера. Тот зашел в кабинет как-то бочком, держа у бедра тоненькую папочку с бумагами.
— Догадываешься, почему я тебя вызвал?
Вопрос был риторический — главбух сам подписывал отчет, прежде чем тот лег на стол Юрасику.
— Да, я провел анализ — у нас появился конкурент, недобросовестно перебивающий нашу клиентуру. Сеть маленьких тонарных магазинчиков торгует тем же примерно ассортиментом по демпинговым ценам и чуть ли не во дворах.
— Нас банкротят? Выживают из центра? — напрямик и грозно, словно главбух сам был замешан в этой авантюре, спросил Юрасик.
— Боюсь, что так.
— Кто?
— Пока неясно. Они приезжают днем, снимают сливки и исчезают. Надо нанимать кого-то, чтобы расследовали это дело.
Юрасик догадывался, кто за этим стоит. «Нехорошо, братаны… Но вы не знаете, с кем связались».
Странно, что обошлось без эксцессов, но циркачи вовремя собрались у Юрасика в офисе, чтобы всем вместе ехать в мэрию. Старик Соседов был в черном костюме и бархатной бабочке. Он обменялся церемонным рукопожатием с Юркевичем, подхалимски при этом захихикавшим. Лена была в черной водолазке и слегка грустна. Юрасик мельком проглядел бумаги, составленные Юркевичем, и приказал грузиться в «ниссан».
Мэрия встретила их ярким светом, при котором лица у всех постарели и побледнели; хмурые охранники долго проверяли их сумки и кейсы. Пропуска, конечно, выписать забыли, и опытный Юрасик порадовался, что привез команду на полчаса раньше.
Дама, заммэрша по культуре, с экзотическим именем Роза Ибрагимовна была слегка ошарашена обилием и разнообразием публики, ввалившейся к ней в кабинет, но прогонять никого не стала.
— Ну, начнем мы, наверное, с представления, как теперь принято говорить, команды, — веско, как он умел, произнес Юрасик. — Я Краснов Юрий Петрович, генеральный директор и генеральный продюсер проекта «Новый русский цирк». Наш коммерческий директор, господин Юркевич…
Заммэрша радостно переводила взгляд с лица на лицо.
— Заслуженный артист республики, корифей жанра… — представил Юрасик старика Соседова.
Тот привстал, слегка поклонился, не сгибая спины и не меняясь в лице, извлек из рукава букет едва распустившихся роз и под общий «ах!» вручил заммэрше. Та взвизгнула, подскочив от неожиданности, схватила букет, укололась и, глуповато-счастливо улыбаясь, заблагодарила. По кабинету разнесся нежно-пряный аромат южного утра, а на полированной столешнице зябко играли капли то ли воды, то ли росы. У Юрасика похолодело внутри, но, к счастью, сюрприз с букетом оказался единственным.
