Арина Веста - Змееборец
Он бережно взял ладошку Избранника и вгляделся в хитросплетения линий. Избранник заерзал – эти извилистые лабиринты тоже попадали в разряд государственных тайн, ибо, в отличие от лукавых характеристик и тестов, говорили правду.
– Рана неглубокая… – констатировал ветеринар.
– Да вы за угол зайдите и попрыскайте, мы на фронте так лечились, – посоветовал запечный старичок.
– Не могу, я этой рукой государственные бумаги подписываю, – с невольным сожалением признался Избранник.
– Так все одно: вот и подписайте, – настаивал дед.
– Нет, я лучше водкой. Водку-то у вас достать можно?
– А то как же! Это же наипервейшей необходимости продукт! К нам тут намедни Ильич заходил, очень он за сухой закон ратовал, все какого-то Иудушку поминал: мол Иудовым снадобьем народ травят, – заливался словоохотливый дед.
– Это он про Троцкого, – уточнил Макар. – Он всех своих идейных противников Иудушками величает.
– Это какой Ильич? – насторожился Президент.
– Тот самый, – со вздохом ответил Макар.
– Да вы не смущайтесь насчет его личности, – утешил запечный дед. – Самый он что ни на есть настоящий Ленин!
– И где же он теперь, этот ваш Ильич?
– Известно где: на озере, – охотно пояснил дед. – Шалашик себе построил, сеном покрыл, загорает, купается, рыбку помаленьку тягает… Маруся его хлебцем снабжает по мере необходимости. Места-то наши-то слыхали, как называются? Северная Швейцария… То-то!
– Значит, Ленин у вас вроде как в Цюрихе? – пошутил Избранник, кроме прочих званий он был еще и доктором исторических наук и хорошо знал ленинскую биографию.
– Так и есть.
Дед свесил с печи босые ноги и перенацелил их в валенки, стоявшие на печном полке, обулся и подсел к столу. В избе словно солнышко взошло. Тусклое золото лучилась сквозь его седину, как зимнее солнце сквозь морозный лес. Борода у деда была ярко-золотистой, цвета поделочной соломки, и отменно густая.
– Что-то рыжих у вас многовато? – заметил Избранник. – Может быть, в почве железа много?
– Почвы у нас бедные, – степенно ответил дед. – Ни железа, ни золота нет! А старики говорят, лет сто назад в нашей Скотопригоньевской слободе жил рыжий поп-расстрига; пока народ смекнул в чем тут дело, он полслободы в свой цвет перекрасил, так что все рыжие теперь вроде как родня. Плесни-ка гостю чайку, Макарушка.
Президент аккуратно размочил в чае сухарик и прикусил его, припоминая щекотливую цель своего визита.
– Ну, рассказывайте, что за странности у вас тут завелись? – степенно спросил он у Макара.
В избе повисло тягостное молчание, было видно, что ветеринар не знает, с чего начать. На помощь ему пришел находчивый дедок, он снял со стены облупившуюся от старости балалайку и затренькал:
Змей-Горыныч прилетал, девкам юбки задирал.
По такому случаю выбрал наилучшую!
– Ну-ну, – нахмурился Избранник.
– Странности и вправду есть, – смиренно начал Макар. – Помните былину про Добрыню и Змея? Тот былинный звероящер людей воровал и прятал в подземельях. Я раньше думал, что это сказки, а теперь вижу, что это самый что ни на есть реальный факт!
– Все фантасты пишут бредни,
А у нас реальный факт!
У милашки был намедни
С птеродактилем контакт, —
подтвердил дед.
Избранник задумчиво слушал домашнюю самодеятельность, и вот ведь незадача, семья-то оказалась непьющей, не спишешь на белую горячку!
– Судите сами. Места наши тихие и укромные, от столиц далекие, а потому грибные и ягодные. Я с весны до осени в лес похаживаю, кругом себя поглядываю, да все примечаю, вот и нашел лаз под землю, вроде запертого бункера, устроил я рядом схрон и стал наблюдать. Вижу, изредка выползают из-под земли какие-то сумрачные личности вроде грибников, а то и в костюмах, при галстучках, а если приглядеться, то настоящие белые ящеры, даже с хвостами. Вот по вашему лицу видно, что вы сейчас думаете, – с мягким укором заметил Пупорезов. – Сбрендил ветеринар возле своих коров, и нет у вас никакого желания дальше меня слушать. А это потому, что «иньшие» в мозгах у людей своих «замков» понаставили, как только подходит человек к запретной теме, как сейчас же у него в мозгах трик-трак – колесико поворачивается, и песенка какая-нибудь смешная идет… или реклама начинает крутиться, вроде запиленной пластинки.
– Правительство посылало запрос по этим явлениям, – осторожно заметил Избранник. – И что вы думаете – ни одного реально подтвержденного случая. Все эти ваши летающие тарелочки – типичная паранойя. Сто лет назад обыватели бесов боялись, теперь – инопланетян из цивилизации Овна, вот и вся разница.
Избранник миролюбиво улыбнулся и энергично намазал булку желтым сливочным маслом, какого давненько уже не едал из-за боязни холестерина.
– Тогда ответьте мне – куда исчезают люди? – гнул свое Макар. – В одной только Индии пропадает без вести двести тысяч человек ежегодно! В России – сто тысяч гинут! Где они, как по-вашему? – Раззадорившись, Макар хлопнул кулаком о столешницу, так что задремавший было цыпленок подпрыгнул и заметался среди посуды.
– На столе стоит бутылка,
А в бутылке лилия,
Утащила мою милку
Рожа крокодилья! —
озорно пропел старик, выпучив голубенькие глазенки.
– Жарь, дедка! – подбодрил его Макар. – Может быть, хоть так проймет!
– Да, насмешили, – Избранник вытер бисеринки пота, – пришельцы, значит, вас донимают… Драконы прохода не дают!
– Насчет пришельцев у меня уверенности нет, – не поймав иронии, ответил Пупорезов. – Возможно, что они тут коренные.
– С коренными сложнее, – заметил Избранник. – На них эмиграционные правила не распространяются, но обещаю разобраться и принять меры! – Он зевнул, прикрывая рот ладошкой.
Завтра, то есть уже сегодня, его ждали рыбачья зорька и заветное прикормленное местечко в тростниках на берегу Светеня.
Настенная кукушка со скрипом прокуковала полночь, и на веранде стало отчетливо тихо, только уныло звенели комары и цыпленок пробовал клевать из блюдца размокший сухарь.
– Да вот еще! – внезапно обрадовался Избранник. Вот ведь как бывает, самое главное едва не запамятовал! – Я ведь, собственно, за этим к вам и пришел. Скажите, Макар, что вы в приманку для карасей кладете? И ведь как хитро все придумано и рассчитано – просто рыбье помешательство какое-то!
– Приманка и впрямь безотказная, – оживился дед, – он туда сигаретной бумаги подсыпал. Это ведь только сказки, что у курящих не клюет, у нашей рыбы такой жор нападет, что только держись!
– Говорят, что сигаретную бумагу героином пропитывают, чтобы, так сказать, на крючок плотнее посадить, – добавил Макар. – Но иногда зло может и добру послужить. Используя этот наркотик, я решил организовать рыбью почту. Размочил сухари и толченых сигарет в них подсыпал. Эту кашу в печи подсушил, а после с глиной смешал и этим «тестом» обмазал пустую чекушку. Получилось что-то вроде плавучего «батискафа» с грузиком. Я ведь ваш график полгода изучал, опыты проводил с подводными течениями, ну думаю, если бутылку сразу забросить, караси не справятся. Две ночи назад до вашего прилета я ее на хлебном плотике с маленьким моторчиком с другого берега озера запустил, хлеб размок, бутылка с глиной на дно пошла и вас, в аккурат, дождалась.
