Мария Дубинина - Дзюсан. Академия-фантом
– Генри! Что так рано? Тоже боитесь попасть в очередь? – Он кивнул в сторону душевой. – Не переживайте, я застолбил для вас кабинку.
Макалистер не собирался тратить времени на дружеские беседы, но общительный скандинав был настроен поговорить. Генри почти удалось от него отделаться, как Ларсен, подмигнув, заметил:
– Вижу, вы не выспались. Вчера было шумновато, да? – Он перестал терзать уже почти сухие волосы и накинул полотенце на шею. – Хорошо, что вы завели себе друга, в «Дзюсан» с этим довольно напряженно. Быть может, и меня как-нибудь пригласите на чай, а? Я живу как раз между вами, как удачно!
Шотландец на мгновение похолодел от страха. Однако Хенрик никак не выказал, что слышал их с Кимурой разговор и понял его суть. С самым беззаботным видом химик распрощался и, что-то насвистывая, направился к себе, а Макалистер, проводив его подозрительным взглядом, продолжил свой путь.
Спустя полчаса, Генри стоял перед кабинетом психолога и медлил в нерешительности. Белая дверь с простой табличкой внушала ему определенные опасения. Безусловно, Акихико не имел в виду, что Макалистеру нужна психологическая помощь, однако у мужчины сложилось неприятное впечатление, что он стал актером в постановке замдиректора.
– Специфика нашего учебного заведения в том, что мы помогаем детям с психологическими травмами и проблемами адаптироваться к обществу. – Мягкий голос замдира проникал прямиком в мозг. – Разумеется, никто не считает, что вам нужна помощь психолога, однако его посещение – обязательная часть пребывания в Академии. – Дайске опустил подбородок на сплетенные пальцы и бросил на коменданта, замершего на своем стуле с идеально прямой спиной, странный взгляд. – Вы же читали контракт, не так ли?
Акихико, несомненно, знал что-то о похождениях Макалистера и, возможно, его периодических встречах с Кимурой и смотрел так, будто видел его насквозь.
Генри постучал и решительно толкнул дверь.
– Добрый вечер, мистер Макалистер, – навстречу ему поднялся крепкий высокий мужчина с добродушным взглядом огромного пса. – Меня зовут Алеш Новак. Присаживайтесь. Вы хорошо устроились?
– Приятно познакомиться, мистер Новак. – Генри пожал протянутую руку. – Говорите, пожалуйста, по-японски. На этом настаивает мой учитель.
– Хорошо, присаживайтесь. – Психолог перешел на японский, почти идеальный для европейца, как показалось Макалистеру, и кивнул на кушетку. – А вы очень добросовестно относитесь к занятиям, это похвально.
Генри опустился на предложенное место и облокотился о мягкую спинку:
– Благодарю, планирую здесь задержаться. Скажите, зачем мне нужны эти сеансы? Я прекрасно себя чувствую. Кроме того, мне немного некогда. – Макалистер совершенно не выспался и мог думать лишь о двух вещах – сне и планировании дальнейшего расследования, а расслабленная улыбка Новака выводила его из равновесия.
– Это же замечательно. – Новак обаятельно улыбнулся, обнажая в улыбке ряд белоснежных зубов. – Значит, наши беседы не будут вам в тягость. Поделитесь впечатлениями? Как вы проводите свободное время?
– Гуляю. – Британец пожал плечами, разглядывая белый потолок. – Знаете ли, люблю проводить время на свежем воздухе.
– Да, в наших краях замечательный климат. Не то, что в Лондоне. Вы со мной согласны?
– Абсолютно. – Генри перевел взгляд на психолога. – Мы будем разговаривать о погоде?
– А о чем бы вы хотели поговорить?
– Психолог-то вы. Я ни разу не был в подобной роли и понятия не имею, что должен делать. Объясните мне.
– Вы сопротивляетесь. – Алеш откинулся на спинку своего кресла. – Зачем? Боитесь меня?
– Нет. С чего бы?
– Я задал вам несколько вопросов, но вы промолчали. Я лишь предоставил вам право выбора, но вы замкнулись в себе. Давайте вернемся в самое начало.
– В начало чего? – Генри начал раздражаться. – Я приехал работать комендантом, мне здесь нравится. Все просто чудесно.
– Расскажете о себе?
– Меня зовут Генри Макалистер, я родился в Шотландии, а вырос в Англии. У меня нет девушки. Это важная информация?
– Вы не чувствуете себя одиноким?
– Одиноким? Вокруг полно людей.
Взгляды мужчин пересеклись, и Алеш вопросительно приподнял одну бровь:
– Вы успели с кем-то подружиться? Я правильно понял?
– Я этого не говорил. У меня нет времени на общение. И еще эти занятия японским с Кимурой, – Генри почувствовал себя планомерно загоняемым в угол, причем так деликатно, что даже не заметил, как начал путаться в собственных словах.
– Вам нравятся уроки? А сам Кимура?
– Почему он должен мне нравиться?
– Потому что вы заговорили о нем.
– Я бы посоветовал вам уделять Кимуре больше внимания, – хмыкнул Макалистер, вспоминая несколько особенно напряженных моментов их с Соратой встреч и парочку саркастичных комментариев длинноволосого повара. – Кажется, он страдает от какой-то душевной травмы. Ему нужна помощь гораздо больше, чем мне.
– Вы переживаете о нем? – Новак экспрессивно развел руками. – Может, вы его обидели? И теперь чувствуете вину?
– Ни в чем я не виноват! – Генри дернулся, подскакивая на кушетке. – Разве я виноват, что он – одна сплошная неприятность? Кто-то же должен за ним приглядывать.
Произнеся последнюю фразу, он осознал свою ошибку. Так раскрыться перед незнакомым человеком было на него непохоже. И Алеш заметил брешь в обороне пациента:
– Почему вы хотите взвалить на себя это нелегкое бремя?
– Но я не хочу! – Генри взял себя в руки. – Как можно помочь человеку, который всеми силами отгораживается от жизни? Скажите мне как психолог. Это же ваша работа. – Генри устало прикрыл глаза, мысленно возвращаясь в прошедшую ночь. Они с Кимурой почти не ссорились, а короткие пикировки, кажется, приносили удовольствие обоим. А потом японец точно сбросил маску, и Генри хотел бы забыть его слова и взгляд, но не мог. – Что вы от меня хотите? Какого откровения?
– Например, скажите, почему вы упорно молчите о себе, но так зацикливаетесь на проблемах чужого человека?
Макалистер запустил руку в волосы, ероша жесткую челку, и нехотя проговорил:
– Сората кажется таким потерянным, что хочется взять его за руку и показать дорогу. В фигуральном смысле, конечно, не подумайте дурного. Я совершенно нормальный мужчина!
– Хотите сказать, вас что-то притягивает? Может, это судьба?
– К черту такую судьбу! – Генри выпрямился и сел, свесив вниз ноги. – Я не привык за кого-то отвечать. Предлагаете мне теперь не только за собой следить, но и за ним?
– Боитесь ответственности? – предположил Новак. – Или повторения боли от старой утраты?
