Лана Синявская - Последняя ночь колдуна
Он никогда прежде не видел снов. Поэтому увиденное им в ту ночь показалось особенно страшным. Это даже был не сон, это была реальность, вполне осязаемая, наполненная звуками и запахами. Впрочем, пахло отвратительно, и это было первое, что он почувствовал. Пахло гнилой картошкой, мокрой землей и тухлым мясом.
Потом он увидел ЕГО.
То есть сначала он разглядел только, как дверь в его комнату медленно, с тихим скрипом отворяется. И лишь потом вошел ОН. В комнате было темно, но он почему-то сразу узнал вошедшего. Он твердо знал, что ЕГО здесь быть не должно, ЕГО присутствие противоречит здравому смыслу. Но ОН был. Ходил из угла в угол, словно искал кого-то.
От осознания того, что мертвец ищет именно его, парня прошиб холодный пот, что было совсем уж скверно. Ему захотелось, как в детстве, спрятаться с головой под одеяло. Тогда, может быть, удастся остаться незамеченным.
Он успел натянуть одеяло только до подбородка, потому что оно вдруг сделалось неподъемно тяжелым, словно его набили цементом. И в этот миг мертвец заметил его.
ОН пересек комнату, замер в изголовье, прожигая насквозь пустыми глазницами, и медленно заговорил.
– Ты не закрыл мой гроб, – сказал мертвец укоризненно. – В глаза мои набилась земля, и теперь я ничего не вижу. Но я нашел тебя.
Парень хотел что-то пролепетать в свое оправдание, но из горла вырвался только хрип. Мертвец протянул к кровати руку, и парень все так же беззвучно заорал от ужаса.
– Я уничтожу тебя, – пообещал мертвец, шевеля пальцами возле самого лица своей жертвы, – но сделаю это позже. Сначала ты должен потерять всех тех, кто тебе дорог. Всех по очереди. Когда боль станет невыносимой, ты осознаешь, что натворил. И тогда настанет твой срок.
– Пощадите! – прошептал парень. – Я все исправлю!
– Исправишь? – Мертвец захохотал, широко разинув рот. – Это хорошо. Но наказание неизбежно. Любое зло должно быть наказано!
Парень приготовился умолять, снова и снова просить о пощаде, но просить стало некого – мертвец исчез, оставив после себя только могильный смрад.
Телефонный звонок прозвучал как избавление. Он был таким реальным, что он даже рассмеялся от радости. Звонок не умолкал, точно канатом вытягивая его сознание из ночного кошмара. Он протянул руку к тумбочке возле кровати, схватил трубку, пробормотал хрипло «алло».
И тогда кошмар начался снова.
* * *Тайсон, словно буксир, тянул Глашу к дому. Учитывая то, что гуляли они совсем недолго, это выглядело странно.
– Да что с тобой, Тайсон? Ты можешь еще погулять. У нас куча времени, – попыталась возражать Глаша, но пес впервые за все время проявил упрямство. Он хотел домой – и точка.
Собака явно нервничала, вертя головой и шумно втягивая носом воздух. Когда Глаша, сдавшись, нагнулась, чтобы пристегнуть карабин к ошейнику, она почувствовала, что шерсть на холке ротвейлера вздыбилась так, что колола пальцы. Пес мелко дрожал.
«Замерз, наверное», – подумала девушка удивленно. На то, чтобы представить себе, что огромный пес дрожит от страха, ее фантазии не хватило.
На улице действительно похолодало.
По обе стороны дороги высились деревья. Они были старыми, их ветви смыкались вверху, образуя туннель. Свет фонарей пробивался сквозь них словно через частую решетку. На секунду Глашу охватила тревога, но она тут же успокоила себя. Рядом с Тайсоном – ее телохранителем – ей нечего опасаться. Конечно, она не имела возможности убедиться, как поведет себя собака в случае прямой угрозы, но догадывалась, что один его вид внушает окружающим страх и уважение.
Кусты слева от нее затрещали. Ротвейлер замер. Глаша налетела на него – словно ударилась о бетонную стену. Когда она, потирая ушибленную коленку, подняла глаза, темная фигура возвышалась над ней, слегка покачиваясь из стороны в сторону. От человека сильно пахло водкой.
– Что, сука? Трясешься? Вот мы и встретились! Ты мне за все ответишь, падла.
Глаша отпрянула, слегка натянув поводок. В темноте она не могла разглядеть лица человека: огромная, черная вонючая масса надвигалась на нее, размахивая похожими на лопаты руками.
В это время Тайсон, на которого она так рассчитывала, сидел на земле и… улыбался. Как будто все происходящее его забавляло. Глаше стало по-настоящему страшно. Она поняла, что сильно ошиблась на его счет и помощи ей ждать неоткуда. Даже крикнуть «фас» она не рискнула. Пока еще отморозок испытывал некоторые иллюзии насчет Тайсона и держался на расстоянии. Дело ограничивалось матом и угрозами, но стоит ему сообразить, что собака абсолютно индифферентна к происходящему, – тогда Глаше несдобровать.
Осмелев, амбал попытался схватить Глашу за руку, но промахнулся. Глаша сжалась, ожидая повторного нападения, но тут вдруг Тайсон молча, плавно, не делая резких движений и не переставая улыбаться, поднялся на четыре лапы, совершил молниеносный бросок и деликатно откусил амбалу часть задницы. В прямом смысле, вместе со штанами, трусами, шкурой и мясом. Оттяпал и тут же брезгливо выплюнул под дикие вопли укушенного. Осатанев от боли, мгновенно протрезвевший придурок рванул к кустам. А Тайсон снова улыбался, довольный собой.
Уже дома, утирая ротвейлеру морду, Глаша устроила ему разнос. Тайсон даже обиделся. Странные эти люди, ничего толком не смыслят. Ведь он все сделал правильно, защитил любимую хозяйку и восстановил справедливость. Неужели она так глупа, что не унюхала запах стали в правом кармане его куртки? Тайсон хорошо знал, что так пахнут охотничьи ножи, которые таят опасность. Да и от самого человека плохо пахло. НЕ алкоголем, нет, хотя Тайсон терпеть не мог этот запах. От него пахло страхом и ненавистью. Он пришел, чтобы причинить хозяйке зло. Тайсон остановил его вовремя, а теперь его же за это и ругают. Можно подумать, что откусывать чужие задницы – такое уж большое удовольствие. Тайсон немного попил из своей миски, чтобы отбить мерзкий привкус, и покорно лег на полу.
Хозяйка больше не кричала. Поджав ноги, она сидела на диване и смотрела на него испуганно. Глупая. Он здесь как раз для того, чтобы она ничего не боялась. Неужели не понятно? Поднявшись, пес подошел к дивану и примирительно лизнул ее руку, потом уронил свое тяжелое тело рядом, шумно вздохнул, пристроил голову на лапы и прикрыл глаза. Он-то знал, что все сделал правильно.
Глава 19
Конечно, Карина ее заложила. По-другому и быть не могло. Ее опять вызывали. Слава богу, не в отделение, а всего лишь в директорский кабинет, в котором временно разместилась милиция.
Магазин закрыли якобы на учет. Арендаторы маялись от безделья, опергруппа что-то искала. Мышьяк нашли еще вчера. Он оказался в сахарнице, причем именно в той, что, по просьбе Мули, принесла Неля. Сахарница принадлежала лично Муле. Определить был ли там мышьяк до того, как Неля взяла сахарницу в руки, или она сама же его и насыпала, было трудно, но оперативники очень старались. Неле теперь доставалось больше всех. Ее даже увезли куда-то на специальной машине под любопытные взгляды сотрудников.
