Лана Синявская - Последняя ночь колдуна
Муля лежала на боку, лицом к стене, и было похоже, будто ее внезапно сморил пьяный сон. Выпить она вообще была не дура, но сегодня превзошла саму себя, так что вполне могла отключиться.
Глаша, заглянувшая в дверной проем, одной из первых смогла оценить случившееся лишь спустя несколько секунд, в течение которых она таращилась на бесчувственное тело. В туалете было светло, и яркое пятно на стене привлекло ее внимание. Почему-то штырь в трубе отопления, вентиль с которого давно отодрали и потеряли, оказался выкрашен красной краской, настолько свежей, что она капала на пол. Дикая мысль, что Муля в туалете красила кран, сменилась ужасом, потому что Глаша поняла, что это – кровь. На полу, под самым штырем образовалась лужа. Кровь уже загустела, подернулась пленкой…
В уши ударил пронзительный крик. Кричала женщина, но Глаша не узнала искаженный ужасом голос, хотя все время помнила, что рядом были только свои. Только свои…
Позже было много милиции и миллион вопросов, испуганные, подавленные лица сотрудников, приглушенные голоса. Неубранный стол с остатками праздничной гулянки выглядел посреди всего этого почти непристойно, но трогать что-либо запретили.
Валя шепотом сообщила, что милиция заинтересовалась отравлениями даже больше, чем Мулиной смертью. Ходят слухи, что девчонки отравились мышьяком.
«Снова мышьяк», – похолодела Глаша, а вслух пробормотала:
– Просто эпидемия какая-то.
– Точно! Совсем как в той истории, о которой ты рассказывала, – кивнула Дина. – Ту женщину ведь тоже отравили мышьяком?
– И тоже не до конца, – задумчиво проговорила Глаша.
– По-моему, мышьяка что-то слишком много для простого совпадения, – нахмурилась Валя.
– Странно, что отравились именно эти девчонки, – сказала Дина. – Они такие молодые, и между ними – ничего общего. Они даже не дружили, работали в разных отделах.
– Нам-то какая разница? Скажи спасибо, что никто из нас не оказался на их месте, – сердито посоветовала Валя.
– С какой стати? Лично меня травить не за что, – фыркнула Дина.
– Ага. Безгрешна, как ангел.
– Девчонок, на мой взгляд, тоже не за что было травить, – тихо промолвила Глафира.
– Это нам с тобой так кажется, – отрезала Валя. – А на самом деле мы ничего про них не знаем. Может быть, они обе – законспирированные вражеские шпионы.
– Ага, а Эллочка – их резидент.
– Очень может быть. Вон, ментов понаехала чертова уйма, вот пусть они и разбираются. Им за это зарплату платят.
– А что они насчет Мули решили? – спросила вдруг Глаша обеспокоенно.
– Не знаю. Но про нее никак не скажешь, что невинно пострадал человек. Всем нагадить успела, – зло сказала Валя.
– Это-то и плохо. Значит, все мы под подозрением. Замучают теперь, – вздохнула Дина печально.
– А мне не страшно! – расхрабрилась Валя. – Я за весь вечер ни разу с места не вставала.
– Еще бы. Ты ж напилась до полного остекленения, – поддела ее Глаша.
– Язва. Я же не нарочно. Просто не рассчитала на голодный желудок.
– Да бросьте вы, девчонки, – вклинилась Дина. – Не о том вы думаете, честное слово. Разве сейчас важно, кто сколько выпил?
– Знать бы, о чем думать, мы бы со всей душой.
Неожиданно для всех смерть Мули объявили несчастным случаем. Новость принесла Оксана из отдела бижутерии.
– Говорят, что она пьяная была, поскользнулась и упала неудачно, – трещала она с округлившимися от переизбытка эмоций глазами.
– Что-то не очень похоже на несчастный случай, – усомнилась Галя, продавец обуви.
– А ты помалкивай, что похоже, а что не похоже, – посоветовала Оксана. – Может, оно и лучше, что так решили. Меньше доставать будут.
– Несчастный так несчастный. Мне-то что? – пожала Галя плечами.
– Это для кого как, – насмешливо протянула Наташка. – Для кого несчастный, а для кого и наоборот – очень даже выигрышный.
– Чего глупости болтаешь? – прикрикнула Галина.
– Знаю, знаю, о покойниках плохо не говорят. Только покойник покойнику – рознь. Бывают такие, что слова доброго о них не скажешь. Муля наша – из таких. Ведь всех достала! Чего притворяетесь?
– Что-то раньше ты не была такой смелой, – прошипела Неля злобно.
– Зато и задницу ей, как ты, не лизала, – огрызнулась Наталья. – Думаешь, если ты у нее на побегушках была, то тебя в покое оставят?
– Ну, это спорный вопрос, – неприятно улыбнулась Галя.
Неля резко побледнела.
– Ты на что намекаешь?
– Так ведь дружба ваша – пустой звук. Она тебя выгнала. Разве не так?
Присутствующие переглянулись. До сих пор Неля казалась единственным преданным Муле человеком, который не успел с ней поссориться, и это ставило ее вне подозрений. Новость о ее увольнении все меняла. Однако продолжения темы не последовало. Неля, не прощаясь, ретировалась, а Галя не захотела ничего прибавить к тому, что уже сказала.
Когда подошла Глашина очередь давать показания, она все еще не решила для себя, стоит ли рассказывать о случае в доме Райского. С одной стороны, там тоже присутствовал мышьяк, с другой – единственная пострадавшая умерла вовсе не от отравления.
Дотошный мужичок в слегка мятом костюме засыпал Глафиру вопросами, точно горохом из дырявого мешка. Отвечая на них, она удивлялась, как много всего запомнила. Поэтому с легкостью могла ответить, кто с кем сидел и кто куда перемещался в течение вечера.
Теперь она вспомнила, что Муля, прежде чем ее нашли, отсутствовала довольно долго, полчаса, не меньше. Что Муля делала так долго в туалете, если умерла она, как сказали эксперты, минут за пять до того, как они все вместе ее обнаружили?
Для себя Глаша приняла твердое решение разобраться во всем до конца. Она понимала, что почти никто, кроме милиции, в несчастный случай не поверил, а значит, все станут друг друга подозревать. Ее в том числе, так как история с кражей бизнеса вышла громкой. Ей совсем не хотелось прослыть за глаза убийцей, а избежать этого ей может помочь только правда.
Когда в магазине появилась дочь Мули, Карина, на нее страшно было смотреть. Кто-то сообщил ей о том, что произошло, и она тут же примчалась, похожая на привидение. Глашу появление девушки испугало и расстроило. Как бы они все ни относились к Муле, для этой испуганной девочки она была матерью, единственным близким человеком. А что такое остаться без матери, Глаша слишком хорошо знала.
* * *Он никогда прежде не видел снов. Поэтому увиденное им в ту ночь показалось особенно страшным. Это даже был не сон, это была реальность, вполне осязаемая, наполненная звуками и запахами. Впрочем, пахло отвратительно, и это было первое, что он почувствовал. Пахло гнилой картошкой, мокрой землей и тухлым мясом.
