Евгения Грановская - Особняк у реки забвения
– Может быть, – сдержанно проговорил Максим. – Но тот случай имел место семнадцать лет назад. Сейчас дети истопника – взрослые люди, и нам не стоит о них думать. Ты готова идти?
– Да, – слабым голосом отозвалась Ирина.
Максим взял ее за руку.
– Держись рядом со мной, не отходи ни на шаг, – строго сказал он. – Если увидишь что-нибудь подозрительное – скажи мне. Договорились?
Ирина кивнула:
– Хорошо.
– Идем.
Максим повернулся и повлек ее за собой.
* * *Кабинет управляющего оказался не заперт. Это было просторное помещение, по центру которого стоял стол, а за столом – большой и совершенно пустой шкаф.
– Здесь ничего нет, – с досадой проговорил Максим. – Такое ощущение, что и управляющий-то никогда тут не сидел.
Он стоял посреди кабинета, сунув руки в карманы куртки, и свет, падающий из окна, подчеркивал синеву его небритого подбородка и круги под усталыми глазами.
Ирине вдруг до боли в горле стало жаль Максима. Человек попал в страшную аварию, пережил несколько операций, поехал к родителям, с которыми не виделся несколько лет, и в результате – угодил в настоящий кошмар.
Максим производил впечатление сильного и уверенного в себе мужчины, но ведь он совсем недавно вышел из больницы и не успел толком восстановиться. Как же тяжело ему приходится…
Повинуясь внезапному импульсу жалости, Ирина подошла к Максиму вплотную и хотела обнять его, как вдруг взгляд ее упал на небольшую дверцу, заставленную рогатой вешалкой.
– Макс, – позвала она, уставившись на дверь. – Смотри, там, за вешалкой…
Максим обернулся и сразу увидел дверь.
– Интересно, как давно ее открывали в последний раз?
Он шагнул к двери, отодвинул громоздкую вешалку и дернул за ручку.
– Заперта.
– Где же нам взять ключ? – растерянно спросила Ирина.
– Не надо ключа. Отойди подальше.
Ирина повиновалась. Максим отступил от двери на пару шагов, затем ринулся вперед и с размаху ударил ботинком по филенке. Замок хрястнул и отвалился вместе со скобой.
– Готово! – выдохнул Максим.
За дверью оказалась довольно большая комната, уставленная металлическими стеллажами. Воздух здесь был затхлый и спертый. На полу валялись куски штукатурки. Стеллажи и наваленные на них бумаги покрывал толстый слой белой пыли.
– Надо же, даже окно есть, – удивленно проговорил Максим, оглядев комнату. – Похоже на какую-то кладовку.
– Да, – согласилась Ирина, морща нос. – И такое ощущение, что сюда не входили семнадцать лет.
– Возможно, так и есть.
Максим прошел по хрустящей под ногами штукатурке к первому стеллажу и с усмешкой потрогал груду пожелтевших бумаг.
– Разруха и запустение.
– Даже странно, – удивилась и Ирина. – Здание более-менее привели в порядок, а до кладовки никто не добрался.
Максим взял со стеллажа пачку листков, сдул пыль и пробежал их взглядом.
– Сразу видно, что ремонт делали второпях, – заметил он и положил стопку обратно на стеллаж. – Нужно разделиться. Ты ищи на стеллажах, которые возле окна, а я здесь. Найдешь что-нибудь интересное – клади на стол. Потом вдвоем посмотрим.
– Хорошо, – сказала Ирина и отошла к окну.
Прикасаться к старым папкам и бумагам было неприятно. Белая пыль, покрывающая их, оказалась на ощупь влажноватой и какой-то жирной. Просматривая бумаги, Ирина пожалела, что у нее нет с собой перчаток.
Здесь были какие-то счета, старые сметы, списки продуктов для столовой… Цифры, пометки… Ничего интересного.
Ирина потянулась за очередной стопкой пожелтевших бумаг, как вдруг ей показалось, что в окно кто-то заглянул. Отдернув руку от бумаг, Ирина быстро обернулась к окну. За окном никого не было. Ирина облегченно вздохнула – померещилось.
Она отвернулась и снова занялась разбором старых бумаг, но вдруг услышала за спиной легкий звук – будто кто-то провел ногтями по стеклу. По спине Ирины пробежал озноб. Она медленно повернулась к окну, и кровь застыла у нее в жилах.
За окном стояла Ольга Орлова.
Выглядела Ольга ужасно. Длинные белые волосы спутались и были уже не платиновыми, а седыми, как у древней старухи, глаза глубоко запали, а кожа оказалась бледной и нечистой.
Ирина сглотнула слюну. «Это все не по-настоящему, – сказала она себе. – Мне просто чудится. Сейчас я закрою глаза, а когда открою их – Ольги уже не будет».
Ирина закрыла глаза. Выждала несколько секунд и снова открыла их. За окном никого не было. Ирина облегченно вздохнула и повернулась к стеллажу. В тот же миг сердце ее судорожно дернулось и остановилось.
Ольга стояла прямо перед Ириной, глядя на нее темными пустыми глазами. Ирина пошатнулась и схватилась рукой за стол, чтобы не упасть. Губы Ольги разомкнулись, и изо рта у нее вытек, как яд, сиплый, свистящий шепот:
– ЭТО СДЕЛАЛА ТЫ…
– Нет… – пробормотала Ирина, с ужасом глядя в бессмысленные глаза Ольги. – Нет…
– Ира! – громко окликнул Максим. – Ир, ты что-то сказала?
Ирина повернулась на его голос. Максим выглянул из-за стеллажей и смотрел на нее.
– Я… – Ирина запнулась и с ужасом взглянула на то место, где только что стояла Ольга.
– Ира? – снова окликнул ее Максим.
Она облизнула пересохшие губы сухим языком.
– Ты… ты слышал только мой голос?
– Да, – ответил Максим. – А что?
– И не видел ничего странного?
– Нет. А что я должен был увидеть?
Ирина провела ладонью по лицу.
– Нет-нет… Ничего. Мне просто показалось.
– Я кое-что нашел! – Максим протянул ей старую картонную папку. – Посмотри внимательнее!
Раскрыв папку, Ирина пробежала взглядом по фиолетовым выцветшим буквам.
– Здесь список сотрудников пансионата, – пояснил Максим. – Десять фамилий.
– Боровицкая – повар… – забормотала Ирина, прищурив глаза. – Самойленко – официант… – Она подняла взгляд на Максима. – Но обозначение должности имеется только у четырех фамилий. И потом, тут нет даты. Откуда мы знаем, что это именно тот список, который нам нужен?
– Здесь был один-единственный заезд, – напомнил Максим.
15
Тимур Маратович допил сок и поставил стакан на стол. Потом, достав из кармана платок, тщательно вытер губы, после чего с рассеянной улыбкой взглянул на Ирину:
– Простите, я не расслышал. Вы о чем-то спросили?
– Вам не кажется, что пришло время провести очередной семинар? – повторила Ирина свой вопрос.
Тимур Маратович рассеянно кивнул, хотя мысли его явно были заняты другим. Его внимание, казалось, притягивал к себе прямоугольник окна, за которым открывался темный лес и стекло которого было забрызгано дождевыми каплями, словно таинственными знаками, видимыми только усталым глазам тьютора.
