Нана Блик - Наоми
– Дэнис, зайди сейчас же на кухню, – мамин голос звучал напряжённо, чем обеспокоил меня. Неужели что-то с Эммой стряслось, но мама вряд ли меня позвала, обычно она управлялась сама.
– Сейчас иду, мама, только выключу вулкан из розетки, – я всегда выключал модель из розетки, хотя мой вулкан и был оснащён тумблером включения-выключения, но мне так было спокойнее.
Я вошёл тихо на кухню и сразу заметил мамино напряжённое тело: одна рука нервно тарабанила по столешнице, а вторая прикрывала приоткрытый от ужаса рот. Мама уставилась в телевизор, не обращая никакого внимания на меня. Резко повернувшись, видимо, почувствовав меня сзади, она схватила мою руку и притянула к себе.
– У нас в городке появились какие-то лихачи, говорят, что они угоняют чужие авто. Я смотрю погоню за одним из таких нехороших людей, – мама всхлипнула носом, и я понял, что она плачет.
– Почему ты плачешь? – я ввиду своей детскости совершенно не понимал истинной причины её страха, – это же простая погоня.
– Да, но в погоне участвует твой отец! – она вздохнула, – ты же знаешь, что он далеко не самый лучший гонщик. По части обыска или допроса – да, но не погони, тут его слабое место. – Мама слегка наклонилась вперёд, чтобы коснуться своим заплаканным личиком моей головы. Даже сквозь копну густых медных волос я ощущал непрерывно текущие слёзы.
– Глупости, мама, папа отлично всегда и со всем управляется, ты просто любишь нагнетать обстановку. К тому же в машине он не один. Переключи канал, чтобы успокоиться. – Как мог я по-детски пытался её успокоить, мне же всего-то восемь, где мне найти нужных для этого аргументов.
– Хорошо, иди в комнату. Прости, что напугала тебя, – мама поцеловала меня в лоб, отпуская из своих тёплых объятий. Её нежные руки немного дрожали, делая объятия слишком отчаянными с неимоверным налётом грусти и страха, как будто было в этой погоне что-то гораздо большее, чем обычная взрослая игра в догонялки.
Весь день я провёл в приятных хлопотах над моделью, регулируя уровень жидкости и размеры бумажных комочков. Выполнив резервуар в виде вертикальной двухцилиндровой колбы с тонким перешейком посередине, я заполнил нижний отсек наполовину крашенной в оранжевый цвет водой с добавлением этилового спирта, чтобы уменьшить температуру кипения, а верхний – набил до отказа прессованными комочками лёгкой бумаги, придав им заранее чёрный и пепельный цвет. При включении модели в сеть плитка внизу конструкции нагревала жидкость вплоть до кипения, что способствовало тому, что невесомые комочки бумаги вылетали из жерла вулкана под действием пара. Чем больше нагревалась жидкость, тем сильнее, дальше и больше вылетали комочки в сопровождении с пузырьками и потоками кипящей огненной жидкости. Я был весьма доволен проделанной работой и думал, что завтра на уроке сорву куш в виде нешуточных аплодисментов одноклассников и хорошей отметки учителя. Испытания были завершены, но я хотел провести показательный контрольный пуск для родителей и крошечной Эммы вечером сразу же после ужина, так сказать, подготовить всем благоприятную и полную впечатлений почву для сновидений.
Около пяти часов вечера мама попросила меня полить цветочную рассаду в палисаднике и выловить все наши игрушки из бассейна, потому что завтра придёт специалист по очистке. Мамины розочки принялись и окрепли, но ещё не цвели, а небольшие туи, посаженные по периметру дома, были слишком малы, чтобы я мог визуально представить себе наглядную картину маминых стараний по озеленению нашего совсем ещё недавно купленного дома. Новый, построенный по модному проекту и на заказ, дом был возведён на месте старого когда-то сгоревшего особняка и должен, если верить всем документам, быть оснащён всеми примочками техники, не исключая и безопасность. Но пока строительство до конца ещё не было завершено, нафаршированный дом стоял недоподключенным, ожидая своего часа для демонстрации всех своих внутренних возможностей и защит. После пожара тут вообще ничего не росло, гиблое место без комочка плодородного слоя. Мама и папа завезли сюда не одну грузовую машину перегноя, чтобы вдохнуть жизнь на участке в несколько акров. Большой дом, лужайка перед домом, палисадник, зимний сад, бассейн и небольшая теннисная площадка умещались на нашем участке, гармонично сосуществуя друг с другом. Всё, что более или менее радовало неискушённый мой глаз, так это газонная трава, которая как на дрожжах росла в плодородном слое привезённого к нам перегноя, остальным же растениям приходилось приспосабливаться к выжженной огнём мёртвой земле.
Около семи часов вечера мы с мамой готовили ужин. На этот раз наш выбор пал на аппетитную лазанью. Я занимался начинкой, а мама – тестом для отделения слоёв и соусом. Мелко рубленное куриное мясо с грибами и болгарским перцем должно было как нельзя лучше сочетаться с кисло-сладким сметанным соусом, а мамины тонко раскатанные прямоугольные кусочки теста по её фирменному рецепту просто укутывали самое вкусное, ценное и дорогое в точности, как она сама оберегала нашу семью, так и они защищали начинку от пересыхания и распада. В общем, чтобы сейчас я не говорил про лазанью, а наша мама и правда была той субстанцией, которая нас связывала, не давая потерять друг друга, она и только она создавала занятия и увлечения, которыми бы занимались все члены семьи, да ещё и с немалым интересом. Моя мама – волшебница, и я, как никто другой, всегда хотел её только радовать. Её улыбка и смех были лучшей наградой для меня чуть ли не с самого детства, хотя я и сейчас не особо считался большим, но в семье, когда отец ввиду своей занятости появляется редко, приходится быстро взрослеть. Что же касается Эммы, то ей повезло. Имея такого старшего брата, можно не торопиться и оставаться ребёнком долгие годы. Лучше играть в куклы, чем копаться во взрослых проблемах. Мама, конечно, не хотела посвящать меня в них, но просто, когда некому больше открыться или не с кем поделиться, то будешь волей-неволей обращаться к тому, кто рядом с тобой, даже если этот кто-то не кто иной, как твой маленький сын.
В половине девятого, так и не дождавшись возвращения отца со службы, мы сели ужинать. Мама и я наслаждались лазаньей, запивая её обильным количеством молока, а Эмма забавно чмокала губами, посасывая бутылочку с жидко сваренной кашей. Я не хотел загружать маму своей демонстрацией, но она настояла сама на том, что обязательно должна это видеть. Быть первым зрителем – главная обязанность мамы, и она отчасти права. Никто не будет радоваться твоим достижениям так, как радуется им мама: твои первые шаги, первое слово, заплыв в бассейне, первая езда на велосипеде, первый поход в школу или твой первый проект – для неё все они весомы и значимы, потому что она – твоя мама, и неважно каких высот ты при этом достигнешь.
