Ольга Грибова - Тьма
Я шикнул на вампира. Его длинный язык мог стоить нам сведений. Разве не он сам всегда попрекал Диму за несдержанность?
— Разве ты не делаешь того же? — спросила Парка, внезапно заинтересовавшись мотивами Андрея.
— Меня никто не спрашивал, хочу я этого или нет. Она же добровольно обрекла себя и других на такое существование.
Децима улыбнулась. И столько мудрости и ласки было в этой улыбке, что мне вдруг захотелось рассказать ей самые сокровенные тайны. Но ведь она их и так знала! При мысли о том, что в этом мире есть существо, которое стопроцентно понимает тебя, разделяя все твои горести и радости, стало теплее на сердце.
— Подойди, — Парка тем же жестом, что минуту назад призывала нить, поманила к себе Андрея.
Вампир, не смея ослушаться, шагнул вперед, но по его лицу было видно, что он успел горько пожалеть о сказанном. Децима потребовала, чтобы он наклонился к самым её губам, и тогда прошептала ему несколько слов. Их даже мой вампирский слух не смог уловить. Лицо Андрея при этом дрогнуло, на мгновение он превратился в испуганного двадцатилетнего парня, которому сказали, что он завтра умрет. Устремив невидящий взгляд в стену, вампир отшатнулся от Парки.
— Теперь ты, — Децима обратилась к Амаранте, и та испуганно ойкнула, но все же пошла к стулу.
Пока Эмми шепталась с Паркой, я тихо спросил у Андрея:
— Что она тебе сказала?
— Ничего особенного, — отмахнулся вампир, но его лицо все еще напоминало восковую маску.
В отличие от Андрея Эмми осталась довольна пророчеством. Она рассеянно улыбалась, пока я шел за своей порцией независящих от меня планов на будущее.
Дыхание Децимы коснулось моей щеки, когда она произнесла:
— Ты обрел свою судьбу.
Я изумленно приподнял брови. Что бы это не значило, больше Парка ничего не добавила. Единственное, что она еще сказала нам — это название места, где искать царицу.
Глава 19. Прощение
Я повернулся вокруг своей оси, растерянно осматриваясь вокруг. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять: я стою на улице перед входом в гостиницу, где нашего возвращения от богинь ждут Ксюша и отец. Неподалеку изумлено таращились по сторонам Андрей и Амаранта. Децима при помощи магии доставила нас из пристанища Парок назад в цивилизацию. В следующее мгновение я испугался, что Дима остался в пещере. Еще раз обернувшись на сто восемьдесят градусов, увидел удивлено моргающего младшего брата, которому были неизвестны события последних часов.
— Светает, — Андрей первым указал на порозовевшую линию горизонта, и мы поспешили укрыться в гостинице.
Всё еще не пришедшие в себя мы некоторое время толклись в холле. Дима опомнился первым:
— А «Мерседес»-то остался у пещеры.
Эти слова подействовали на меня как пощечина, и я вмиг очнулся. Отец редко доверял нам машину. Это был исключительный случай. Кинув взгляд на улице, осознал, что сам не смогу забрать мерс. Из всех вариантов оставался только брат. Но уж лучше признаться папе во всех смертных грехах, чем отдать ключи от «Мерседеса» Диме.
Приуныв, мы поднялись наверх. Стоило оказаться на нашем этаже, как дверь в мой номер отворилась и в проеме показалась голова отца.
— Как успехи?
Заметив наши неулыбчивые лица, папа нахмурился и пригласил нас войти. Шагнув в номер, Андрей первым делом направился к холодильнику. Пока вампир доставал бутылки с кровью, одну из которых любезно предложил мне, а вторую Эмми, Ксюша и отец молча изучали нашу потрепанную в боях одежду. Андрей повалился в кресло, вылил содержимое своей бутылки в стакан и с наслаждением осушил его до дна. Не прошло и минуты, как порезы, оставленные на его руках осколками сталактитов, затянулись.
— Вот бы мне так, — с завистью протянул Дима, разглядывая синяк размером с теннисный мяч на правой голени. К этому времени он успел стянуть кроссовки и закатать джинсы до колен.
Отец отреагировал мгновенно, залепив брату подзатыльник. Дима обиженно поджал губы, но промолчал, что было само по себе удивительно. Обычно брат не оставался в долгу. Ксюша бросилась на выручку к Диме, отгородив его от разгневанного Виктора Климентьева, для которого мысль о том, что его второй сын тоже станет вампиром, была сопоставима с концом света.
Чтобы отвлечь папу от тяжких дум, я сказал:
— Нам удалось узнать, где скрывается царица.
— Значит, она существует? — Ксения вскинула брови. Похоже, она не верила в наш план.
— Еще как существует, — кивнул я. — И чем скорее мы её найдем, тем лучше.
— Где же она живет? — отец смотрел на меня, не мигая.
— Конкретно сейчас, — взял слово Андрей, — в Мурманске.
Заявление вампира вызвали недоумение у собравшихся. Я, признаться, поначалу тоже посчитал эту информацию неудачной шуткой Парки, но немного поразмыслив, вспомнил: как раз сейчас в Мурманске в разгаре полярная ночь — время, когда на небе нет солнца. Куда еще податься вампиру, ненавидящему небесное светило, как не в город, где его не будет долгие сорок дней?
— Нам надо поторопиться, — заявил я. — Сегодня уже пятнадцатое декабря. Полярная ночь продлится до одиннадцатого января. К этому времени царица покинет город.
— До Мурманска больше суток, — прикинул отец, поглаживая подбородок. — Надо хорошенько заправиться. Отправляемся сегодня вечером.
Папа протянул ко мне руку, желая забрать ключи от «Мерседеса». Я положил ключи в раскрытую ладонь и нехотя признался:
— Машина осталась у пещеры.
В первое мгновение показалось, что сейчас на мою голову обрушится гнев Зевса-громовержца, но отец проявил чудеса выдержки. Глубоко вдохнув, он медленно выпустил воздух через ноздри, кивнул и направился к двери.
Все разошлись по своим комнатам. Лишь Эмми осталась в нерешительности стоять на пороге. Она хотелась поговорить. Учитывая, наш недавний поцелуй, я догадывался, о чем будет этот разговор. Но это нисколько не приближало меня к понимаю наших отношений. Пожалуй, впервые в жизни я, в самом деле, не знал, как поступить.
Амаранта аккуратно прикрыла дверь, точно страшась спугнуть меня громким звуком, и шагнула в центр комнаты. Некоторое время девушка изучала меня, а я в ответ, прислонившись к двери в ванную и скрестив руки на груди, хмуро буравил её взглядом. Меня раздирали внутренние противоречия: с одной стороны то, что произошло между нами в пещере, стало для меня настоящим откровением, и я боялся этого лишиться, но с другой отлично помнил предательство Эмми, и его было не так-то легко простить.
— Ты всё еще ненавидишь меня? — первой заговорила Амаранта и тут же, не дожидаясь ответа, добавила: — я принесла тебе столько горя.
