Лизи Харрисон - Монстры всегда возвращаются!
Зал был набит битком. Все билеты были распроданы. Фанаты прыгали, как целая коробка кузнечиков. «Свинцовые перья» играли «Come As You Are», заражая всех присутствующих своей страстью.
Шелковистые губы коснулись его щеки. Билли нашел Спектру и поцеловал ее в ответ.
– Уй-я-а-а!
Чувак с каменной физиономией наступил Билли на ногу своей мотоциклетной бутсой.
– Гляди, куда прешь! – рявкнул Билли, растирая пострадавшую ступню.
Незнакомец принялся озираться в поисках хозяина ноги (и голоса), но быстро забил на это дело и стал снова проталкиваться к сцене.
– Мужик, ты нарываешься! – крикнула вслед Спектра, перекрывая голос Мелоди, несущийся из динамиков.
– Ну, он не виноват. Он же не мог видеть Билли! – возразила Кандис. Как это на нее похоже: всегда готова заступиться за незнакомца, если незнакомец привлекателен!
– А я бы ему все равно наподдал, – буркнул Джексон.
Все уставились на него в изумлении. С каких это пор Джексон сделался задирой?
– Ну а чего? – смутился Джексон. – Этот парень мне просто не нравится, вот и все.
– Ого, да наш Джек, кажись, того… – насмешливо заметила Кандис.
– Ты о чем? – осведомился он, не сводя глаз со своей девушки, усеянной перьями.
– Ну, так ведь это же Гранит, администратор «Свинцовых перьев», и новый парень Ме…
Она осеклась на полуслове.
– Что-что? – переспросил Джексон, лихорадочно обмахиваясь.
Но прежде, чем Кандис успела ответить, ее парень из колледжа ухватил ее под руку и утащил прочь.
– Ой, да не слушай ты ее. Это же Кандис! – сказал Билли. Он прекрасно помнил, как ему было плохо, когда Фрэнки бросила его ради Бретта. Правда, знал он и то, что эта беда поправима. Но Мелоди Джексона, конечно, ни за что не бросит – они с ним не разлей вода. Даже если она не сводит глаз с Гранита, когда поет. Но это же только потому, что Джексона ей со сцены не видно, верно? Они же стоят в самых последних рядах…
– А давайте подойдем поближе к сцене! – предложил Билли и энергично потащил всех вперед.
Джексон пытался сопротивляться, но, борясь с человеком-невидимкой, ты непременно будешь похож на психа, который сбрасывает с себя крокодильчиков. Так что он в конце концов сдался и тут же полетел на пол, потому что Гранит сбил его с ног.
– Вы чего?! – завопил Билли, глядя, как администратор свалился на его друга, размахивая руками.
– А я ему ноги связала! – прощебетала Спектра своим голоском, похожим на колокольчики фей.
– Но как? – спросил Билли. Связывать шнурки – это была их любимая шалость, но у Гранита бутсы были на молнии…
– Порванной струной от гитары! – гордо сообщила Спектра.
Билли наугад хлопнул ее – и попал по плечу. Спектра наугад махнула рукой – и угодила ему в челюсть. Оба расхохотались.
Спеша освободить Джексона, они развязали Граниту ноги и помогли ему встать.
– Вентилятор! – воскликнул Джексон, шаря руками по грязному полу. – У меня вентилятор потерялся…
Хрусть!
Гранит растерянно отпихнул ногой осколки бело-голубого пластика.
– Извини, мужик, – сказал он так, что сделалось ясно – он действительно не хотел ничего плохого.
– Что ты наделал?! – заорал Джексон, закатывая рукава своей клетчатой рубашки.
Билли бросился к нему, чтобы быть рядом на случай, если они вдруг и впрямь подерутся. Не то чтобы Джексон был слабак. Просто Гранит был гораздо сильнее…
– «I heard you crying loud, all way across town…» – взмыл над толпой чистый голос Мелоди.
Гранит обернулся к сцене.
– Мне так нравится «Green Day»…
– Мне тоже! – крикнул Джексон. – Потанцуем?
«Вот, так-то лучше!»
Глава 19
Поезд дальше не идет!
Мелоди пробиралась через густую толпу. Ей показывали большие пальцы, со всех сторон мелькали знакомые лица. Каждое лицо вызывало в памяти какое-то мгновение концерта, который только что закончился: девушка, которая знает слова «No Rain»… парень, который завопил: «Я люблю тебя!», когда она спела «Creep»… три девчонки с перьями в первом ряду… но где же Джексон? Во время второй половины концерта Мелоди видела, как он танцует, и ей не терпелось поблагодарить его за эту неожиданную поддержку. Джексон говорил, будто верит в то, что поездка в Портленд с Гранитом была чисто платонической. Он говорил, что да, девушки с парнями могут быть просто друзьями. Он говорил, будто совсем не злится, что она пропустила голосование за лучшую пару. Но до сих пор все его поведение говорило совсем о другом…
– Мелочка-белочка! Давай сюда!
Глория размахивала руками, как папарацци. Ее топик с Джимми Хендриксом, бирюзовые джинсы в облипку, плетеный кожаный хайратник и позаимствованные у дочери перья смотрелись убийственно, но мало этого – рядом с ней стоял Бо в деловом костюме, как у Кларка Кента, и тоже размахивал руками, подзывая Мелоди.
– Я же вам говорила, что это наша дочка! – сказала Глория бармену. Тот вскинул брови, делая вид, что ужасно удивлен.
– Пап, мам, мне за вас стыдно! – хихикнула Мелоди. – Ну когда, наконец, родители поймут, что достижения их детей никого не интересуют?
– А когда дети, наконец, поймут, что родители для того и существуют, чтобы вгонять их в краску? – отпарировал отец.
Когда в конце «Ironic» Бо с Глорией слились в романтическом поцелуе, Мелоди захотелось спрятать голову в барабан Девятки. Однако эта неловкость была не слишком дорогой платой за родительское благословение. А судя по их объятиям, она его получит…
– Это надо отпраздновать! – воскликнула Глория. – Ну что, по мороженому?
Мелоди искала в толпе Джексона. Ну где же он?
– Только не мороженое! – Бо помахал пальцем. – Певцам молочное вообще вредно. Это главный источник мокроты! Говорят, Барбара Стрейзанд последние сорок лет мороженого ни разу в рот не брала.
Глория тут же достала свой айпад, чтобы это проверить.
– Дай-ка позырю… По-моему, не Барбара Стрейзанд, а Селин Дион.
– Неважно, мам, – сказала Мелоди. – У нас все равно собрание группы. Я буду дома через час.
– Ух ты! – сказала Глория. К ее блеску для губ прилип клочок павлиньего пера. – Будете обсуждать программу следующего концерта?
– Да нет, Гранит какой-то сюрприз готовит. Кстати, мне надо с ним поговорить, так что я, это…
И, после очередных потных объятий, Мелоди принялась проталкиваться к боковому выходу. По пути она отправила Джексону эсэмэску, что будет ждать его в переулке, пусть выходит, как только сможет.
Мелоди повернула ручку, и ее окутало облако влажного пара, валящего из вентиляции. Как будто в ванной после того, как Кандис примет душ, только пахло не ванилью, а как в школьной столовой в день, когда готовят лазанью.
