Александр Варго - Взгляд висельника
Он медленно открыл сообщение, боясь спугнуть собеседника.
Привет. Как дела?
Обычное начало обычного разговора. А чего он хотел? Чтобы там было написано: Привет! Сегодня ты повесишься на папином галстуке? Нет. Он начал, как все начинают.
Привет! – ответил Саша и едва не написал: А мы знакомы?
Писать так нельзя. Детям наплевать, знакомы они или нет. Чем больше друзей и лайков, тем лучше. Дерьмовая потребительская система – миникопия РФ последних двадцати лет.
Как тебя можно называть?
Первой мыслью было, что это тот, кого он ищет, и он, каким-то образом разгадав его замысел, теперь издевается. Как тебя назвать? Кирилл или Александр?
Можно я буду тебя звать Кирюша?
Нет, это не Dr Weber. Его тайна не разгадана. Саша, не скрывая радости, что игра продолжается, написал:
Ну, меня вообще-то все зовут Кирюха. Кирюшей зовут предки.
Удалось ли ему передать непокорность и желание быть самостоятельным? Элементы, присущие всем подросткам без исключения, должны были уверить собеседника в том, что перед ним ребенок. И они уверили.
Позволь, я все-таки буду называть тебя Кирюша. А ты можешь называть меня Сева.
Что-то было не так. Александр вновь перечитал все сообщения Севы, ну и свои заодно. Что-то было фальшивое в этом Швабрине. Что-то такое, чего подросток не заметил бы, а взрослый принял бы за кривляния. Страшная догадка посетила Истомина. Со следующим сообщением она подтвердилась.
Кирюша, а ты никогда не хотел потрогать чужой член?
Саша вскочил с места. Отвращение и злость нахлынули на Истомина. Он бы сейчас… Нельзя. Ему нельзя сейчас открываться. Иначе все зря. Он успокоился и снова сел за стол.
Отвали, гребаный членосос!
Александр не был уверен, что подростки разговаривают именно так. Но он слышал подобное в каком-то фильме и запомнил.
Сева
Почему ты злишься, Кирюша? Это потому что я – мальчик?
Кирилл
Мальчик? Соси морковку у Егорки, мальчик! Ты, наверное, ровесник моему бате, Сева?
Ну почему просто было не забросить разговор с этим ничтожеством?
Сева
Мне всего лишь двадцать семь.
Пауза.
Я знаю, почему ты так злишься. Это потому что я – не девочка. Тебе нравятся девочки?
Кирилл
Да, как ни странно.
Ублюдок все-таки втянул Сашу в свою педофильскую игру. Он, тридцатисемилетний мужик, представляется подростком и пишет какому-то недочеловеку, что любит девочек. Что это, заразно, что ли? Но он тут же себя успокоил. Во-первых, он имел в виду противоположный пол, а не возрастную категорию. И во-вторых, это происходит все еще по уважительной причине.
Сева
Хочешь, я для тебя надену платьице? Синее или красное?
Саша был в шоке. Он попытался взять себя в руки. Ничего не вышло, но писать он начал, тщательно подбирая слова.
Педрила штопаный, надень платьице синее в красный горошек и завяжи себе на хер белый бант!!!
Ответом были милые улыбочки.
)))))
«Этот мудак думает, что я шучу».
А потом мы придем к тебе с…
Он забыл, как зовут того парня – ловца педофилов. Что-то, связанное с холодным оружием. Мачете, кинжал, топор, тесак… Тесак? Резак!
А потом мы придем к тебе с Резаком и подвесим за этот бант.
Волшебство, да и только. Сева Швабрин – педрила в красном платьице – испарился.
Собеседник был в Сети минуту назад.
* * *Сева Истомина утомил настолько, что он больше не мог сидеть за компьютером. Саша встал, прошелся по кабинету, разминая затекшие конечности. Из головы не выходил этот больной сукин сын в платьице. Трудно представить, что у этих существ были родители, но они ведь наверняка были. И что? Почему все так вышло-то, а? Последний вопрос он напрямую задал себе. И вопрошал он о конкретном своем случае. Почему он допустил то, что произошло с его сыном? Все эти программы, предостерегающие его от вредной информации, скручивание ручек с окон, хранение под замком острых предметов, лекции на тему «Безвыходные ситуации и выход из них», все это зря? Получается, так. А иначе Сережка должен был к нему подойти и рассказать о мудаке, высылающем ему ролики с самоубийствами. Должен был и не подошел. Но ведь проблемы были. Мать занята устройством своей личной жизни, в которой ни Сережке, ни Александру места не было. Отец, наоборот, опекал настолько, что проходу не давал. В школе? Не исключено, что в школе у него тоже не все гладко было. В себе же держать это он не мог? Кому-то же он это рассказывал?
Саша сел за компьютер. С кем же он мог делиться этим? Истомин нажал на Мои новости. Его новоиспеченные друзья делились фотками, взятыми из Сети, шутками и…
Настроение – хоть в петлю лезь… Предки снова грызутся.
Всего два предложения, и Саша понял. Вернее, вспомнил объяснение Дока.
Я лишь даю вам понять, что ваше отношение друг к другу может стоить вам жизни ребенка.
Вот оно! Он появлялся там, где родители были слишком заняты своими разборками. Приходил и забирал ребенка. А узнавал он об этой беде вот так же, как только что узнал Саша о беде… Он еще раз посмотрел на имя. Нютик Лютик. Замечательное имя, если тебе надо спрятаться или, наоборот, выделиться. У подростков – скорее второе. Возможно, ее зовут Аня Лютикова. Сути это уже не меняло. Они… все те, кто уже покончил с собой, поделились своей бедой, своей болезнью. И тут же к ним пришел «доктор», чтобы излечить их семьи.
Александр пододвинул к себе клавиатуру, поставил курсор в окошко «Поделиться новостью» и начал писать свою историю. В какой-то мере даже невыдуманную. Слегка приукрасив, а где надо – усугубив. Вся его история сводилась к тирании матери (тут он писал как о своей) и несчастной жизни отца и сына. В конечном счете отец предает сына и уходит из семьи. На что, собственно, теперь Кирилл Галкин и жалуется всему миру.
Он поставил точку и откинулся на спинку стула. Наживка заброшена, осталось только ждать.
* * *В полночь Саша встал, чтобы размяться. Он сделал скручивания, не сводя глаз с монитора. Черт! Если так дело пойдет, то ему придется просидеть еще день на работе. А надо бы к Сережке съездить. Он снова прошелся из угла в угол. Саша слабо представлял, что ему делать в случае поимки ублюдка. Как его выудить из компьютера? Он махнул рукой. Надо решать проблемы по мере их поступления. Но пока проблема была одна и решаться не хотела.
Саша сделал звук динамиков громче и лег на маленький диван. Он не знал, сколько придется еще ждать, но приготовился к худшему. Если на придуманного живца Доктор не клюнет, завтра Истомин поедет к кому-нибудь из одноклассников Сережи и попробует поймать упыря на кого-то живого. Время медленно шло. Кулер периодически давал о себе знать, поднимая пузыри. Саша то погружался в беспокойный сон, то выныривал, словно сборщик жемчуга, чтобы выложить добычу и набрать побольше воздуха. Королевская жемчужина была где-то рядом. Ему надо просто нырнуть поглубже и задержаться там подольше.
Под урчание кулера он снова уснул.
Он шел по коридору со странными живыми обоями. Саша хотел подойти и рассмотреть рисунок, но передумал – у него здесь другая цель. Он прошел дальше. Теперь в стенах коридора были двери с табличками. Из-за мельтешащих по ним цифр надписи было не разобрать. Александр предположил, что это таблички с никами. Они были ему неинтересны. Истомин знал, что если уж Док от него прячется, то ник для него сменить – дело двух минут. Саша собирался проверить все двери. Он подошел к первой и толкнул ее. Комната была пуста. Истомин пошел дальше. У второй двери остановился. За ней слышался приглушенный разговор. Саша медленно толкнул дверь. Комната – точная копия первой: ни мебели, ни окон. На полу, скрестив ноги, напротив друг друга сидели мужчина и девушка. Мужчине на вид было лет тридцать пять – сорок, а девушка была совсем юной – двадцать, не больше. Их общение очень походило на разговор старых приятелей, ну или отца и взрослой дочери. Мужчина что-то рассказывал, а девушка смеялась. Нет, это не то. Они могли быть кем угодно, да хоть любовниками (в нашей жизни и не такое бывает), но не жертвой и убийцей. Саша все больше утверждался в мысли, что даже если Dr Weber и не дотронулся ни до одного человека, он все равно убийца.
Саша шел от двери к двери, и если раньше он аккуратно открывал их, то теперь врывался в комнаты. Времени не было. Истомин чувствовал, что времени совсем нет. В одной из комнат он застал семейного психолога, у которого они с Сережей были на приеме. Он мастурбировал, разглядывая какие-то фотографии, напротив него сидел седовласый мужик и подавал психологу эти фото со словами: «А это я топлес на пляже». Истомин заметил, что на снимках был вовсе не голый старик, а молодая девушка. Александру вдруг захотелось избить их обоих, но он тут же передумал. Цифры на стенах, полу и потолке задвигались быстрее, будто сокращая разрыв между Сашей и чем-то страшным. Нужно было спешить. Времени на дрочащих психологов и старых козлов, представляющихся топ-моделями, не было совсем.
