Анатолий Радов - Вниз по реке (Сборник рассказов)
— Там грязь — бескомпромисно бросил он — И никакого к чёрту веселья.
— Ты придурок.
— Не знаю — повторил он — Там сейчас трахаются, пьют, дерутся, блюют и прочее, это ты называешь весельем?
— Люди отдыхают — сказала она.
— Люди — повторил он — Люди должны быть другими. Должны быть — он слегка повысил голос — А эти, эти первичный бульон, они ещё не люди. Может когда-нибудь — он замолчал.
— Ты придурок — сказала она.
— Ты набралась их грязи — бросил он — Вот сейчас, видишь? Если бы я был обычным быком, ты бы не назвала меня придурком. Ведь так? Ты почувствовала, что я не опасен, и из тебя полилась грязь. Ведь так?
Он повернулся, взял бутылку и быстро наполнил стаканы. Посмотрел на неё. В её глазах читалась ненависть смешанная с презрением.
— Пей — сказал он.
Она взяла стаканчик и выпила. Он проглотил свой коньяк и поморщился.
— Пойми, тебе это не нужно — он отломил кусочек шоколада и положил в рот — Не нужно.
— Знала бы, на хер тебя послала.
— Да, ладно, пей, веселись.
— Пошёл ты.
Он ухмыльнулся.
— У тебя нет никаких мыслей, когда ты смотришь сверху на город? — снова спросил он.
— Нет — почти крикнула она.
— А зря — сказал он — Это всё оттого, какой ты стала. Ты не должна быть такой, понимаешь? Это не ты. Всё, что ты делаешь, только отдаляет тебя. Когда-нибудь ты пожалеешь, но будет уже поздно. Ты вспомнишь какой ты была. Но будет поздно — последние слова он прокричал.
— Заткнись — крикнула она в ответ — Что тебе нужно? Отвези меня обратно.
— Обратно? — он рассмеялся.
Она схватила с капота половину шоколадной плитки и бросила в него, но не попала.
— Придурок. Чего ты ржёшь? — её голос наполнила ненависть.
— Не нравиться? Это хорошо. Может вспомнишь, какой ты была.
— Чо ты гонишь. Чего вспомню? — она кричала.
— Всё вспомнишь. Ты что снова не помнишь?
— Вези меня обратно, придурок.
Он быстро подошёл к ней вплотную. В её глазах, глубоко, мелькнул страх.
— Чо ты? — спросила она.
— Вспомнишь какой ты была — крикнул он ей в лицо — Иначе тебе не вернуться обратно. Понимаешь?
Она испуганно посмотрела на него.
— Ты что, маньяк? — глупо спросила она, и сделала шаг назад.
— Дура — крикнул он.
— Ты убьёшь меня? — она сделала невинное лицо.
— Дура — повторил он — Просто ты должна вспомнить. Вспомни свою чистоту. Вспомни какой ты была тогда — он на минуту запнулся — Тогда, когда грязь даже не смела коснуться тебя. Ты должна, понимаешь?
— Я ничего не понимаю — тихо проговорила она — Чего тебе нужно? — она перешла на крик — Ты что, со всеми нами так? Это у тебя такой прикол? — она наигранно улыбнулась.
— Да причём здесь остальные — закричал он — Причём? Я говорю о тебе. Ты что, чёрт дери, не можешь попытаться вспомнить? Ты пойми, если я скажу тебе, тогда ничего не выйдет. Тогда останется всё, как есть. Ещё один раз, понимаешь? Ты просто должна вспомнить, когда ты была не такой. Когда я любил тебя, чёрт дери!
— Ты же псих — сказала она удивлённо, словно что-то поняла — Чёрт, да что ж за непруха такая у меня? — она наигранно заплакала.
— Перестань говорить эти мерзкие слова — он пристально посмотрел на неё — Ты и вправду ничего не помнишь? Ни капельки?
— Да отстань от меня — бросила она с истеричной ноткой.
— Чёрт — ругнулся он — Значит ещё раз. Чёрт. Как мне уже всё надоело. Ну, вспомни же.
— Да иди же ты на хер.
Он засмеялся.
— Не знаю, может тебе это поможет в следующий раз. Я сам уже не верю. Но у меня нет другого выхода. Ты помнишь какой-ты была? Ты помнишь, как мы с дуру затеяли игру? Становимся людьми, и только когда вместе вспомним, кто мы на самом деле, только тогда вернёмся. Мы установили кучу правил и ограничений. Нельзя напоминать другому, если вспомнил сам. Мы думали, чёрт подери, что это будет просто игра. Что мы быстро вернёмся, но получилось, что это намного сложнее, чем мы думали. Ты не помнишь? Скажи, ты не помнишь?
— Придурок — заорала она, сквозь слёзы — Ты же полный псих, ты это знаешь?
— Ну, пожалуйста же, чёрт тебя дери, вспоминай — сказал он, не обращая внимания на её крик — Если тебе так трудно вспоминать, даже после того, как я тебе рассказал, то что же будет дальше? Мы ведь никогда не вернёмся, ты разве этого не понимаешь?
Он услышал, как она заплакала по-настоящему, без притворства, и облегчённо вздохнул. Он отвернулся и стал смотреть на город, оставив её в одиночестве.
Что же это такое? — думал он — Почему я всегда вспоминаю, а она нет? Или это мне кажется? Возможно и она вспоминала, а я нет, а я просто ничего не помню. Я ведь ничего не помню с прошлых разов. Но вдвоём мы не вспоминали ни разу. Это точно. Что же такое в природе людей заставляет нас забывать о своей сущности?
— Я помню, как вдохновляла Гомера — услышал он её голос — Аполлон, теперь, когда ты рассказал мне, мы уже не сможем вернуться?
— Теперь нет — просто сказал он.
Она медленно подошла к нему и остановилась рядом.
— Я помню, как всё было. Как мы любили друг друга, и как вдохновляли других. Я помню, как нам нравилось смотреть на людей, на их, как нам казалось невинные прихоти — тихо заговорила она — А когда мы придумали игру, мы думали, что их человеческая суть слишком слаба, чтобы затмить нашу. Мы ошиблись, Аполлон.
— Да, Афродита, мы ошиблись.
— Но почему они не заберут нас? — спросила она, бросив взгляд на луну, успевшую подняться высоко вверх.
— Мы сами установили правила — сказал он — А правила богов не способны нарушать даже боги.
— Мы когда-нибудь вернёмся? — спросила она.
— Не знаю — ответил он.
Они взялись за руки, и он почувствовал её страх.
— Конечно вернёмся — сказал он тогда.
Они ещё долго стояли и смотрели на город с его бесконечным копошением, с его бессмысленным круговоротом, смотрели сверху, как несколько веков назад, смотрели, как смотрит луна, как умеют смотреть боги.
Они стояли, взявшись за руки, писатель и проститутка, два маленьких затерявшихся бога, стояли, печально вспоминая о том, какими они когда-то были.
Продавец пирожков
В моей, к сожалению единственной профессии, которой я в совершенстве овладел в этой жизни, самое главное прикормить как можно больше клиентов. В конце концов, чем больше ты их прикормишь, тем легче тебе будет пережить свои неудачи.
В школе я учился практически на одни пятерки. Учителя, да и не только учителя, пророчили мне блестящее будущее. Я и сам не раз размечтавшись перед сном о своей умопомрачительной карьере, засыпал с довольной улыбкой на лице. И это довольство благоприятным образом сказывалось на моих снах. Я ни разу не видел ни одного кошмара. Мне всегда снились только приятные, полные идиллии картины моего успешного будущего.
