Ричард Кнаак - Король серых
— Я хочу выбраться отсюда! — Он мог бы сказать это и про себя, но так ему казалось вернее.
Однако результат был вовсе не таким, какого ожидал Джеремия. Он все еще оставался в своей опочивальне, вместо того чтобы материализоваться где-то еще, хоть в том же клубе «Бесплодная земля». Но тут он увидел, что стены, потолок и даже пол начали подозрительно вибрировать. В следующее мгновение стена перед ним отделилась от потолка и завалилась наподобие костяшки домино, увлекая с собой стоявшую подле нее мебель. При это все до единого предметы мебели остались точно на своих местах, словно были приклеены к стене. За стеной мерцал призрачный свет Серого царства. Ни коридоров, ни дворца не было — только свет.
То, что осталось от королевской спальни, продолжало колыхаться. Джеремия услышал, как стронулась с места стена слева от него. Вместе с ней рухнул не только комод, но и стенные шкафы, которые, как оказалось, не имели объема. Только благодаря мебели стена не производила впечатления абсолютно плоской поверхности.
Только когда от стены стала отделяться дальняя правая стена, Джеремия осознал, что находиться здесь становится опасно. Издав вопль, который совершенно не вязался с его королевским саном, Джеремия бросился прочь из апартаментов, в туманную пустоту, простиравшуюся за пределами спальни. Странное чувство преследовало Джеремию, когда он бежал по стене, но ему было достаточно напомнить себе об оставшейся позади смертельной опасности, чтобы ноги сами несли его все дальше и дальше. В несколько шагов преодолев последние метры, он прыгнул в никуда. Только тогда до него дошло, что твердой почвы там может и не оказаться.
Обернувшись, он увидел, что его страхи были не напрасны. Потолок, державшийся до сих пор на одной стене, сверзился вниз. Массивная люстра, игнорируя общепринятые законы механики и гравитации, с силой протаранила стену. Джеремия, скрепя сердце, ждал, что произойдет, когда потолок обрушится на просторную — под балдахином — кровать, на которой он еще недавно имел удовольствие почивать. Потолок и стена встретились, Джеремия успел лишь заметить, что люстра и мебель, включая кровать, просто растаяли в воздухе.
Последняя стена упала вниз, накрыв устланный коврами пол. Три другие стены внезапно отделились от пола и полетели в туманную мглу, которая простиралась под ними, не обращая внимание на то обстоятельство, что еще секунду назад внизу существовала некая твердь. Джеремия судорожно сглотнул, недоверчиво пробуя ногами почву. Он не понимал, какая разница существует между той пустотой, в которую провалились стены, и тем местом, где находился он. Но факт оставался фактом — он стоял на чем-то твердом, а там ничего не было. Словно в подтверждение этого оставшиеся пол-потолок-стена, точно сорвавшиеся с петель двери, устремились туда же, в мрачное ничто, которого, на первый взгляд, существовать не могло.
Новый король Серых оказался совершенно один посреди небытия. От его комнаты не осталось и следа. Собравшись с духом, он даже сделал шаг в обратном направлении в надежде увидеть дыру, в которой сгинули обломки. Но не удивился, когда никакой дыры не обнаружил. Куда бы он ни ступал, под ним была твердая поверхность.
«Должно быть, я спятил. Иначе как объяснить, что я воспринимаю всю эту чертовщину как должное? Одного исчезновения комнаты хватило бы, чтобы свести человека с ума. Возможно, я всегда был сумасшедшим, и теперь болезнь просто перешла в новую фазу».
Продолжая мысленно рассуждать на тему душевного состояния, Джеремия вдруг заметил, что он уже не один.
Вокруг собирались тени. Не те глубокие и алчные, составлявшие воинство ворона, а легкие, словно порхающие, зачастую имевшие человеческий силуэт, похожие на тех, что он видел на Юнион-стейшн и в Сирс-тауэр. Первые тени вели себя осторожно, словно были чем-то напуганы. Он чувствовал это по характеру их движений. Для них Джеремия Тодтманн был больше, чем король, он был их жизнью. Арос упоминал об этом, но Джеремии казалось, что для долговязого призрака он был не столько король, сколько средство для достижения каких-то его целей. Арос и ворон в чем-то очень походили друг на друга; с другой стороны, в них не было ничего общего с этими бедолагами.
Теперь они буквально роились вокруг него. Казалось, призраки жаждут его прикосновения, но когда он попытался дотронуться до одного из них, они бросились врассыпную. Они точно сами не знали, что им от него нужно.
— Чего вы хотите? — невольно вырвалось у него.
Услышав его слова, они пришли в неописуемое волнение. Джеремия повторил свой вопрос. Теней стало еще больше. Некоторые выглядели смутно знакомыми. Какая-то женщина в длинном платье. А вот эта была больше похожа на собаку. Джеремии показалось, что кое у кого за спиной виднелись крылья.
Похожий на собаку призрак приблизился, так что теперь Джеремия мог дотронуться до него рукой. Не зная толком, как следует вести себя в подобных случаях, он протянул к нему руку, как если бы перед ним была колли или овчарка. К его облегчению — он по собственному опыту, почерпнутому в подвалах Сирс-тауэр, знал, что Серые могли укусить руку, ведущую их, — собакообразная тень подошла еще ближе.
Это была определенно собака или какая-то разновидность волка. Когда она оказалась совсем близко, ее очертания стали видны более отчетливо. Джеремия любил собак: собака — друг человека, а на кошек у него была аллергия. Волки его тоже интересовали. Он подумал, каково было бы завести дома волчонка.
Холодный нос ткнулся ему в ладонь. Он хотел отдернуть руку, но передумал. Джеремия прищурился; у него практически не оставалось сомнений, что перед ним именно волк. У него была серая, серебристая шерсть. Величественный, умный, верный волк… впрочем, об этих его качествах пока приходилось лишь догадываться.
Волк заглянул ему в глаза и завилял хвостом.
Джеремия Тодтманн начинал догадываться, почему эти призраки так вились вокруг него. Это он сотворил волка. На свой собственный вкус. Это не был обман зрения: перед этим Джеремия дотронулся до него, это был лишь смутный, едва намеченный силуэт.
«Томас придавал нам устойчивости». Это было еще мягко сказано. Арос намекал ему на некую силу, которой наделен король, но до сих пор Джеремия не очень хорошо понимал, что он имел в виду. Он мог — в буквальном смысле — изменять их, особенно тех, у которых не было собственного четко выраженного облика. Возможно, со временем он сможет воздействовать на самого Ароса и даже на ворона.
Воздействовать на Ароса и на ворона! Похоже, картина начинала проясняться. Что если эти двое стремятся манипулировать им отчасти из страха, что когда он приобретет достаточно влияния, то их собственная власть окажется под вопросом? Что произойдет, если они не будут контролировать его? И что, собственно, произошло с его предшественниками?
