Рубин Алекс - Голос крови. Антология
— Нестойкий фермент? — Пехов цокает языком и отстраняется от окуляра. В задумчивости елозит по лицу широкой ладонью. Антона равно мутит после вчерашнего спирта и от сосредоточенности доктора Тригека, с которой тот вбивает цифры в таблицы для отчета.
Как можно методично и скрупулезно заполнять журнал, если под микроскопом это?
— Да, — бросает доктор Триген, не отвлекаясь.
— Умирает сразу?
— Да.
— То есть…
Вопросам не будет конца, поэтому доктор Триген отвлекается от заполнения журнала, чтобы разъяснить все и сразу.
— Фермент вырабатывается в гипофизе в пассивной форме. Это его нормальное состояние. У вампиров фермент активен. Когда активный фермент сталкивается в естественной для него среде с пассивным, пассивный активизируется. Дальше — цепная реакция.
— А что насчет хочешь — не хочешь? Думаешь, мозги пудрила?
— Нет. Они так считают. Желание не измерить и не доказать, это удобный критерий. Заражение возможно только кровь в кровь, — доктор Триген возвращается к таблицам и, уже вбивая очередное значение в графу, добавляет: — Более того — кусать не обязательно.
— Погоди. Выходит, когда-то самый первый вампир-мутант-Урод Генетический случайно во время каких-нибудь любовных игрищ обратил свою подружку… надеюсь — подружку… и принял за способ? Укусы — просто ритуал? Вот ведь срань Господня! А все так зациклились…
— Потому в мозге и не искали.
Обычно медикаментозный запах лаборатории ничем не перебьешь, но Пехов вчера, действительно перестарался с алкотерапией. Его широкоформатное тело потеет и кренится, требует от хозяина отдыха вместо разглядывания трупика биобомбы. Только врожденное чутье (которое не пропьешь, не проиграешь в карты) удерживает на стуле, пока чувство выполненного долга не успокоит совесть.
— Хорошо, что ты это сразу не нашел, — хмуро басит Пехов, отодвигаясь от стола. Слышать от него подобное непривычно и странно, будто его подменили.
— Мы могли бы спасти Михаила.
— Вот этим? Доктор Триген, ты все-таки псих. Пехов машет рукой и тянется за своей курткой.
— Не отправляй результаты, — просит он с порога. — Хотя бы подумай, прежде чем отправлять.
Доктор Триген игнорирует просьбу. На экране ноутбука почти заполненный отчет, в перспективе — очередная научная премия и академические привилегии. Совсем неплохо для его возраста. А цена — дело десятое.
Или нет?
Пока он орудует механическими руками внутри бокса, тварь молчит. Ее глаза закрыты, будто веками можно отгородиться.
— У тебя губа кровоточила, когда кровью поили? Тварь улыбается так, что выглядывают клыки.
— Это был самый обалденный поцелуй в моей жизни.
— Как говорил пророк Карвек: «Самые лакомые удовольствия укорачивают нашу жизнь, оставаясь в прошлом, ибо наша жизнь и есть — те самые удовольствия».
— А кто такой пророк Карвен? — Тварь поворачивается лицом к пульту и открывает глаза. — Ты его все время цитируешь, а я даже не в курсе, что за философ. Из новомодных, поди? Никогда раньше про него не слышала.
Некоторое время доктор Триген молчит, убрав руки с пульта. Затем отвечает:
— Он пророк. Из сериала про тюрьму. По восьмому кабельному показывают.
— Ты смотришь сериалы? — смеется тварь. Беззлобно, с искренней, будто с дружеской жалостью. — Так вот что с твоим мизинцем случилось, о кнопки пульта стер. Бедня-а-ажечка.
— Нет, кислотой обжег.
— Жуть какая. А операцию на глазах давно сделал?
— Что?
— Операцию по восстановлению зрения. Ты щуришься, как близорукий, а очки и линзы не носишь, значит, операцию делал. Давно?
— В пятнадцать лет, — отвечает доктор Триген и подъезжает на кресле вплотную к боксу.
— Выходит, по голове бить нельзя. А то глаза вытекут, как же ты меня мучить-то будешь?
Тварь улыбается открыто, чуть ли не весело, но вдруг отворачивается и прикусывает нижнюю губу. Она сжимает кулаки, и острые оранжевые ногти оставляют на прочной коже белые вмятины.
— Я ничего не успела, — тонко всхлипывает тварь, но тут же берет себя в руки. — Когда получаешь вечность, кажется, что успеешь все-все-все. Будто проживешь несколько жизней. Успеешь побыть и актрисой, и певицей, и моделью. Не надо зарабатывать деньги, заморачиваться на жилье, на возрасте, никакого такого дерьма, только свобода. Ну и жажда, естественно. — Тварь облизывает губы, шумно сглатывает, словно одно упоминание крови пробудило голод. — Это я так до обращения считала. А когда меня укусили… Сначала ломки, привыкание, поиск постоянных источников крови, чтобы не охотиться каждый вечер. И эти новые жизни как-то отодвигались. Я все отмазывалась, мол, вот устаканится, тогда… Теперь нету этого «тогда». Да и не было бы, наверное.
— Сама виновата— рубит доктор Триген.
— Знаю, — отвечает тварь и поворачивается, лицом к лицу. — А ты? Ты все успел?
Доктор Триген молчит, пересчитывая в уме патенты на изобретения, благодарности государства и награды Института.
— Очень многое.
— Сомневаюсь, — кривится тварь. — Такие, как ты, слова «угорь», «кампари» или «фламенко» по поисковикам ищут.
Ей приходится приподнять голову, чтобы прихватить губами питательную трубку. Язык ловко сдвигает блокатор, но колпачок скользит по зубам, и первая капля крови неаккуратно выцеживается на самый краешек губ, сползает по щеке.
— Полуфабрикат, — ворчит тварь, напившись.
— Донорская, человеческая, — не понимает претензии доктор Триген.
— Она холодная. И невкусная.
— Можно подогреть до температуры тела— предлагает биохимик. В конце концов, ему не сложно, и вдруг с теплой крови тварь станет сговорчивей?
Но вампир отказывается, кривит испачканные губы:
— Нет, она просто мертвая. Неживая. Понимаешь? Доктор Триген не понимает. Достает блокнот с ручкой черкает скорописью: «кровь живая и мертвая, различие —…».
— Ну, скажем, это то же самое, как плов в какой-нибудь дешевой столовой в сравнении с настоящим узбекским, приготовленным мужчиной для семьи. Ты вообще когда-нибудь пробовал настоящий плов?
— Нет, — признается доктор Триген. Стержень ручки застыл неподвижно, впивается в мягкую бумагу и вот-вот прорвет ее.
— Зря, попробуй. Ну тогда… разница между проституткой и девушкой, которую ты добивался очень долго.
Ручка не движется.
— Ясно, — усмехается тварь. — Тогда представь, ты идешь в кинотеатр на разрекламированный фильм. И вроде бы режиссер именитый, и актеры из первого эшелона а все равно… Только не говори, что не был в кинотеатре!
— Зачем туда ходить? У меня дома плазменная панель.
