Джим Батчер - Маленькая услуга
Он кивнул.
— И все это время я даже об этом не подозревал. Я думал, что она просто заботилась обо мне так же, как я заботился о ней, — он слабо улыбнулся. — Понимаешь, я никогда не утверждал, что я очень сообразительный.
— Кто разбудил тебя? — спросил я его. — Широ?
— В некотором смысле, — ответил Саня. — Широ вел Тессу по одному из ее дел в … Антверпене, кажется. Она приехала, ворвалась в квартиру Розанны в Венеции, она была в ярости. У нее с Розанной были разногласия, которые я никогда полностью не понимал, но, когда мне приказали уехать, я остался послушать их разговор. И я услышал то, что Розанна на самом деле чувствует ко мне, услышал, что она говорит Тессе обо мне. И я наконец понял, каким я был идиотом. Я бросил монету в канал и никогда не оглядывался назад.
Я посмотрел на него.
— Это, наверное, было трудно.
— Вся моя жизнь была, как снежок в аду, — ответил Саня бодро. — Хотя метафору, возможно, следует перевернуть. В то время я считал, что мое действие эквивалентно самоубийству, так как Тесса могла запросто разыскать меня и убить. Но Широ следил за ней в Венеции и вместо нее меня нашел он. Майкл, не чикагский Майкл, другой, встретил нас на Мальте и принес Эспераккиус, предлагая мне шанс работать против того зла, которое я помог создать. Так я стал рыцарем. Хорошая работа. Много путешествий, много интересных людей, вообще всегда что-то новенькое.
Я покачал головой и засмеялся.
— Такая же, но положительная круговерть.
— Ну, разница есть, — сказал Саня просто, но весомо. — А как ты, Дрезден? Ты обдумал возможность поднять Фиделаккиус? Присоединиться к нам?
— Нет, — ответил я ровно.
— Почему нет? — спросил Саня, его тон был рассудительным и спокойным. — Ты знаешь, за что мы боремся. Ты знаешь, какую пользу мы приносим другим. Твои побуждения сродни нашим: защищать тех, кто не может защитить себя сам, вставать против сил насилия и смерти, когда они возникают.
— Я не могу сказать, что я верю в Бога, — сказал я.
— Так и я агностик, — ответил Саня.
Я фыркнул.
— Адские колокола. Скажи мне, как это может быть. Ты носишь святой меч и общаешься с ангелами.
— У меча есть власть, это верно. Существа, с которыми едина эта власть … да, несколько ангельские. Но я встречал много странных и могущественных вещей с тех пор, как поднял меч. Если бы ты назвал их пришельцами вместо ангелов, то это значило бы только то, что я рука об руку работал с сильными существами. И не обязательно это те самые силы Небес или тот самый Создатель, — Саня усмехнулся. — С философской точки зрения все это очень интересно, все так, но я не готов это обсуждать. То, что мы делаем — достойно, безотносительно вопросов веры, религии или Бога.
— Не буду с этим спорить, — допустил я.
— Так скажи мне, — попросил Саня, — почему ты не готов поднять меч?
Я позволил себе секунду поразмышлять и ответил:
— Потому что это не для меня. И Широ сказал, что я пойму, кому его отдать.
Саня пожал плечами, а потом кивнул головой, уступая.
— Ну ладно, — вздохнул он. — Мы могли бы использовать власть Фиделаккиуса в этом конфликте. Мне жаль, что Широ теперь с нами нет.
— Хороший человек, — согласился я спокойно. — Он был королем, ты знаешь?
— Я думал, что ему просто нравится музыка Короля.
— Нет-нет, — сказал я. — Именно сам Широ. Он был прямым потомком последнего короля Окинавы. Несколько поколений назад его семья была королевской крови.
Саня пожал широкими плечами.
— Было много королей в истории, мой друг, и много лет для их родословных, чтобы раствориться в народных массах. Моя собственная семья может проследить свои корни назад к Салахаддину.
Я почувствовал, что мои брови полезли вверх.
— Салахаддин. Ты имеешь в виду Саладина? Короля Сирии и Египта во времена Крестовых походов?
Саня кивнул.
— Это одно и то же, — он остановился, посмотрел на меня и его глаза расширились.
— Я знаю, что ты агностик, — сказал я, — но ты веришь в совпадения?
— Не так, чтобы очень, — ответил Саня.
— Это не может быть совпадением. В вас обоих есть королевская кровь, — я закусил губу. — Это может иметь отношение к вопросу кто в состоянии поднять один из мечей?
— Я солдат и философ-любитель, — ответил Саня. — Ты — чародей. Это имеет какое-то значение?
Я помахал рукой в пространстве.
— И да, и нет. Я хочу сказать, есть много факторов, которые связывают волшебство с вопросами генетического наследования или чем-то иным. Много старинных обрядов были завязаны на политических правителях.
— Король и его земля едины, — торжественно провозгласил Саня.
— Ну да, именно так.
Саня кивнул.
— Майкл показывал мне этот фильм.
— Мерлин — единственное, что есть хорошего в нем. И еще Капитан Пикар[37] в броне и с большим топором, пинающий всех под зад, — я махнул рукой. — Дело в том, что во многих культурах король или султан, название роли не играет, по положению связан с властью как духовной, так и физической. Возможно, к этому имеют отношение определенные силы, придававшие древним королям различные формы метафизического значения.
— Вероятно, это что-то похожее на власть Мечей? — спросил Саня.
Я пожал плечами.
— Может быть. К тому времени, когда я родился, планета снизила уровень производства монархов. Теперь все не так, как было раньше.
Саня улыбнулся.
— Хорошо. Теперь нам нужно найти принца или принцессу, которые согласятся устроить свою жизнь в соответствии с нашими понятиями. Ты знаешь таких?
— Не так много, — ответил я. — Но у меня есть предчувствие, что мы их найдем, — я поглядел на часы на стене. — Я опаздываю. Вернусь приблизительно часа через два или позвоню.
— Да, — сказал Саня. — Мы присмотрим за твоими преступниками.
— Спасибо, — поблагодарил я и вернулся в мастерскую. Хендрикс лежал на полу и спал. Гард фактически храпела. Томас беспокойно метался из угла в угол.
— Ну что? — спросил он.
— Теперь нужно добраться до Мака и поговорить с Мёрфи, — ответил я. — Поехали.
Томас кивнул и пошел к двери.
Я подошел к мусорному ведру за дверью, вынул пустую банку из-под моторного масла и бросил ее в наименее загроможденный угол мастерской. Нечто с визгом подпрыгнуло в воздухе, и мгновение спустя там появилась Молли, потирая рукой бедро.
— Откуда она взялась? — раздраженно спросил Томас.
— Что я упустила? — потребовала Молли немного оскорбленным тоном. — Я была закрыта от всех чувств. Даже Томас не знал, что я была тут.
