Ирина Андронати - Темный мир
— Он увеличился, — полувопросительно сказал Волков.
— Да, Александр Петрович, — торопливо подтвердил лаборант. — Увеличение и по площади тоже… но мы главным образом оцениваем интенсивность, как вы и требовали.
— Все правильно, Коля. Я сейчас буду некоторое время на территории, поэтому, если что — вызывай Ульфура, он меня найдет.
— Понял, Александр Петрович. А почему вы сами ни рацию, ни сотовый не носите?
— Не верю я в них, — сказал Волков. — Колдовство это, дело нечистое…
— Шутите?
— Отчасти.
31
Дверь приоткрылась немного и застряла.
— Джор! — позвал я в щель. — Артур! Помогите мне! По ту сторону возникло движение.
— Костян? Ты, что ли? Живой? Это был Джор.
— Живой, живой… Тяни дверь, мне тут не упереться.
— Сейчас, сейчас… Артур, ну!
— Давай. Взяли!
— А охрана?
— Нет охраны, — сказал я. — Тяните! И — раз! И —… Дверь скрежетнула и распахнулась. Я влетел в коридор.
— Ф-фу… Ну, ребята! Как вы тут? Все целы?
— Целы пока, — сказал Артур. — А где Маринка?
— Придет позже. Мужики, пошли со мной. И Патрик тоже.
— Куда?
— Тут рядом… — Я сдержал смешок. И подал один из фонарей Патрику.
— Ты по какой канализации ползал? — спросила она, принюхиваясь.
— По зоопарку. Потом покажу.
Я повел их в круглый зал, где, огороженный железной решеткой, косо стоял черный овальный вытянутый камень, формой похожий на огурец. Поверхность его, насколько можно было видеть, покрывало множество крошечных каверн. Потом я подвел их к столу.
— Это тебе, — сказал я и подал первый автомат Джору. — Это тебе, это тебе, а это мне. Все умеем обращаться?
— Ба… — сказал Джор и закашлялся. — Это откуда?
— Подарок. Так что насчет пострелять?
— Я умею, — сказала Патрик.
— Покажи, — сказал я. — Вон туда.
Немного неуклюже Патрик подсоединила магазин, передернула затвор, сдвинула предохранитель и прицелилась.
— Нормально, — сказал я. — Парни?
— Учили, — сказал Джор.
— А пистолетов нет? — спросил Артур.
— Есть. Дед Мороз был добр…
Я пустил ему по столу ремень с кобурой, в которой лежала «беретта». Ее носил начальник охраны.
— По пистолету у меня разряд, — пояснил Артур. — А автомат я так и не разъяснил себе.
Так автомат оказался у Аськи.
— А теперь пойдем разместим пленных, — сказал я.
Мы собрали связанных и впавших в оцепенение охранников, по одному снесли вниз и заперли в пустых клетках.
— Как ты это сделал? — спросил Артур.
— Словом, — сказал я. — «Солнце останавливали словом, словом разрушали города…» А тут — какие-то волки позорные.
— Скажешь, что за слово?
— Обязательно. А еще бы лучше запулить его в радиотрансляцию, она тут есть, я видел. И надо бы тут вообще все повнимательнее обыскать…
В караулке нашлась початая цинка патронов, десять пустых магазинов и два десятка свето-шумовых гранат — СШГ. С трудом, но отыскались и запалы для них.
Сеть трансляции наличествовала, но как в нее включиться без пульта и микрофона, мы так и не придумали. Зато в одном углу лежал мегафон — правда, без батареек.
Самое интересное, однако, нашлось в коридоре, расположенном симметрично «волчатнику». Это были: два газовых резака с запасными баллонами, железная коробка с различными детонаторами — и три ящика синих аммонитовых картонных патронов от двухсот граммов до двух килограммов…
Волкова у самого входа в подвал перехватил Сахно, отвечавший за электронную систему охраны периметров, большого и малого.
— Александр Петрович, срочно! — крикнул он, размахивая руками.
— Что там? — Волков недовольно остановился.
— Кажется, проникновение! Множественное!
— Кажется или проникновение?
— Посмотрите сами.
— Что я пойму в ваших приборах? Вы должны сказать — оно или нет?
— Просто такого еще не было. На высоте от ста до пятисот метров…
— Птицы?
— Масса тел от тридцати до ста килограммов.
— Ага. И числом?
— От десяти до двадцати пяти.
— Это интересно. Пойдемте.
Пульты системы охраны располагались в зеленом вагончике, стоявшем позади ангара. В вагончике было полутемно. У прозрачного жидкокристаллического экрана метр на полтора сидела рябая на одну щеку девушка-оператор по имени Кира.
— Давай запись, — сказал Сахно.
Волков посмотрел, как на экране отображается нарушение внешнего периметра какими-то летающими объектами, слишком крупными для птиц и слишком мелкими даже для самых легких самолетов. Объекты засекались не радарами, не стоило привлекать к себе внимание военных, да еще в пограничной зоне, а чувствительными массдетекторами и — не по всей протяженности — видеокамерами.
— Хоть одна камера есть там поблизости? — недовольно спросил он.
— Да, одна есть, но далековато… — Сахно что-то искал в меню на маленьком экранчике ноутбука. — Сейчас попробуем вытащить хоть что-нибудь.
С большого экрана пропали диаграммы — зеленые на черном, — и появилась картинка: вершины деревьев, полу прикрытое облаками небо, две кружащие птицы — не разобрать, какие именно.
Потом появилась пульсирующая и чуть движущаяся зеленая рамочка — хотя глаз все еще ничего не замечал.
— Увеличь, — сказал Волков, не оборачиваясь.
Появилось размытое и дрожащее: светлая дугообразная полоска и под ней — маленькое темное пятнышко. Волков несколько секунд пристально смотрел на нее.
— Параплан, — сказал он наконец. — Разлетались… Что ж ты говоришь — до ста килограммов? Все сто двадцать должны быть…
— Давно не калибровали, — сказал Сахно. — И вообще сегодня все барахлит.
— Это да, — согласился Волков. — Думаешь, остальные — такие же?
— Ну… скорость та же, масса та же, направление примерно одно…
— Понятно. Занеси их в игнор и продолжай наблюдать. Подозреваю, что сегодня к нам еще полезут.
Он вышел из пультовой и медленно побрел ко входу в ангар. Сейчас, когда значительная часть его миссии подходила к концу, он чувствовал болезненное опустошение, вялость, странное желание тянуть с развязкой как можно дольше и как можно дольше ничего не предпринимать…
Устал. Надо немного встряхнуться. Заставить себя встряхнуться. А потом — последнее усилие…
И тогда все. Может быть даже — совсем все. Волков не строил особых иллюзий и был готов к самому суровому финалу.
Отец, тихонько сказал он внутри себя, отец, я иду. Накажи меня так, как считаешь нужным, но яви свою божественную справедливость…
Вот что значит «время идет не так, как у вас». Групповой полет парапланеристов (вернее, паралетчиков, поскольку аппаратики были с моторами, — но этот термин почему-то не привился) клуба «Дедал» был запланирован еще полгода назад, долго шли согласования с пограничниками и военными — ну это как водится, — однако именно его Иткураи- та и Ирина Тойвовна (которую на самом деле звали Инари, но в советском паспорте когда-то записали Ирина, и так оно и осталось) использовали для прикрытия проникновения Марины и отряда волонтерок на территорию, контролируемую Волковым; причем как-то так получилось, что это они подсказали дедаловцам и саму идею полета, и район, где он будет проходить, и, так сказать, цель экспедиции: пересечь самую обширную и самую аномальную из аномальных зон севера России, провести какие-то замеры — ну и так далее…
Пользуясь этим групповым перелетом, Маринка и еще шестнадцать молодых хельви проскочили на большой, почти предельной для человека, высоте над внешним периметром и чудовищно замерзшие, но не обнаруженные системами охраны опустились в лес километрах в пяти от ангара.
Радары пограничников этот полет зафиксировали, но появление и исчезновение нескольких быстролетягцих объектов просто занесли в журнал, даже не сообщая наверх о феномене; подобное случалось по нескольку раз в месяц; аномальная зона, чего уж там…
32
— Летать?!! — не могла поверить Маринка. — Как это — летать?
— Примерно вот так, — усмехнулась Рагнара, раскинула руки в стороны, чуть согнула левую ногу в колене — и поднялась над землей на полметра. Потом, как бы скользя с воздушной горки, она полетела вперед и вбок, коснулась земли и побежала несколько шагов. — Ты все знаешь, вождь. Покопайся в памяти…
Летать оказалось совсем просто.
— Попробуй сейчас, — сказал Джор.
Из батарейного отсека торчали связанные изолентой аккумуляторы от сотовых. Их клеммы Джор соединил медной проволочкой и подвел питание к мегафону.
Я нажал кнопку и, еще ничего не сказав, понял, что агрегат работает. Какое-то содрогание передалось через ручку.
— Раз, — сказал я, и басом отдалось от стен: «РРРА…»
Я отпустил кнопку и сказал:
— Отлично. Теперь делаем так…
