Александр Варго - Приют
– Придется искать место для ночлега. Идти дальше нет смысла – уже поздно, да и Митрича тащить мы не сможем…
– А завтра сможем? – спросила Рута, испытующе глядя на юношу. Тот смущенно отвел взгляд в сторону.
– То есть, если я правильно поняла, ты ждешь, пока он не окочурится. А ты помнишь, что там, в баре, он спас тебе жизнь, Ярик?
Парень помолчал.
– Помню, – выдавил он после паузы. – Только я хочу, чтобы ты уяснила одну деталь, Рута. То, что произошло со мной и моим братом, касается только нас, – Ярик чувствовал, что перестает себя контролировать. – Тебя – нет. Я не держу тебя, можешь возвращаться назад и рассказать ментам о своих изумительных приключениях!
Рута снисходительно слушала его, после чего спокойно сказала:
– Ты прав, Ярик. Но у меня есть одна дурацкая особенность в характере, из-за которой я часто страдаю. – Она обошла машину и встала напротив юноши. – Я не забываю тех, кто мне помог. И я не забыла, что вы с братом вытащили меня из этой помойки. Ничуть не жалею о том, что произошло, к твоему сведению, – закончила она.
– Очень романтично. Но ты не подумала… – начал Ярик, но лицо Руты неожиданно изменилось, и она поднесла ко рту палец.
– Тихо, – прошептала девушка, оглядываясь. – Слышишь?
– Что? – завертел головой Ярик.
– В лесу кто-то есть. – Рута напряженно вглядывалась в чащу. Рука Ярика медленно потянулась к пистолету. Теперь и он услышал, как где-то хрустнула ветка. Они затаили дыхание. Ярик снял пистолет с предохранителя и держал его наготове. Спустя мгновение хруст повторился, на этот раз громче. К ним кто-то приближался.
– Иди в машину, – приглушенно сказал Ярик Руте, но она не шелохнулась. Сквозь деревья мелькнула фигура.
– Рута, сядь в машину! – прикрикнул юноша, видя, что та словно не слышала его.
– Это не враг, – проговорила она, вглядываясь в чащу. – Это… – На лице девушки отразилось изумление. – Ярик, это ребенок!
Однако он уже сам видел. Ветви раздвинулись, и на тропинку вышел пухлый мальчик лет восьми-девяти. На нем были перевернутая задом наперед панамка, перепачканный свежей землей джинсовый комбинезон и желтая футболка. Из-под панамки торчали рыжие вихры, давно нуждающиеся в стрижке. За спиной у мальчугана висел самодельный лук, в руках он сжимал стрелы – кривые, все разной длины. Его челюсти ритмично двигались, и Ярик решил, что у него во рту жевательная резинка. Круглое лицо ничего не выражало, маленькие глаза равнодушно оглядывали «пятерку». Обыкновенный мальчуган, только лицо слегка портили выступающие вперед зубы. Тем не менее он выглядел настолько сюрреалистично в этом глухом лесу, что вылезший из чащобы медведь удивил бы Ярика куда меньше.
«Это невозможно, – подумал он, опуская пистолет вниз так, чтобы мальчик его не заметил. – Ребенок, в этой глуши?»
Они стояли и разглядывали друг друга – мальчик с бесцеремонным любопытством, Ярик и Рута – с изумлением. Мальчуган надул из жвачки пузырь и подошел ближе. Ярик облегченно вздохнул – как ни странно, именно этот розовый шар из жевательной резинки подействовал на него успокаивающе.
– Эй, тебя как зовут? – крикнул он. Он поставил пистолет на предохранитель и незаметно засунул его за пояс.
Мальчик ничего не ответил. Он подошел вплотную к машине и с интересом уставился на Митрича. Последний уже не подавал никаких признаков жизни.
Ярик нахмурился:
– Ты слышишь меня?
В следующий момент мальчик сделал то, отчего у Ярика глаза поползли на лоб. Выбрав одну стрелу, он просунул ее в открытое окно и ткнул в Митрича, словно проверяя, жив ли тот.
– Э, ты что, обалдел?! – Ярик подскочил к мальчишке и шлепнул его по уху, сбив панамку. От удара у того изо рта вылетела жвачка.
Ярик снова замахнулся, но мальчишка с необычайной ловкостью отскочил назад, потирая ушибленное место. На его лице появилось плаксивое выражение, и на мгновение Ярик устыдился – удар получился немного сильнее, чем он того хотел. Правда, чувство стыда быстро прошло, когда он заметил, что стрелы юного Робин Гуда оканчивались гвоздями.
– Я же не трогал тебя, – захныкал мальчик, пятясь. Ярик поднял панамку и протянул ее мальчику, отметив, что стрижка у парня была такая, словно его обкорнал секатором садовник после жуткого похмелья.
– Как тебя зовут?
– Олег, – ответил мальчуган, напяливая панамку. – А вы кто? – Он трусливо переминался с ноги на ногу, готовый в любую минуту дать деру.
– Где твои родители? – спросил Ярик. Его не покидала тревога – этот карапуз наверняка не один.
– Мама дома. Бабуля тоже, – ответил Олег, немного осмелев. Он пошевелил грязной кроссовкой траву. – Кажется, она обделалась, – добавил он серьезно.
Он нагнулся, пошарил в траве и, обнаружив выпавшую жвачку, с бесстрастным видом отправил ее в рот. – Бабушка у нас все время обделывается, – добавил он.
Рута брезгливо отвернулась.
– Это вы пришили его? – неожиданно спросил Олег, показывая в сторону Митрича. – По-моему, он сдох.
– Нет, он немного заболел, – сказал Ярик. Ему все еще казалось невероятным, что этот вышедший из ниоткуда толстый мальчишка в панамке настоящий, а тут – «мама», «бабуля», «дом…». Что ж, дом – это хорошо. Это то, что им сейчас нужно.
Рута с надеждой смотрела на Ярика. «Ну, что?» – безмолвно спрашивали ее глаза.
– Пригласишь нас к себе в гости, Олег? – спросил Ярик, помедлив.
Мальчик сдвинул брови.
– А ты больше не будешь драться? – опасливо спросил он, и Ярик покачал головой. Он достал карабин, который Митрич забрал у хозяина закусочной.
Глаза мальчика заблестели при виде оружия. Деловито сказав, чтобы они следовали за ним, он потрусил в лес. Ярик не верил своей удаче. Неужели они нашли укрытие? Юноша ликовал.
– Пошли, Рута, – сказал он. – Потом вернемся за Митричем.
Молодые люди направились за Олегом. Теперь от этого мальчика зависела их жизнь.
34
Шипов вышел из машины и направился к дежурной части. У дверей его поджидали двое мужчин в одинаковых темно-синих костюмах.
– Андрей Владимирович? – кисло осведомился один из них с тонкой полоской усиков.
Шипов молча кивнул и шагнул вперед. Пожав протянутую руку, про себя отметил, что эти дурацкие усики вызывают у него ассоциацию с тараканом.
– Московский уголовный розыск, отдел по расследованию особо тяжких преступлений, старший оперуполномоченный Дрязгов, – сказал мужчина, продемонстрировав Шипову удостоверение. – Это следователь Викулов, – представил он своего напарника. Второй мужчина руки не подал, а лишь едва заметно кивнул.
– Чем могу быть полезен? – вежливо поинтересовался Шипов, хотя уже прекрасно знал, зачем они сюда пожаловали.
Дрязгов достал из кожаной папки прозрачный файловый лист, внутри которого был какой-то документ.
– Приказ замминистра. Содействие и координация мероприятий по раскрытию убийств, совершенных на вашей территории, – сказал он все таким же кислым голосом, словно жевал спелый лимон. – С этого момента все наши действия должны согласовываться и…
– То есть теперь вы тут командуете, товарищ старший оперуполномоченный Дрязгов? – перебил его Шипов.
Муровец мельком взглянул на него.
– Мне поручено заниматься непосредственно расследованием этих убийств. В прямом взаимодействии с вами, Андрей Владимирович. Общественный порядок в вашем городе и прочее нас не касается.
– Хорошо, – бросил Шипов. – Елин! – позвал он подчиненного. – Проводи наших коллег.
После этого Шипов поднялся к начальнику управления:
– Разрешите, Владимир Сергеевич?
– Заходи, Андрей.
Милиционер вошел в кабинет и застыл у стола. Начальник, широкоплечий мужчина невысокого роста, посмотрел на него внимательным взглядом.
– Знаю, по какому поводу пришел, они только что у меня были, – сказал он и пожал плечами. – Извини, но я ничего не могу поделать. Субординация. К тому же, Андрей, дело зашло слишком далеко. Ты не справишься один.
– Владимир Сергеевич…
– За два дня у нас на территории совершено десять убийств. Ты помнишь, чтобы когда-либо такое было здесь?! И я не помню. Мы потеряли троих ребят, один ранен, – продолжал начальник. – И при этом имеем нулевой результат.
– Я готов отвечать за каждую смерть моих подчиненных, – процедил Шипов. – И мы, между прочим, тоже не баклуши бьем.
– Успокойся. Тебе нужно передохнуть.
– Ясно, – безнадежно сказал Шипов и вышел. Он вошел в свой кабинет, развернул пакет с бутербродами. И хотя его желудок с самого утра не видел ничего, кроме трех чашек крепчайшего кофе, голода он не чувствовал.
В дверь постучали.
– Войдите! – заорал он.
Вошел Елин.
– Андрей Владимирович…
– Что еще?! – гаркнул Шипов. Нервы были на пределе, и это пугало его. Никогда еще он не чувствовал себя таким разбитым.
– Там пресса. На улице полно репортеров, они хотят что-то услышать.
– К черту! – устало проговорил Шипов. Елин с жалостью отметил, что никогда еще босс не выглядел так подавленно. – Скажи им, что товарищ Шипов передает им пламенный привет и настоятельно рекомендует пойти к черту… – пробормотал он, убирая в стол документы. Затем подошел к огромной карте на стене.
