Стивен Кинг - Кладбище домашних животных
Луис кивнул. По роду занятий ему приходилось видеть такие вещи. Раны никогда не затягиваются полностью, и он снова подумал о могилах, которые никогда не удается доверху засыпать землей.
— Потом я осмотрел его голову. На ней тоже был маленький белый круг, без шерсти. Возле уха.
— Туда попала пуля, — сказал Луис.
Джуд утвердительно кивнул.
— Убить человека или животное выстрелом в голову не так уж и просто, Джуд. встречаются самоубийцы, которые не знают, что пуля может войти в голову, удариться о череп и пройти полукругом, не задев мозга. Я сам видел один случай, когда парень выстрелил себе в правое ухо и умер оттого, что пуля обошла вокруг головы и пробила ему вену с другой стороны. Траектория этой пули была похожа на дорожную схему.
Джуд усмехнулся и. снова кивнул.
— Помнится, я читал об этом в какой-то из газет Нормы, в «Стар» или «Инкуайрер». Но если мой отец сказал, что Спота нет, значит, он знал, что говорит.
— Ну хорошо. Если ты говоришь, что такое было, то я тебе верю.
— Кот твоей дочери был мертв?
— А ты как думаешь? — спросил Луис.
— Тебе лучше знать. Ты ведь доктор.
— Это звучит прямо как: «Тебе лучше знать, ты ведь Бог». Я не Бог. Было темно...
— Да, было темно, и голова болталась, как у куклы, и, когда ты поднял его, он оторвался от земли, как клейкая лента. Живые так не делают. Если ты жив, ты не примерзнешь к земле.
В другой комнате часы пробили десять тридцать.
— И что же сказал твой отец, когда пришел домой и увидел пса?
— Я тогда вышел на улицу, ожидая его. Я чувствовал себя, как обычно, когда сделал что-то не то, и ждал наказания. Он вошел в калитку около восьми, в своем плаще и фуражке... ты видел когда-нибудь такие?
Луис кивнул, прикрыв рукой зевок.
— Да, уже поздно, — заметил Джуд. — Пора закругляться.
— Да нет, — сказал Луис. — Я выпил всего на пару банок больше обычного. Продолжай, Джуд. Мне очень интересно.
— Мой отец носил обед в жестянке из-под сала, и он вошел, крутя эту жестянку в руке и что-то насвистывая. Было уже темно, но он увидел меня и сказал: «Привет, Джудкинс! — он меня так называл, и потом, — Ну, где твой..». И тут из темноты вышел Спот, не выбежал, как раньше, а вышел медленно, опустив хвост, и мой отец уронил свою жестянку и отшатнулся. Не знаю, почему, но он не убежал, а только отступал назад, пока не натолкнулся спиной на забор, и стоял там, глядя на пса. И когда Спот все же прыгнул на него, отец схватил его за лапу и так держал, как даму во время танца. Он долго смотрел на пса, потом поглядел на меня и сказал: «Надо бы его вымыть, Джуд, он воняет землей, в которую ты его закопал». И потом пошел в дом.
— И что ты сделал?
— Вымыл его второй раз. Он опять сидел в ванне и не шевелился. И когда я вошел в дом, мать уже пошла спать, хотя еще не было девяти. Отец сказал: «Нам надо поговорить, Джудкинс». И я уселся напротив него, и он первый раз говорил со мной, как со взрослым, и я и сейчас помню, как тогда пахла жимолость, что росла возле твоего дома, — Джуд вздохнул. — Я всегда хотел, чтобы он говорил со мной так, но в тот раз мне это не понравилось. Это было похоже на то, как ты смотришь в зеркало, напротив которого установлено другое зеркало, и ты видишь себя во многих зеркалах сразу. Интересно, сколько раз эта история будет повторяться? Все то же самое, кроме имен. Это тоже похоже на секс, ты не находишь?
— Твой отец все знал?
— Ага. «Кто отвел тебя туда, Джуд?» — спросил он меня, и я ему все рассказал. Он только кивал, как будто ожидал этого. Хотя я потом узнал, что в Ладлоу еще шесть или семь человек знали про это место, но думаю, что один Стэнни Б. был настолько ненормальным, чтобы пойти туда.
— А ты не спросил его, почему он тебя не сводил?
— Спросил, — сказал Джуд. — Во время этого долгого разговора я и про это спросил. И он ответил, что это нехорошее место, и вряд ли оно может помочь людям, которые лишились своих животных, или самим животным. Он спросил меня, буду ли я любить Спота, как раньше, и ты знаешь, Луис, я долго не мог ответить... и я должен высказать тебе свои чувства, потому что рано или поздно ты спросишь, зачем я отвел тебя туда, если это плохое место, так ведь?
Луис кивнул. Что Элли подумает про Черча, когда вернется? Это сильно занимало его, пока они со Стивом Мастертоном гоняли шарик.
— Может быть, смерть иногда лучше, — сказал Джуд. — Но дети этого не знают, и твоя Элли тоже, и иногда мне кажется, что и твоя жена не знает. Скажи мне, если я не прав, и оставим этот разговор.
Луис открыл рот и закрыл его снова.
Джуд продолжал, говоря теперь очень медленно, пробираясь от слова к слову, как накануне они перебирались с кочки на кочку в Чертовом болоте.
— Я видел, как это бывает. Кажется, я говорил тебе, что Лестер Морган закопал там своего призового быка. Бык черной ангусской породы по кличке Хэнрэтти. Правда, дурацкое имя для быка? Он умер от какой-то язвы, и Лестер тащил его туда на санях. Как он это сделал — перетащил его через валежник и все такое, — я не знаю, но когда ты хочешь что-то сделать, у тебя обычно получается.
Ну вот, Хэнрэтти вернулся домой, но Лестер застрелил его через две недели. Этот бык стал плох, совсем плох. Но это единственное животное, о котором я слышал такое. Большинство становились просто... чуточку тупыми... медлительными... чуточку...
— Чуточку мертвыми?
— Да. Чуточку мертвыми. Словно они были где-то... а потом вернулись... но не совсем. Но твоей дочери не обязательно это знать, Луис. То, что ее кот попал под машину и потом вернулся. Не надо ставить перед ней задачи, которые она не может решить. Кроме...
— Кроме тех случаев, когда это надо, — сказал Луис скорее себе, чем Джуду.
— Да, — согласился Джуд, — иногда надо. Может быть, она поймет, что смерть — это реальность, что есть точка, где боль проходит и сменяется просто доброй памятью. Но не объясняй ей этого, она поймет сама. И, если она хоть немного похожа на меня, она по-прежнему будет любить кота. Она будет его любить... но постепенно кое-что поймет... и вздохнет с облегчением, когда он умрет. Они ведь не живут долго.
— Так вот почему ты отвел меня туда? — спросил Луис. Он теперь чувствовал горечь. Теперь ему все объяснили. Пусть это объяснение было диким, выходящим за пределы здравого смысла, но оно было. Теперь Луис мог стереть в памяти тот странный взгляд Джуда в лесу — то мрачное торжество. — Но это...
Внезапно Джуд резко закрыл лицо ладонями. В какой-то момент Луис подумал, что у него приступ боли, но, увидев, как судорожно вздымается грудь старика, понял, что тот борется со слезами.
— Поэтому, но не только, — сказал он странным, хриплым голосом. — Я думаю, потому же Стэнни Б. сделал это, и Лестер Морган, и другие. Лестер отвел туда Линду Лавескью, когда умерла ее любимая собака. Он повел ее туда уже после того, как убил своего быка, чтобы тот не гонялся за детьми. Он все равно сделал это, Луис, он все равно это сделал, — Джуд почти стонал.
