Александр Варго - Невыживший (сборник)
Бывший воспитанник детдома жил в получасе езды на северо-восток. Город все больше погружался в какое-то мрачное марево надвигающейся грозы. Дождь шел то сильнее, то слабел – но лишь затем, чтобы через полчаса припустить с новой силой. Небо теперь походило на клубящийся над крышами дым. Парило так, что казалось, воздух наполнен какой-то гарью. Смесь пыли, паров бензина и влаги сдавливала легкие. И все равно приходилось ходить в тонкой ветровке, чтобы скрыть кобуру с оружием.
Самсонову почему-то пришла на память история пророка Ионы, который был выброшен в море, где его проглотил кит. Трое суток Иона молился Господу в его чреве и затем был выброшен на берег. Наверное, в желудке гигантского млекопитающего было еще хуже, чем в городе сейчас, но реально представить нечто более угнетающее было трудно. Самсонову приходилось регулярно вытирать катящийся по лицу и шее пот, и ему иногда казалось, что воздух просто кончился и остался один вакуум.
Дом Анисимова – пятиэтажная хрущевка – стоял в густой тени кленов и серебристых ив. Самсонов оставил машину неподалеку и набрал на домофоне номер квартиры.
– Кто? – раздался мужской голос.
– Старший лейтенант Самсонов, полиция. Мне нужно поговорить с Борисом Борисовичем Анисимовым.
– Входите. – Замок пискнул и открылся.
Самсонов вошел в подъезд с наслаждением: здесь было хоть ненамного, но прохладнее, чем на улице и тем более в салоне автомобиля.
На втором этаже дверь была открыта, и на пороге стоял высокий худощавый мужчина с длинными волосами, собранными на затылке в хвост. Его видневшиеся из-под коротких рукавов футболки предплечья покрывала цветная татуировка. Самсонов разглядел каких-то фантастических птиц и змей.
– Вы Борис Анисимов? – спросил он мужчину.
– Я.
Самсонов показал удостоверение.
– Ну, заходите, – пригласил Анисимов, посторонившись.
– Вы знаете Корчакову, Нестерову, Ляпину, Жмыхову, Кремниеву, Верескову, Симохину, Пахомову? – спросил Самсонов, проходя в гостиную. Квартира была однокомнатная, и половину помещения занимал разложенный диван, укрытый клетчатым пледом. – Говорят вам о чем-нибудь эти фамилии?
– Некоторые знакомы.
– Какие?
Самсонов и Анисимов остановились посреди гостиной напротив друг друга.
– Корчакова и Жмыхова. Кажется, такие фамилии были у двух девчонок, с которыми я рос в детском доме.
– Кажется, играя с одной из них, вы выпали из окна?
Анисимов усмехнулся:
– Было дело. До сих пор прихрамываю. Ногу сломал. А к чему эти вопросы?
– Корчакову убили.
Анисимов приподнял брови. Его высокий лоб собрался мелкими морщинками.
– И что? Я тут при чем? Мы с ней не виделись с тех пор, как из приюта вышли.
Возникла пауза, поскольку Самсонов не знал, как перейти к главному вопросу, который его интересовал. Анисимов нетерпеливо приподнял брови – мол, чего надо-то?
– Вы женаты? – решился Самсонов.
– Нет, бог миловал.
– Что так?
– Подумайте сами: по статистике, два брака из трех распадаются. Вот вы купите в магазине, скажем, телевизор, если знаете, что два из трех, лежащих на складе, сломаются через месяц? Причем никакой гарантии или возможности вернуть товар не предусмотрено.
Самсонов усмехнулся:
– Пожалуй, нет, не рискну.
Анисимов развел руками:
– Вот и я тоже… не рискую.
– Значит, один живете?
– Почему один? С девушкой.
– И где она?
– На работе.
Самсонов огляделся. В принципе в комнате чувствовалась женская рука. На подоконнике стояли растения в разноцветных горшках, на полках – вазочки, подушки на диване были затянуты в вышитые божьими коровками чехлы. Впрочем, большая часть предметов явно принадлежала Анисимову, например висевшие на стене деревянные маски в африканском стиле. Самсонов где-то читал, что шаманы помещают в них болезнетворных демонов, которых извлекают из больных. Затем маски отправляют в лавки, где затариваются туристы, чтобы демон перешел в новое тело.
– Вы о личной жизни поговорить пришли? – спросил Анисимов.
– Если честно, то да, – ответил Самсонов, оторвавшись от разглядывания интерьера.
– А я думал, что об убийстве.
– Скорее, об убийце. Мы ищем человека, у которого проблемы с потенцией. Возможно, кастрата.
Анисимов уставился на полицейского в явном замешательстве. Потом вдруг расхохотался.
– И это, значит, по-вашему, я, что ли?! – выдавил он наконец. – Из-за той детской травмы, когда я причиндалами шарахнулся?
– Никто вас не обвиняет на основании… – начал было Самсонов, но Анисимов замахал на него руками.
– Думаете, я импотент? – Он вдруг развернулся и направился к шкафу.
Самсонов на всякий случай расстегнул молнию на ветровке до середины – так быстрее выхватить пистолет, если что.
– Сейчас я удовлетворю ваше любопытство! – продолжая хихикать, пообещал Анисимов. Он взял с полки DVD-диск и направился к телевизору. – Присаживайтесь.
Самсонов остался стоять, внимательно наблюдая за хозяином квартиры. Анисимов загрузил диск в лоток и включил проигрыватель. На экране замелькали откровенные кадры фильма для взрослых. Анисимов при помощи пульта промотал вперед.
– Вот! – торжествующе сказал он. – Любуйтесь! Двадцать сантиметров, и все работает. Удовлетворят вас такие доказательства? Или будете ждать мою девушку, чтобы ее допросить? Это она, кстати, на экране. Та, что слева.
Самсонов вышел от Анисимова со смешанными чувствами. С одной стороны, наверное, можно было исключить детдомовца из числа подозреваемых, с другой – оборвалась такая перспективная ниточка.
В машине он снова позвонил сыну психолога. На этот раз Александр Меркальский ответил. Самсонов представился и спросил, нельзя ли подъехать к ним домой для важного разговора.
– Да, пожалуйста, – ответил Меркальский, даже не спросил, о чем будет этот самый разговор.
– Адрес не подскажете?
Меркальский продиктовал название улицы и номер дома. Самсонов подождал пару секунд – не спросит ли, зачем полицейскому понадобилось приезжать. Нет, так и не спросил. Попрощавшись, старший лейтенант отправился по указанному адресу.
Меркальские жили в доме сталинской постройки: колонны, каменные балкончики, огромные по высоте лоджии, арки такие, что под ними мог бы проплыть пароход. Около подъезда стояли две машины – «Скорой помощи» и полиции. Самсонов припарковался и направился к крыльцу, когда заметил своего знакомого по работе в убойном отделе – Григория Поленова. Бритый наголо атлет в короткой кожаной куртке и мешковатых джинсах курил, стоя около скамейки, и разглядывал голубей, расхаживающих между машинами.
– Гриш, здорово! – Самсонов подал руку.
– О-па, какие люди! – Поленов широко улыбнулся и стиснул протянутую ладонь. – Какими судьбами?
– Хотел тебя спросить о том же. Я к подозреваемому.
– А я – к трупу! – Поленов расхохотался, довольный шуткой. – Твоего как звать?
– Андрей Меркальский.
Следователь из убойного вдруг посерьезнел.
– Да ну? Моего тоже.
– Прикалываешься?
– Не-а.
Самсонов медленно втянул воздух.
– Та-ак, – сказал он, садясь на скамейку.
Поленов плюхнулся рядом.
– Рассказывай! – потребовал он.
Когда Самсонов закончил говорить, Поленов только качал бритой головой. Сигарету он давно докурил.
– Дела-а! – протянул он. – Ну, пошли, поглядим на твоего подозреваемого. Мы только за полчаса до тебя по вызову приехали.
Полицейские встали и направились в дом. Поленов продолжал говорить на ходу:
– Меркальского нашла жена. Вернулась из магазина и увидела, что дверь нараспашку, а муж лежит в коридоре. Вся голова разбита молотком. Орудие убийства бросили рядом. В квартире ничего не тронуто. Думаю, убийца дальше коридора не ходил. Явился, чтобы убить Меркальского, сделал дело и смылся. Опрашиваем свидетелей. Может, кто из соседей кого-то видел.
Они вошли в лифт – полутемную вонючую коробку, обшитую изнутри оранжевым пластиком, – который поднял их на седьмой этаж. На лестничной площадке царило оживление. Некоторых полицейских Самсонов знал так же, как Поленова. Перекинувшись с ними несколькими словами, он вошел в прихожую, чтобы осмотреть труп. Из глубины квартиры доносились женские причитания – очевидно, они исходили от супруги Меркальского.
– Жена говорит, он из квартиры не выходил в последние месяцы, – заметил Поленов, наблюдая за тем, как Самсонов рассматривает жуткие раны на голове сухопарого мужчины, одетого в треники и футболку. Один тапок слетел и лежал у порога. Все было залито кровью, частицы черепа и мозга виднелись на линолеуме и обоях – наверное, убийца нанес большинство ударов уже по лежачему человеку. Левый глаз у Меркальского смотрел на переносицу, а правый, заплывший кровью, выпал из глазницы и висел на ниточке. Рот был разбит и искривлен, так что между губами виднелись осколки желтых зубов. Некоторые были выбиты и, вероятно, находились во рту.
