Нелла Тихомир - Призрак гнева
— Нет еще.
— А давно ищут-то? — Сигурд сел на скамью подле Грани и положил руку юноше на плечо.
— Да с полчаса, — в голосе конунга звучала досада. — Не пойму, куда этот пес запропастился.
Молчание. Быстрый взгляд из-под бровей в сторону Брана. Сигурд произнес:
— А што паренек-то говорит?
— Ясно, чего, — конунг усмехнулся. — Не виноват, говорит, и точка. И, вообще, он, слышь, уверяет, будто это я собирался тут всех перетравить.
— Неправда! — вспыхнул Бран. — Я ничего подобного не говорил!
Конунг опять усмехнулся:
— Ну, стало быть, я вру, колдун.
— И этого я тоже не говорил, — Бран повернулся к Сигурду и произнес:
— Я никого не обвиняю. Только говорю, что я не убивал. Вот и все. И я не…
— Ладно, колдун, — с досадой перебил конунг. — Мы слыхали уже, чего ты там…
Скрипнула дверь, и все обернулись. Воины, перешагнув порог, приблизились к конунгу. Один из них, склонившись, начал что-то говорить. Конунг слушал, и его лицо мрачнело. Когда воин замолчал, конунг ударил себя кулаком по колену.
— Вот ведь леший! — он вскочил. — Этого еще не доставало!
— Ну, а ты, Хёдин? — спросил он воина. — Принес, чего я велел?
Тот протянул конунгу что-то, завернутое в плащ.
— Положи пока на стол, — приказал конунг. Прошелся перед сидящими и остановился подле лампы. Тусклый пляшущий свет упал на его хмурое лицо.
— Вот я вам чего скажу, — сурово выговорил он. — Дело нешуточное. Парень этот, — он ткнул пальцем в Брана, — парень, может, виноват, а может, и не виноват. Серого не нашли. Сбежал, видно, Серый! Во как.
Люди стали перешептываться. Старший сын Харалда резко выпрямился на лавке.
— Тихо, тихо, — буркнул конунг. — Нечего шуметь. Тут думать надо, а не шуметь.
— Да што случилось-то? — спросил его Сигурд. — Говори толком.
— Кабы знать, — ответил конунг. — А только Серый, слышь, как в воду канул. Коль он и впрямь сбежал, так ты сам смекай, чего это может значить.
— Постой, постой, — возразил Сигурд. — Да пошто ему бежать? Когда б Серый успел пиво отравить? Он и в кузне-то с ними не был.
— Так он же, пес этакий, сам эту жратву для колдуна и собирал! — гаркнул конунг. — Харалд ему велел! Ведь он, паскуда, когда в кладовой да у стола возился, чего хочешь мог насыпать. Спасибо, что хоть мы-то живы. Великий Один, вот до чего дожились! Не хватало нам оборотня, так теперь…
— Но зачем, зачем ему меня травить? — сказал Бран. — Я его до сегодняшней ночи и в глаза не видел.
— Зачем, говоришь? — промолвил конунг. — Этого мы не знаем, но узнаем, и очень скоро.
Он кивнул, будто соглашаясь с собственными мыслями, и повторил:
— Да-да. Очень скоро.
И, окинув взглядом притихших людей, позвал:
— Эй, Улла! А ну, поди сюда!
Глава 19
Ему никто не ответил.
Стояла мертвая тишина. Возвысив голос, конунг произнес:
— Улла! Слышишь, или нет? Да где она?
— Я здесь, — девушка была у очага, в глубине дома, и явно не торопилась выходить вперед. Стояла, спрятав под накидкой руки.
— Иди сюда, — приказал конунг.
— Зачем?
— Потому что я так велю!
— Ты все ж потише, родич, — молвил Сигурд.
Конунг сверкнул глазами.
— Не вмешивайся, — бросил он, глядя на Сигурда в упор. — Это моя дочь. И это мое дело. Со своими детьми я уж как-нибудь разберусь, помощи не требуется!
Сигурд выпрямился, и лицо побагровело. Он открыл было рот, собираясь ответить, но помешал тихий голос Уллы:
— Будет, дядя, не надо. Я иду… иду. Только не ругайтесь.
Девушка подошла, упорно глядя в пол, а пальцы теребили край накидки.
— Тебе, видно, нравится меня злить, — бросил конунг. — Гляди, доиграешься.
Шагнув к столу, он взял в руки принесенный Хёдином сверток и откинул плащ:
— Вот, это кувшин, где было пиво. Чай, сама все слыхала, без тебя, похоже, не обойтись. Так что сама знаешь, чего надо делать.
Улла медленно подняла глаза. На лице появилась страдальческая гримаса.
— Давай, начинай, не веди время, — сердито бросил конунг. — Не на коленях же тебя умолять.
Помедлив, Улла приблизилась к столу. Все вокруг умолкли. Стало слышно, как шипят угли в очаге, как возится скотина в хлеву, за перегородкой, и дышат рядом люди.
Девушка медленно вытянула руки. Ладони легли на глиняный бок кувшина.
Тишина. Улла закрыла глаза и глубоко вздохнула. Пальцы прошлись по щербатой поверхности сосуда. Минула минута, за ней — другая, однако ничего не произошло. Люди начали переглядываться.
— Ну, что ж, — сказал конунг. — Раз ничего нету, так мы…
— Ничего нет… ничего нет, — перебил его тихий голос Уллы.
Люди вокруг зашептались, но конунг вскинул палец, и сразу же они умолкли.
Ясновидящая вдруг улыбнулась. Подняла голову. На детском личике широко раскрылись огромные грозные глаза.
— Какие дураки, — сказала Улла, глядя перед собой. Зрители подались в стороны, чтобы не встречаться с этим невидящим взглядом. — Какие гады… и дураки. Думают, я не понимаю… а я понимаю. Все, все понимаю! Но этот… он слишком опасен. Уж он-то не дурак. Он может помешать. Я уберу его. Все равно уберу его, хоть ему и везет… пока еще. Но в этот раз должно сработать. Он умрет, — веки Уллы медленно опустились, скрыв незрячие глаза.
— Кто умрет? — спросил конунг. — Это про кого? Кто должен умереть? Говори!
— Его сюда никто не звал, — сказала ясновидящая. — Чего он приперся? Его никто не звал… по нему никто не станет плакать. Он нам не может помешать. Нет. Нет, ни за что! Как же я его ненавижу….
Прерывистый вздох. Лицо Уллы исказилось. Она открыла глаза, и оттуда глянул темный ужас.
— Ох, нет, не пей, — простонала она. — Пожалуйста, не пей, не надо. Ох, Бран, это отрава… не трогай это, нет! Нет, нет, не трогай!
Конунг застыл, как над дичью пес.
— Так это колдуна, — протянул он. — Значит, это правда. Это не Харалда хотели отравить, а колдуна? Да? Так?
— Колдуна… колдуна… О боги… не надо! — запрокинув голову, девушка ловила воздух ртом. Казалось, еще немного, и она рухнет на пол.
— Кто это сделал? — торопливо спросил конунг. — Кто? Кто хотел его отравить?
Из горла девушки вырвался протяжный стон. Слезы брызнули, потекли по щекам.
— Кто хотел его отравить? — конунг схватил ее за плечи и встряхнул. — Отвечай мне, кто?!
Улла с воплем рванулась из его рук. Упала на пол и, скорчившись, загородилась локтем.
— Кто его хотел отравить?! — заорал конунг. — Почему ты не сказала?! Ты с ним заодно?!
Конунг замахнулся. Сорвавшись с места, Сигурд бросился к нему. Люди вскочили с лавок, и поднялся ужасный шум — будто на ярмарке Середины лета.
