Дин Кунц - Фантомы
Тала Уитмена эта поза не обманула: он ясно видел, что и Уоргл тоже испытывает страх и ужас. Хоть Стю и был одним из самых толстокожих людей, с какими доводилось встречаться Талу, он все-таки не утратил тех примитивных инстинктов, о которых говорила Лиза. Хотел он это признать или нет, но он явно ощущал ту же самую до костей пробирающую холодную дрожь, как и все они.
Фрэнк Отри тоже понял, что спокойствие и невозмутимость Уоргла — не более чем поза. Тоном, в котором сквозило преувеличенное и неискреннее восхищение, Фрэнк проговорил:
— Своим прекрасным примером, Стю, ты нас вдохновляешь. Укрепляешь наши силы. И что бы мы только без тебя делали?
— Без меня, Фрэнк, — ехидно ответил Уоргл, — ты бы уже давным-давно был в дерьме.
— По-моему, это здорово похоже на самомнение, а? — Фрэнк с деланным смущением посмотрел на Тала, Горди и Брайса.
— Есть малость. Но не вини Стю, — сказал Тал. — В его случае самомнением природа просто лихорадочно пыталась заполнить вакуум.
Шутка была не особенно удачной, но она вызвала взрыв громкого хохота. Даже Стю, который, хоть и обожал подкалывать других, терпеть не мог, когда подкалывали его самого, изобразил тем не менее некое подобие улыбки.
Тал понимал, что смеются не над шуткой, смеются, скорее над самой Смертью, хохочут прямо в ее костлявое лицо.
Но когда смех затих, ночь оставалась все такой же темной.
Городок был противоестественно тих.
Джейк Джонсон не появился.
И оно было где-то рядом.
Доктор Пэйдж повернулась к Брайсу Хэммонду и спросила:
— Хотите взглянуть на дом Оксли?
— Не сейчас, — отрицательно покачал головой Брайс. — Я считаю, нам надо приостановить дальнейший осмотр городка до тех пор, пока мы не получим подкрепления. Я не собираюсь терять людей. Во всяком случае, рисковать не буду.
Тал увидел, как в глазах Брайса отразилось страдание — он вспомнил о Джейке.
«Брайс, дружище, — подумал он, — если что-то не так, ты всегда берешь всю ответственность на себя; а если все хорошо, то готов поделиться успехом со всеми, даже когда заслуга целиком и полностью принадлежит тебе».
— Пойдемте обратно, в местный участок, — сказал Брайс. — Надо хорошенько продумать все, что нам необходимо будет сделать. И мне нужно позвонить.
Они двинулись назад тем же путем, каким пришли сюда. Стю Уоргл, все еще преисполненный решимости доказать свое бесстрашие, настоял на том, что на этот раз он должен быть замыкающим, и всю дорогу с важным видом тащился сзади.
Когда они дошли до Скайлайн-роуд, раздался звон церковного колокола, заставивший всех вздрогнуть. Колокол протяжно ударил снова, потом еще раз и еще.
Талу показалось, что этот металлический звук отдается резонансом у него в зубах.
Они остановились на углу, вслушиваясь в звук колокола и вглядываясь в противоположный, западный конец Вейл-лэйн. Кирпичная церковная колокольня возвышалась совсем недалеко, чуть больше чем в квартале от них; на каждом углу ее островерхой крыши светились неяркие огоньки.
— Это католическая церковь Божьей Матери на Горе, — пояснила полицейским доктор Пэйдж, стараясь перекричать звук колокола. — Сюда ездят из всех здешних деревушек.
Церковный колокол может звучать как вдохновенная жизнерадостная музыка. Но в этом звоне, решил Тал, не было ничего жизнерадостного.
— Кто же в него звонит? — спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Горди.
— Возможно, и никто, — сказал Фрэнк. — Он может быть соединен с каким-нибудь механическим приспособлением или с таймером.
Колокол на освещенной колокольне раскачивался из стороны в сторону, издавая все тот же, на одной ноте, звук и отбрасывая вокруг слабый медный отблеск.
— А обычно по воскресеньям в это время здесь звонят? — спросил Брайс у доктора Пэйдж.
— Нет.
— Значит, это не таймер.
Колокол, раскачивавшийся высоко над землей, снова подмигнул им медным боком и прогудел еще раз.
— Но кто же дергает за веревку? — спросил Горди Брогэн.
У Тала Уитмена возникла перед глазами зловещая картина: это мертвый Джейк Джонсон, раздувшийся, посиневший и холодный как лед, стоит там, в комнате звонаря, в нижней части колокольня, и обескровленными руками сжимает веревку колокола; он мертв, но каким-то непостижимым образом в состоянии двигаться; он мертв, по тем не менее он дергает эту веревку, дергает ее снова и снова, задрав кверху свое мертвое лицо и улыбаясь широкой, но мрачной улыбкой мертвеца, а его вылезающие из орбит глаза смотрят на раскачивающийся под островерхой крышей гудящий колокол.
Тала передернуло.
— Может быть, стоит дойти до церкви и посмотреть, кто там есть, — предложил Фрэнк.
— Нет, — мгновенно возразил Брайс. — Именно этого оно от нас и хочет. Чтобы мы подошли посмотреть. Чтобы мы зашли в церковь, а тогда оно опять выключит свет...
Тал про себя отметил, что Брайс теперь тоже стал говорить «оно».
— Да, — согласилась Лиза Пэйдж. — Оно сейчас там, в эту самую минуту, и оно нас поджидает.
Даже Стю Уоргл на этот раз не поддержал мысль о том, чтобы заглянуть сейчас в церковь.
Было видно, как колокол на верхней, открытой части колокольни раскачивался из стороны в сторону, бросая медные отблески: качнулся, сверкнул, опять качнулся, еще раз сверкнул — как будто вместе с монотонным гудением он световой азбукой Морзе передавал им послание, обладающее некоей гипнотической силой: «У вас закрываются глаза, вас тянет в сон, хочется вздремнуть, еще сильнее хочется, вы засыпаете, засыпаете... вы уже спите, глубоко спите, вы в трансе... вы мне подчиняетесь... вы пойдете в церковь... пойдете сейчас, прямо сейчас... вы придете, придете в церковь и увидите тот удивительный сюрприз, который вас тут ждет... придете... придете... идите...»
Брайс передернул плечами, как будто сбрасывая с себя наваждение, и сказал:
— Раз оно хочет, чтобы мы зашли в церковь, значат, именно этого делать не стоит. Пока не рассветет, ничего больше осматривать не будем.
Они повернулись к Вейл-лэйн спиной и пошли по Скайлайн-роуд на север, мимо ресторана «Горный вид», по направлению к полицейскому участку.
Они успели пройти не больше двадцати футов, как церковный колокол вдруг замолчал.
Жуткая и таинственная тишина стала снова расползаться по городку, заливая собою все вокруг, словно вязкая жидкость.
Когда они добрались до полицейского участка, то обнаружили, что труп Пола Хендерсона исчез. Бесследно. Как будто мертвый полицейский просто встал и ушел, словно Лазарь[6].
14
Операция начинается
Брайс сидел на столе, за которым раньше работал Пол Хендерсон. Открытый номер «Тайма», который Пол, должно быть, читал в тот самый момент, когда Сноуфилд подвергся нападению, Брайс сдвинул в сторону. Сейчас перед ним лежал лист желтой бумаги из блокнота, заполненный убористым почерком Хэммонда.
